Волны холодного спокойствия, шедшие от брюнета, чистящего ножи от крови кварка, даже немного успокоили девушку. Возможно, потому, что он практически не смотрел на Милару, она боялась его меньше всего. Рокаэль, вроде, именно так его звали.
А вон имя мужчины, в волосах которого рыжим пламенем горело солнце, Милара запомнила сразу — Навир. И он заставлял её нервничать, постоянно оказываясь рядом.
Третий, самый странный мужчина с бирюзовыми глазами, иногда изучающее смотрел на неё, но по просьбе Оливии никто сегодня не приставал к ней с вопросами, в том числе и этот тип, Маркель.
Милара понимала, что она просто лакомый кусочек для любителей докопаться до сути. Она и сама была бы не против узнать о себе побольше, да вот только сегодня была согласна с Оливией — день был тяжелый и надо оставить все расспросы до завтра. Сумерки опускались, принимая их в свои объятия, готовя к наступлению ночи.
Подкинув в костер пару поленьев, Рокаэль отодвинул от костра двойную треногу с перекладиной, на которой жарилась тушка животного, и стал разделывать её на куски. Подул ветер и аромат жареного мяса невыносимо защекотал ноздри драконов и они жадно следили за движениями мужчины. Лезвие, словно ведомое невидимой рукой, отрезало самый лакомый кусочек с шеи кварка, и огромный кусок лег на помытый лист варуха, который девушки приготовили для использования вместо тарелки.
— Лив, — подозвал Рокаэль девушку, и та тут же вскочила с поваленного дерева. Голод светился в глазах Оливии, как бы она не старалась его спрятать. Подставив тонкие руки, она с удовольствием почувствовала на ладонях тяжесть ароматного ужина и повела носом. Пересилив себя, она хотела было отдать первую порцию Миларе, но была остановлена мужской рукой на полпути. — Ешь, это для тебя. Навир уже режет Миларе.
Фраза, сказанная Рокаэлем тихим шепотом на ушко, была, вроде, ничего не значащей, но у девушки подогнулись колени.
'От голода' — подумала она, благодарно улыбнувшись наставнику. Ощущение тепла от проявленной заботы приятным теплом разлилась по телу. Зеленые омуты держали в своем плену голубые озера глаз. Блики костра плясали на щеках драконов, бросая фигурные тени, меняя привычные черты лиц, заостряя взгляд на уголках губ, глубине глаз и скулах. Бледно — розовые губы девушки казались алыми от прилившей к лицу крови, а глаза мужчины светились подобно изумрудам в наступивших сумерках. Голод, готовый поглотить все на своем пути, посмотрел из глубины глаз мужчины, и девушка отломила кусок своего ужина подрагивающими пальцами. Медленно, словно боясь, что отдаст не только кусок мяса, но и душу, она несмело протянула ломтик ко рту Рокаэля. Тень желания мелькнула на лице мужчины, превратив его в настоящего хищника, и сердце Оливии трепыхнулось, словно пойманная птичка.
— Вы есть, вообще, будете?! — рявкнул Маркель, встав сбоку от парочки, и кусочек мяса, так и не достигнув своей цели, сорвался с кончиков пальцев на землю.
Рокаэль медленно повернулся к огненному дракону и неожиданно громко рыкнул, заставив Оливию подпрыгнуть на месте, а Милару поменять своем мнение о мужчине. Он выглядел не просто угрожающим — он был опасным.
Тела мужчин мгновенно напряглись, окутывая аурой силы, а пламя костра добавляло темных красок и забавлялось игрой теней. То, что копилось изо дня в день, теперь готово было извергнуться, подобно лаве из жерла вулкана и смести все в своей округе, испепелить дотла.
Руки Милары, держащие листок с порцией мяса, задрожали, передавая внутреннюю дрожь, охватившую девушку. Она круглыми глазами, полными страха, смотрела на пару разъяренных мужчин, и прежний страх окутывал сознание девушки. Вновь.
Она сама не заметила, как начала пятиться, пока нога не наступила на что‑то. Стало жарко, и, посмотрев вниз, Милара увидела языки пламени, лизавшие кожу ног. И она открыла рот в безмолвном крике, словно под гипнозом глядя вниз.
Навир отреагировал мгновенно. То, что девушке казалось минутами, на самом деле происходило за секунды. Рыжий мужчина уже был на полпути к Миларе, но её молчаливый крик словно ножом прошелся по нервам мужчины, и он, не рассчитав силы, буквально сбил её с ног, повалив на землю.
Не замечая её попыток встать, он быстро сбил пламя с подола и поднял подол платья, чтобы осмотреть ноги девушки.
— Придурки! — рявкнул он на двух мужчин, которые разом от случившегося поостыли и с тревогой наблюдали за пострадавшей девушкой. — Хотите набить друг другу морды — пожалуйста! Только не здесь!
Девушка в руках Навира дрожала, словно листик на ветру. Такая хрупка, такая нежная и ранимая, в нем она пробудила такой отклик, который мужчина не испытывал десятки лет. Защищать, оберегать, спасти от любого, кто может причинить вред. И даже от сородичей, если понадобиться.
Эти мысли так ошеломили Навира, что он замер, а его рука остановила поглаживания по голове Милары. Девушка тоже затихла и с опаской посмотрела в его глаза, чем привела мужчину в чувство.
— Не бойся, я тебя никогда не обижу, — шепнул он ей в ушко и сжал крепче. Девушка вся напряглась, но вырываться не стала. Оливия поджав губы, присела рядом и схватила Милару за ладошку.
— Прости дураков, они не хотели тебя напугать. От голода разум помутился, но они сейчас поедят и вновь станут добрыми дракошами, — снежная драконица попыталась перевести все в шутку, натянуто улыбаясь. Её саму ужасно испугала та агрессия, что минуту назад летала в воздухе. Не та, которая бывает на поле боя, не агрессия воина к вражескому воину. А настоящая, жгучая, словно яд, сила, готовая рвать все на своем пути. От этого даже у неё, бывавшей не раз на полях сражений, затряслись поджилки. Что говорить про Милару…
Девушка перевела взгляд на раскаивавшихся мужчин, и в глазах стоял вопрос.
— Нет, они не всегда такие, когда голодные, — ответила Оливия. Иногда девушки понимали друг друга без единого жеста. — Для этого их надо пару дней не кормить, попасть в передрягу и потеряться в гномьих лабиринтах.
— Все было под контролем, — сказал Рокаэль, идя к тушке кварка с ножом. — Мы бы вышли так или иначе.
Оливия хмыкнула, но промолчала, требовательно глядя на Рокаэля. Желая, чтобы и он успокоил Милару и извинился. На Маркеля она смотреть не хотела — боялась, что не так поймет.
Но Рокаэль лишь поднял одну бровь и отвернулся. Он не собирался извиняться. И Оливия на него разозлилась.
Ну неужели так трудно сделать такую малость? Или Великий Наставник надломится? Отзывчивость — не его конек.
Но Рокаэль расслабленно откинулся на ствол ближайшего дерева и ел мясо, нанизывая куски на кончик ножа.
