Некоторое время молчал, потом размеренным тоном начал объяснять, как они будут действовать в проходе, и куда ни в коем случае не должна соваться Лиарена.
Магиня жевала подогретые на сковороде пирожки, слушала инструкции отца и пыталась понять, почему у неё на душе так тревожно. Крутилась в голове какая-то неясная мысль, но никак не могла сформироваться в чёткий вопрос, а когда за дверью послышались голоса и в кухню толпой вошли старшие магистры под предводительством Ильтара, она и вовсе растаяла.
Сначала дорина опасалась намёков на свой проступок, или даже шуток, но занятые предстоящим боем маги словно ничего не замечали, и постепенно она расслабилась, успокоилась и начала вслушиваться в распределение обязанностей. И когда все было почти готово к новому открытию прохода, вдруг ясно вспомнила про свои страхи.
— А в зеркало мы не будем сначала смотреть? — небрежно осведомилась Лиарена и тотчас почувствовала, как на миг все вокруг неё застыли, как будто услышали по меньшей мере удар грома. Или, скорее, ужасающую нелепость.
— Я дежурил там всю ночь, — суховато произнёс Экард и, отвернувшись, принялся копаться в висевших у него на поясе пузырьках и амулетах, которые уже не раз тщательно проверил.
— И ничего не сказал… — растерянно пробормотала Лиарена, чувствуя себя так неловко, словно заглянула в чужую спальню.
— Нечего было говорить… — мягче вздохнул отшельник, — они так и не открыли свое зеркало.
— Но может быть… мы причиняем им вред, убивая монстров? Может монстры их наказывают за это?
— Лиарена… — хмуро произнёс Ильтар, стараясь не смотреть на девушку, — бывают обстоятельства, когда выбора просто нет. Если мы не перебьём монстров, они так и будут открывать каверны и таскать к себе новых жертв. А если уничтожим их как можно скорее, то, может быть, сумеем спасти пленников.
— А возможно и третье, — жёстко рыкнул Экард, — и даже четвёртое. Но мы об этом узнаем только опытным путём. И поэтому не будем тянуть время… а то зять со мной разговаривать не будет.
Лиарена возмущённо вспыхнула, вот от кого-кого, а от отца она упоминания о Тае никак не ждала, но маги восприняли слова отшельника очень серьезно, и немедленно поднялись с мест, направляясь в сторону прохода.
Тележки с продуктами, как выяснилось, приготовили големы, и они же тащили их в проход, впереди молчаливой толпы магистров. Лиарена шла почти последней, следом за ней мягко шагал только Ильтар, и это было обычное для магов распределение обязанностей. По сигналу командира сначала соратников выносят более слабые путники, а последних забирает самый сильный.
На этот раз командовал вылазкой Экард, и он шёл самым первым. Это тоже было незыблемым правилом обители, сильные нападают, остальные прикрывают и обеспечивают отход.
Дорина невесело хмыкнула, представив, как расстроилась бы матушка, узнав, к чему привели дочь занятия магией, и постаралась забыть и про родителей, и про мужа, явно с нетерпением ожидающего ее возвращения. Вновь обретённый отец не раз сегодня повторил приказ не отвлекаться и отступать по первому сигналу, прихватив не менее трёх магистров.
И воздушная лапа, готовая сцапать ближайшую тройку уже была у Лиарены наготове. Как и щиты и парочка огненных вихрей, тратить силу на большее Экард категорически запретил.
— Внима…
Вскрик отца прервался дробным грохотом, словно рядом рухнула и раскатилась какая-то постройка, дорину на миг ослепила яркая вспышка, мгновенно сменившаяся жаркой и душной мглой.
Виски резко стиснуло болью, а горло — удушьем, и Лиарена мгновенно замкнула все щиты, пытаясь понять, как действовать в таком непредусмотренном случае. И тут же спасительной подсказкой откуда-то извне пробился тревожный свист, командующий отступление, и магиня немедля выпустила приготовленную воздушную лапу. Ей по-прежнему ничего не было видно, но она в панике хватала наощупь всех, кто попадался, истово боясь оставить хоть одного человека.
А когда поняла, что еще миг — и она потеряет от духоты сознание, рванулась прочь, истово желая оказаться там, где есть свет, свежий воздух и свобода.
Несколько долгих мгновений все ее усилия казались девушке тщетными, вокруг было так же душно и к тому же премерзко воняло, но она тянула свою непомерно тяжкую ношу с упорством тонущего, пытающегося вынырнуть на поверхность.
А когда лицо внезапно обдало прохладной свежестью, сил магини хватило только на то, чтобы устало прикрыть глаза и несколько раз жадно вдохнуть драгоценный воздух. А потом весь мир снова потемнел, и эта мгла почему-то показалась мягкой и безопасной.
— …Но как ты мог? — тихо и устало прозвучал совсем рядом любимый голос, и сердце больно кольнула прорвавшаяся в нем горчинка.
— У меня было две причины… — раздалось в ответ так же тихо и горько и так же устало, — и обе казались в тот миг правильными и благородными. Я не собираюсь оправдываться… жизнь, как обычно, назвала всему свою цену… но не могу не радоваться, что этот жестокий урок не обошёлся нам слишком дорого…
— А как ты теперь будешь смотреть ей в глаза? — по-прежнему горько осведомился Тайдир, и силившаяся поднять неподъёмные веки Лиарена мгновенно насторожилась, оставила попытки открыть глаза и вжалась спиной в постель.
Судя по мягкости и постепенно появившемуся запаху свежести, лежала она в чистых простынях, а судя по усталым голосам сидящих где-то неподалёку мужчин явно уже не первый день… и значит, переход достался ей не так просто, как раньше.
Лиарена мысленно привычно прикоснулась к тому участку тела, где в то злополучное утро чувствовала горячечный жар и озадаченно затихла. Спрятанной где-то под солнечным сплетением тёплой точки, которую магистры называли резервом, почему-то больше не было. Еще не веря вспыхнувшей догадке, девушка внимательно вслушалась в свои ощущения, потом осторожно, стараясь не привлекать внимания своих сиделок, попыталась создать тоненькую воздушную плеть и коснуться ею своего тела.
— Лиарена?! — тотчас неверяще окликнул отец, скрипнуло кресло, раздался звук быстрых шагов и шелест отодвигаемой занавеси.
И тут же на веки дорины хлынул яркий солнечный свет, и она невольно зажмурилась и страдальчески скривила губы.
— Задёрни шторы, — коротко скомандовал Тайдир, и в следующий миг яркий свет исчез, а голос дорина стал мягким и нежным, — Лиа… счастье моё… как ты себя чувствуешь?
Лиарена виновато улыбнулась, снова попробовала открыть глаза, и на этот раз попытка удалась.
— Хорошо… — прошептала дорина, вглядываясь в склонившееся к ней лицо, и почувствовала на своих губах шершавые губы мужа.
