Ничего страшного в её наготе не было: такого совершенного тела я никогда не видела. Маг, наверное, тоже, встав он мрачно спросил:
— Чем обязан, леди Хмининген?
— Вы не смеете обижать Сашу! — рявкнула Офелия. — Я видела картины, пару дней назад они стали другими.
Офелия молниеносно разложила двенадцать медальонов веером и коснулась каждого искристым заклинанием проявления. И они изменились, став такими, какими были во время испытаний, когда я глазела на них, а не на женихов, иначе бы поняла, чем они так угодили Ясеню. Подумать только, они разделили второе место за простенькие магические фокусы. А Максиму! Моему Максиму досталось последнее место!
В овалах была та же самая графика, которую я видела, с небольшими цветными вставками. В первый медальон поместили самую мрачную картину: по лесу шли двое мужчин, один с рыжей косичкой был чуть тоньше и ниже. Второй черноволосый казался гораздо крепче. Лес приграничья выглядел отталкивающе тёмным. Бурелом, светлые, словно седые островки мха на чёрных стволах, и только по краю синели, словно морская волна приграничные цветы — создание мага со странным чувством юмора. Я слышала о полях этих цветов, которые назывались «возлюби ближнего своего». И мои предчувствия оправдались, на следующих картинах мужчины уже целовались, постепенно снимая куртки, сапоги и прочие части костюма, видимо, показавшиеся горячим парням лишними.
Маг рассматривал всю эту красоту молча, изредка хмыкая и покачивая головой.
Но взглянув на последнюю очень откровенную картину, ахнул. Да, моя реакция тоже была такой, раздевшийся рыжеволосый повернулся к нам, наконец, в профиль: во-первых, это была девушка, во-вторых, она очень походила на Митиля.
Маг произнёс несколько коротких заклинаний, и… девушка начала целовать своего любовника. Как ни странно к горлу подкатила тошнота, я отвернулась. Но маг дёрнул меня за руку, привлекая внимание, на этот раз уже одетые путники направлялись к одной из приграничных небольших крепостей, судя по цветам флагов на одну из наших застав.
— Это северная крепость номер двадцать один, — пропела Офелия, — пошлите туда людей, нам нужно быстрее ввести её в игру. Странно, конечно, кто прислал такую точную информацию и зачем, но надо проверить. А вдруг всё это правда?
— Ваше высочество, распорядитесь, чтобы выбрали человека потолковее, и пришлите его ко мне, надо его подготовить, — приказал маг мне таким тоном, словно я была его секретарём, а не наследницей престола.
Пока я вызывала мэтра Храбриани, чтобы он мне порекомендовал дознавателей посообразительнее, пока заглянула на кухню, была там почти насильно накормлена пирогом со взбитыми сливками и клубничным вареньем, за окнами стемнело. И я отправилась сразу к папе, вспомнив об Офелии, деликатно постучала в дверь королевской спальни, но не удержалась и сразу же вошла. Офелия едва успела спрыгнуть с коленей короля.
Да.
Моё место было занято!
Я иногда ещё сидела на папиных коленях. И тут чуть не разревелась. Главное: ведь именно по моему приказу Офелия составила приворотный аромат!
— Сашка, — уши отца полыхнули красным.
Интересно: ему было стыдно от того, что его губы распухли от поцелуев или что его невоспитанная дочь так быстро вбежала в комнату?
— Сашка, — король не знал, что сказать, поэтому обнял меня и чмокнул в волосы.
— Я пришла пожелать вам спокойной ночи! — рявкнула я, вытирая нос и слезы, брызнувшие из глаз.
И тут тихо ахнула Офелия, падающая на пол. Мы оба бросились к ней с воплями-вопросами:
— Что болит?
— Что случилось?
— Ты ранена, любимая?
Но Офелия стала словно тоньше, побледнела, её руки казались полупрозрачными, как у тяжелобольного человека, под глазами появились чёрные тени.
«Дня два», — вспомнила я слова Финиста.
— Мне пора, — прошелестела моя дорогая подруга.
— Нет, ты можешь даже целоваться с моим отцом и выходить за него, я не против, только не бросай нас, Офелия, милая, милая Офелия, — позорно заплакала я.
Как быстро я привыкла к тому, что моя подруга, наперсница, секретарь, родной человек перестала быть призраком. Я даже злилась на неё и ревновала к отцу!
— Это всего лишь аромат, Дикт, — прошелестела Офелия королю, сжавшему её в объятиях, — приворотный аромат…
— Дурочка… — король целовал её локоны, — верховный давно выдал мне три медальона от приворота. Помнишь, ты ещё спрашивала, не локон ли королевы в самом большом из них. А я был влюблён в тебя, ещё мальчишкой. Такая легенда… Я огорчался, что родился через триста лет после твоей гибели. Я люблю тебя, Офелия, всем сердцем. Ты согласна стать королевой?
«Кажется, следующий турнир будет в честь второй дочки короля», — подумала я, любуясь на раскрасневшиеся щёки и сияющие глаза моей по-настоящему ожившей подруги.
ЧАСТЬ 2 Победитель «Турнира тринадцати женихов»
ГЛАВА 13 Браслет
Я бродила по своей пустой спальне и никак не могла уснуть, хотя давно было за полночь. Кто прислал магическую весть, превратив картины из розовой гостиной в странную графику?
— Не спишь, Сашка? — из потайной двери выскользнул король.
— Пап, я хотела тебя сразу спросить, но ты был занят, — начала я, нахально усаживаясь на колени короля. — У меня есть медальон на всякий случай, девушки-подруги по университету подарили, а что-нибудь от приворота мне не давали?
— А как же, — улыбнулся папа, — вот, — он повертел моё запястье, ткнув в браслет.
Я его носила, сколько себя помню, и давно не обращала внимания на семь круглых разноцветных камней, соединённых серебряной цепочкой с крохотными листочками Ясеня.
— Это не только цвета-символы семи миров-королевств, но и древний артефакт, защищающий тебя от любого воздействия ментального или физического. Никакой приворот не сможет причинить вред моей крошке-доченьке, — покачал он меня в своих руках, словно в большой колыбели, — давай-ка я тебе расскажу что-нибудь, давно спать пора, завтра много работы. Впереди второй тур, Сашка.
Он ещё что-то говорил, но я уснула сладко и безмятежно и не почувствовала, как он отнёс меня в постель, как подоткнул одеяло и прикрыл за собой двери потайного хода.
Разбудил меня луч света. Я думала, что проспала, что солнце уже встало, на самом деле на стекле окна появилось яркое изображение.
— Дай я скажу! — рявкнула большая светловолосая голова.
— Нет, лучше я! — высунулась вторая такая же большая и светловолосая.
— Я тебя стукну, если мешать будешь! — появился крупный кулак.
— А я сдачи дам! — появился второй кулак.
«Никогда не буду есть пирог на ночь, сны какие-то странноватые, не кошмар, но жуть, подозрительно двоящаяся в глазах», — успела подумать я.
— Она проснулась, — сообщил его темнейшество, куда-то обернувшись.
— Рассказывай, а то кристалла связи не хватит, — ответил ему звонко его темнейшество.
— Это мы прислали тебе весточку, бросив заклинанием свои картины в ваши розовые рамы. Между нами говоря, таких отвратных рам я никогда не видел. Повесить надо мастера, который их делал, — доверительно наклонился ко мне его темнейшество, — так вот эта девчонка — Тиль, она нашла кольцо. Вы возьмите её в турнир, советник говорит, что она вам пригодится.
— Угу! В мусорке отрыла колечко! — хихикнул из глубины стекла близнец императора Третьего королевства.
— Она не хуже тебя, мы с ней играли, она нам дракона набрызгала на стену! Краской! Так только у тебя в гостях веселились! — шмыгнул носом его темнейшество в стекле. — И ты это… если не найдёшь жениха, наше предложение в силе, нам ведь полтораста лет уже.
— Угу! Советник сказал, что мы если очень захотим, можем и жениться, правда, до совершеннолетия ещё пятьдесят лет, но кого это останавливало, — хихикнул близнец из-за спины его темнейшества.
— Пока, пока, Саша! — помахали они мне огромными ладошками и отключились.
— А это выход, запасной, — пробормотала я, — даже два.
