— Слишком много людей, если бы им представилась такая возможность. Есть много людей, которые ненавидят магию и ненавидят тех, кто ею владеет.
Я подумала о толпе ненавистников, которая собралась возле вампирского гнезда в Чистилище. Харкер прав. Существовало много людей, которые ненавидели магию. И множеству людей просто нужен был повод, чтобы что-то возненавидеть. Возможно, это даже не один серийный убийца. Возможно, это работа более крупной организации.
— Разве эти таинственные магоненавистники не должны обладать магией, чтобы убивать ею людей? — вопрошала я вслух.
— Необязательно, — ответил Харкер. — Они могли настроить машины на перегрузку. И они могли бы отравить кровоток вампиров, впрыснув что-нибудь их пленникам.
— А стихийник? Человек мог бы поджечь дом и, возможно, даже смоделировать снежную бурю с помощью правильной технологии, но как они перегрузили сопротивление стихийников их собственным стихиям? И как им удалось удержать огонь и метель в одном доме?
Он покачал головой.
— Даже не знаю.
— И как со всем этим связано убитый мной и Лейлой монстр, который мог выжить по эту сторону стены?
— Не знаю, — снова ответил Харкер.
Я вздохнула.
— Значит, в этом нас двое.
— Может быть, осмотр двух домов даст какие-то подсказки, — предположил он.
— Надеюсь, ты прав.
Мы свернули с тротуара и пошли по тропинке к сгоревшему дому. Забор, который когда-то стоял вдоль границы собственности, больше не был белым или идеальным, и даже не стоял. И дома тоже не было. Там не сохранилось здания, куда мы могли бы войти. Оставалось только копаться в обгоревших и почерневших обломках.
— Как там Белла? — спросила я у него, отыскивая более радостную ноту в этой мрачной сцене.
— Я не видел её с тех пор, как мы вернулись в Нью-Йорк, — ответил он. Что-то в его тоне говорило о тревоге.
— Почему Белла злится на тебя, Харкер?
— Она не злится. Твоя сестра никогда не сердится.
— Нет, моя чопорная и правильная сестра-ведьма просто обретает эту раздражённую морщинку между её глазами, когда она смотрит на тебя с тихим неодобрением.
Харкер нахмурился, и я поняла, что это не только из-за отсутствия полезных улик в первой куче обломков.
— Ладно, Харкер. Выкладывай. Что ты сделал, чтобы досадить Белле? — спросила я его.
— С чего ты взяла, что я что-то сделал?
Я сложила руки на груди и бросила на него тяжёлый взгляд.
— Белла не хотела возвращаться в Нью-Йорк, — признался он. — Она хотела остаться и помочь тебе. Но я сказал ей, что это небезопасно.
— Ты ведь не просто сказал ей, правда?
— Я сопроводил её обратно в Нью-Йоркский университет колдовства.
— И?
— И я приказал начальникам отделов не выпускать никого из своих кампусов до особого распоряжения.
Я подавила смех.
— Неудивительно, что Белла с тобой не разговаривает.
Он весь напрягся.
— Это для её же безопасности. И учитывая то, что сейчас происходит в мире, когда все сверхъестественные существа становятся мишенью и погибают, она в большей безопасности внутри этих стен.
— Полагаю, что именно это ты ей и сказал?
— Конечно.
— Харкер, так отношения не строятся. Ты не можешь просто решить, что лучше для неё, и игнорировать то, что она хочет…
Я замолчала, внезапно вспомнив о своём споре с Неро. Я сама не следовала своему совету.
— Ты вдруг сделалась непривычно тихой, — заметил Харкер.
Я встряхнулась.
— Прости.
— Не извиняйся. Ты мне больше нравишься, когда молчишь, — он одарил меня улыбкой.
Я фыркнула.
— Брось, Харкер. Не трать на меня свои лучшие реплики. Прибереги их для Беллы.
— Что-то случилось.
— Да, — я испустила вздох чистого раздражения — и самое безумное, что по крайней мере половина этого раздражения была направлена на меня саму. — Я могу доверять тебе, верно?
Брови Харкера сошлись на переносице.
— Это вопрос с подвохом?
— Да, — я заставила себя улыбнуться, но улыбка исчезла, едва коснувшись моих губ. — Неро сейчас со мной не разговаривает.
— Почему?
«Это долгая история, — подумала я, зная, что он меня услышит. Я не осмеливалась говорить об этом вслух, учитывая крайне незаконный характер моих действий. — Перед нашей свадьбой я попросила Нериссу дать мне зелье, чтобы предотвратить зачатие, потому что я не принесу ребёнка в этот мир, когда Фарис, Грейс, боги, демоны, Стражи и кто-чёрт-знает-кто-ещё попытаются забрать её у нас и использовать в качестве оружия. Неро узнал об этом и теперь злится, что я не сказала ему, но ты же знаешь, как всё было до свадьбы. Никс выставила вооружённую охрану, чтобы держать меня и Неро подальше друг от друга до церемонии. Нам даже не разрешалось находиться в одном здании. Я не могла подойти к нему, чтобы сказать, что я должна сделать. Он ведёт себя очень неразумно и не разговаривает со мной с тех пор, как наорал на меня в офисе Нериссы прошлой ночью, — я нахмурилась. — Хорошо, кажется, это полно описывает ситуацию».
Несколько мгновений Харкер молчал.
— Ну, это объясняет, почему Неро был сегодня в таком плохом настроении.
— Может быть, ты попытаешься вразумить его? — попросила я... ладно, я умоляла.
— О, нет, — он сделал шаг назад. — Я определённо не собираюсь вмешиваться в это дело, Леда.
— Но ты считаешь, что я права, верно?
— Я вижу точки зрения обеих сторон, — дипломатично сказал он.
Я сердито посмотрела на него.
— Большое спасибо за твою помощь.
— Если ты действительно ищешь помощи, я могу написать Неро и попросить его встретиться со мной здесь, потому что мне нужен его профессиональный опыт в этом деле.
— Когда он найдёт меня здесь, это только взбесит его.
— Леда, с тех пор как вы познакомились, у тебя вошло в привычку бесить Неро.
— На этот раз всё по-другому. Это не тот случай, когда я дразню его, он рычит в ответ, а потом мы целуемся. На этот раз он действительно зол на меня, — я сжала кулаки. — А я зла на него. Если он не хочет говорить со мной, то и я не хочу говорить с ним.
— Это не очень зрелая позиция, Леда.
— Как и игнор третьей степени, которым награждает меня Неро.
Харкер покачал головой.
— Я никогда в жизни не встречал более упрямой пары ангелов.
Шорох на крыше соседнего дома привлёк моё внимание.
— Я что-то слышала.
Он посмотрел на крышу.
— Это птица.
И действительно, птица спрыгнула с крыши и полетела. Забавно, я могла бы поклясться, что чувствовала, будто кто-то шпионит за нами. Кто-то, кто не был птицей.
— Ты чувствуешь запах печенья? — спросила я Харкера.
— Нет.
— Я чувствую запах печенья с шоколадной крошки, только что испечённого, где кусочки шоколада до сих пор липкие и тёплые.
Харкер озабоченно посмотрел на меня.
— Когда ты ела в последний раз?
— Вчера вечером, но это к делу не относится.
— Леда, я думаю, что это очень даже относится к делу. Тебе надо что-нибудь съесть. Желательно что-нибудь более питательное, чем печенье.
Я отрицательно покачала головой. Я больше не чувствовала запаха печенья, и ничто зловещее не подглядывало за нами с соседней крыши. Может быть, я страдала от голода и безумия в одном флаконе.
Очевидно, у меня всё ещё печенье на уме. Мне действительно нужно пообедать. Или съесть десерт.
Я направилась к соседнему дому.
— Леда, место преступления здесь, — крикнул мне вслед Харкер, но я не слушала.
Там, на границе двух собственностей, я нашла кусок рваной кожи, прилипший к одному из немногих столбиков забора, ещё державшихся в вертикальном положении. На коже был вышит странный символ. Он был похож на череп, который превратили в кубок для питья. Странно.
Я вернулась к Харкеру и показала ему кусок кожи.
— Узнаешь этот символ?
— А должен?
— Я не уверена, — я сложила кусок кожи и засунула его в куртку — на всякий случай, вдруг это окажется ключом к разгадке. — Ты что-нибудь нашёл?
