Девушка расплывается в счастливой улыбке. Да она ненормальная! Соскочив с кресла, она рывком откидывает угол ковра, выхватывает из кармана мелок и очерчивает на полу круг.
Хах, дождаться, когда лорд уйдёт, не получится. На счету каждая секунда - нельзя позволить девушке завершить призыв. Керт это понимает лучше меня, даже мгновения на подготовку не тратит, распахивает потайную дверцу, сходу бьёт магией, но девушка неожиданно проворно закрывается щитом, не прекращая выводить символы.
Я бью в гвардейцев. Хотя какие они гвардейцы? Наверняка подставные.
Первого мне удаётся свалить - на него приходится самый сильный удар. Второй падает, но тотчас перекатывается и ныряет за софу. Ещё двое успевают вскинуть зажатые в пальцах амулеты, и мой удар поглощает вспыхнувшее сияние. Оттенок мне не знаком, амулет явно не государственного образца.
- Ум, - раздаётся из-за спинки софы. Для меня это знак.
Не знаю, что чёрт сделал, лже-гвардеец на миг появляется в поле зрения, и этого хватает, удар приходится точно в цель.
Из четырёх противников у меня остаются двое. Я слишком долго их игнорировала. Они слаженно наносят сдвоенный удар, прорывают щит. Я запоздало дёргаюсь в сторону, магия цепляет по касательной, и даже этой крохи хватает. Не успей я уклониться - это конец.
Пол, потолок, стены - перед глазами круговерть и боль в спине.
- Рори!
Эй, нельзя ему на меня отвлекаться!
- Да, - жива.
Я рефлекторно закутываюсь в щит и, как недавно лже-гвардеец, перекатываюсь, только если в его исполнении это было ловко, то в моём - копошение тюленихи. Память самым неожиданным образом подкидывает картинку из детской энциклопедии о северных странах.
Увернуться получается, меня обдаёт брызгами осколков погибшей напольной вазы. В голове шумит. Прикусив изнутри щёку, я легкой болью заставляю себя сконцентрироваться.
Всё плохо.
Канцлер выскочил за дверь, а к нам снаружи прорвались двое гвардейцев. Керт обоих то ли убил, то отправил в беспамятство. Одного моего противника тоже убрал. Мне остаётся ударить по последнему. Магия срывается с пальцев, одновременно чёрт хвостом хлёстко бьёт последнего из лже-гвардейцев по руке из-за плеча, амулет падает, щит гаснет, и мой удар приходится куда надо.
Отвлёкшись на меня, Керт меня спас, но моя жизнь дорого ему обходится.
Девушка всё ещё удерживает щит, она завершает не только рисунок, но и сам призыв. Края круга обволакивает серый дымок, стремительно стекающийся к центру, и из дыма сплетается силуэт четвероногой твари, подвижной и текучей, будто ртуть. С собакой у неё мало общего.
Тварь обретает чёткие контуры. Вместо глаз у неё пустые провалы, что не мешает ей уставиться на призывательницу, а миг спустя гончая бросается к границе круга. И замирает она чётко напротив Керта.
Случайных жертв не будет...
Призывательница медлит. В сером дыму проступают самые настоящие когти, и тварь принимается царапать пол. Круг её сдерживает, но надолго его не хватит.
- Принц, я могла бы её изгнать обратно, - предлагает призывательница самым доброжелательным тоном. - А ещё я могу подсказать, какой яд был использован.
Не верю. Я хорошо запомнила с каким восторгом она ринулась рисовать круг.
Тварь чуть смешается, хотя Керт стоит на месте.
- Жертва не ты! - выкрикиваю я.
На кого она нацелилась? Да какая разница! Призывательнца стопой стирает меловую линию.
Гоначая будто выпущенная стрела, прыгает вперёд. Чёрт с отчаянным визгом обрушивается ей на холку. Керт её стреножит, накидывает на морду магическую петлю. Гончая слишком сильна, путы трещат.
Я краем глаза замечаю, как целитель бросается к всё ещё открытому тайному ходу. Вряд ли он сумеет найти дорогу, скорее погибнет в лабиринте от жажды и голода, но это не повод его отпускать. Особенно его - кто ещё знает, чем травили его величество?
Сил я изрядно потратила, но плох тот маг, кто полагается только на магию. Ухватив уцелевшую вазу, я прицельно её швыряю. Увы, ваза безвредно соскальзывает по щиту, но даже этого хватает, чтобы замедлить целителя. Я подхватываю пуфик, бросаю, целясь по ногам. С более тяжёлой вещью магия не справляется, целитель валится на пол. Я прыгаю сверху, и прямым прикосновением вешаю на него сонные чары.
Поле боя за нами?
Лже-гвардейцы в минусе, целитель - в минусе, канцлер сбежал, тоже в минусе. Керт сдерживает гончую, чёрт, сидя у неё на загривке делает что-то непонятное - поднимаются струйки дыма, а гончая становится светлее.
Однако. Я читала, что от гончих избавиться невозможно, только задержать, причём ненадолго, потому что гончая поглощает магию и в конце концов обращает против мага его же силу. Но чёрт не человек, в том смысле, что он дух, и хотя черти обладают материальностью, они вполне способны перейти на тонкий план.
А где призывательница?! Я верчу головой.
Король?
Король лежит, глаза закрыты. Не похоже, что короткий бой его хоть как-то потревожил. Дыхание тяжёлое...
- Где она?
Керт ориентируется гораздо лучше меня, уверена, он видел, куда она делать.
- Сбежала.
- То есть прямо сейчас она может призывать вторую гончую?!
Керт не отвечает, так что становится очевидно - да, может. И мы никак не можем её помешать. Если только не.
Ругнувшись, я выскакиваю из спальни. О том, что снаружи меня могут ждать гвардейцы, я благополучно забываю. К счастью, меня ждут не они. Призывательница сидит на полу и лихорадочно наносит на пол меловой рисунок.
- Остановись, - приказываю я.
За призыв гончей приговор суда будет однозначный - смертная казнь.
Девушка это понимает, не может не понимать. Она закрывается магическим щитом. К счастью, магия против грубой силы играет далеко не всегда, и уж точно примитивный щит бесполезен против пинка.
Она валится на пол, своей же одеждой стирает часть символов.
Теперь усыпить как целителя.
Призывательница с гортанным криком выхватывает нож. Режущая часть вытесана из камня. Её оружие имеет мало общего с настоящим ножом. Это не столько оружие, сколько ритуальный предмет.
Я, наконец, понимаю, кто передо мной - шепчущая. Её искусство ближе к шаманству, чем к магии. За своё могущество девушка платит разумом. Такая молодая, а уже безумная, её жажда убийства, жажда крови - это жажда запертых в её кинжале призраков.
Она не пытается ранить меня, они бьёт остриём в пол. Хрупкий камень раскалывается, разлетается крошевом, и из рукояти вырываются. клубы мрака, стремительно заполняющие покои.
Я успеваю шарахнуться, и туча обрушивается на хохочущую призывательницу. Миг, и смех обрывается, в чёрной туче нарастают громоподобные раскаты, чем-то неуловимо напоминающие оборвавшийся смех, будто туча впитала его.
Чернота приходит в движение, туча вытягивается, обретает человекоподобный силуэт. Рокот стихает, и из недр тучи раздаётся голос:
Я сделала! Я сделала это! Я вознеслась!
Да нет, дорогуша, ты не вознеслась, ты всего лишь сама стала призраком. Сильным. Но временно, причём счёт идёт максимум на часы.
Впрочем, от знания, что к вечеру сумасшедшая призывательница бесследно развеется, мне не легче. Я замираю у стены, смутно представляя, что предпринять. Я уверена, я не её цель. Зачем девушка присоединилась к канцлеру? Он её чем-то зацепил, чем-то личным. Деньгами приблизившегося к грани шепчущего не заманить. Попробовать разговорить? Малодушную мысль, что пусть идёт и творит, что хочет, лишь бы от нас с Кертом подальше, я давлю в зародыше. Как без пяти минут принцесса, я не имею права отступать.
- Поздравляю, - я скрещиваю руки на груди. - Я думала, вознесение - сказка или даётся лишь лучшим из лучших.
Чёрная туча разворачивается ко мне. Клубы тьмы, из которой она соткана, медленно перетекают, отчего силуэт уродливо ломается: то вздыбится опухоль на плече, то рука истончится в запястье, а пальцы наоборот раздуются. Словом, в зеркало бывшей призывательнице лучше не смотреться.
