И всё еще страх до конца меня не покинул. Я видела, что он зол и не понимала на кого. Может на меня? Ведь я и правда нарушила закон, грубо разговаривала с его матерью. Карима сотню раз говорила мне, как я должна себя вести. А он же сказал – в первую очередь император. И никого не пощадит. Даже маму. Тем более меня. Кто я такая для Сэта?
Входим в покои, он закрывает дверь. Я заворачиваюсь в сюртук, меня бьет мелкая дрожь. Слепым взглядом смотрю в одну точку.
Если мужчина, с которым я провела самую потрясающую ночь, накажет меня, это будет конец нашим едва зародившимся отношениям.
Его руки ложатся на мои плечи. Я вздрагиваю.
– Не бойся, моя девочка. Все позади.
– Ты не отправишь меня в темницу? Не прикажешь выпороть?
– Так ты меня испугалась? – киваю, кусаю губу. – Глупенькая, – чувствую его ухмылку. Сэт снимает сюртук, отбрасывает его в сторону. Его губы нежно касаются оголенной спины.
– Как представлю, что Асхат мог не прийти, или был бы не настолько смелым, чтобы прервать важное собрание…
– Так это он тебя предупредил?
– Угу.
– И ты серьезно хочешь наказать охранников?
– Они ослушались меня! Выволокли тебя на всеобщее обозрение! – взрывается он.
– И что с ними будет?
– То же, что они хотели сделать с тобой.
– Нет. Сэт, пожалуйста! Это же равносильно смертному приговору. Я не хочу, чтобы по моей вине кто-то пострадал.
– Какая ж ты добрая, моя девочка. Они же тебя не пожалели.
– Они люди подневольные. Уволь их. Выгони. Возьми на службу других.
– Это слишком мягкое наказание.
– Ну, пожалуйста.
– Хорошо. Я подумаю.
Он дергает за рукава, изрезанная тряпка, некогда бывшая моим платьем, летит на пол. Я завожу руку назад, накручиваю жесткие волосы на палец. Позволяю его рукам, ласкать мое податливое тело и любуюсь отражением нашей пары в зеркале.
– Красавица моя, – шепчет он, целуя в шею, подталкивая меня к кровати.
Сэт
– Ты снова уходишь? – Аиша обнимает меня со спины.
– Да. Вчера пришлось свернуть заседание Совета.
– И когда все наложницы уедут?
– Это непросто. Я не могу их выгнать на улицу. Многие из них остались без семьи, или вообще не помнят откуда они родом. Слишком маленькими попали в рабство.
– Да, мне Лима рассказывала. Нужно решить этот вопрос. Дети не могут жить в рабстве. Это просто ужас.
– А что ты предлагаешь?
– Нужно построить дома, где о них бы заботились, учили. Чтобы у них появилась возможность выбрать себе профессию. А то так получается, что быть наложницей это единственный выбор. И нужно отметить рабство.
– Это слишком кардинальное решение. Гаремы распустим. А отмена рабства? Думаешь это так просто?
– Ты так и хочешь жить с кучей рабынь и выбирать себе на ночь одну из них?
– Я – нет. У меня есть ты. Но другие знатные люди, которые имеют не малое влияние в Мирвенте, категорически против отмены рабства.
– Еще бы! Извращенцы. А они хоть представляют какого бедным женщинам живется. Сидеть и ждать, когда господин удостоит ласки. Знать, что он в эту минуту с другой? И даже слово против не могут сказать.
– Не преувеличивай! Какие они бедные? У них еда, украшение, одежда. Они не побираются по улицам. Не просят милостыню.
– Они просто не знают другой жизни. У ваших женщин совсем нет прав, одни обязанности.
– Давай не будем ссориться. Я пытаюсь всё решить мирным путём. Но боюсь, будет война. Только уже гражданская.
– Война? – киваю.
– Мне пора.
– А я? Мне снова нельзя выходить?
– Да.
– Чем мне заняться?
– В моем кабинете есть библиотека. Почитай. Я постараюсь освободиться пораньше, и мы покатаемся на грифонах.
Вошел в зал заседаний. Амир, мой верный визирь уже был здесь.
– Все собрались и ожидают Вашего приглашения, император.
– Хорошо. Есть какие-то новости?
– До меня дошли слухи, что вельможи готовят заговор и собирают войско. Решили объединиться с Аидом.
– Имена зачинщиков известны?
– Пока нет.
– Найди их, Амир. И всех предателей казнить. Имущество забрать.
Двадцать вельмож входят в зал, смотрят со злостью. Амир зачитывает приказ о том, что по всей империи нужно распустить гарем.
– Теперь империей правит не кайзер, – слышу перешёптывания Даата, – а какая-то наложница.
Соскочив с дивана, подхожу к нему.
– Повтори эти слова мне в лицо, Даат.
– Господин, я… – его рыбьи глазки бегают, ища поддержки среди других вельмож.
– Я – император! И я принимаю решение. Не ты ли тот, кто решил пойти против господина?
– Нет, я бы никогда! – на его виске появляется испарина.
– Ты врешь! Трусливый змей. К Аиду решил переметнуться? Знаешь, что бывает с предателями?
Он падает передо мной на колени.
– Пощадите, император! Но я высказал мнение всех присутствующих здесь.
Остальные начинают лить в уши мед, что они преданы мне, что без моей воли даже лист с дерева не упадет.
Я выхватываю меч и казню предателя. В зале воцарятся звенящая тишина.
– Есть еще те, кто считает императора мягким и всепрощающим?
Все начинают клясться, что никогда так не думали.
– Учтите. Такая же участь ждет каждого, кто пойдет против меня и переметнется к Аиду. Все свободны.
– Не слишком ли жёстко, император? И зачем было мараться самому? Есть же палачи.
– Я никогда не прятался за спиной своих подданных. Ты знаешь, что я всегда летел впереди своего войска. И громил противника стоя плечом к плечу со своими солдатами. Что по Даату? Все его земли, имущество переходит империи. Позаботься о семье и его детях.
– А с рабынями как быть? Его гарем насчитывает более пятисот сервус.
– Выдели денежное довольствие.
В зал входит Асхат.
– Император, вас хочет видеть Армина-вентус-Амон.
– Здравствуй, сынок, – мама подошла и поцеловала меня в щеку. – Прошу, поужинай со мной, – жестом пригласила к столу.
– Я поужинаю с Аишей. Она меня ждет, – лицо Армины скривилось.
– А я? Разве я тебя не жду?
– Давай, мама, оставим никому не нужные расшаркивания. Что ты хотела?
– Я слышала про Даата.
– Как быстро распространяются слухи.
– От меня не может быть секретов. Это ужасно, что он посмел пойти против тебя. Готовил заговор вместе с этим грязным сыном той девки, Аидом, – глаза Армины кровожадно блеснули.
Столько лет прошло, уже давно нет отца в живых, а она все еще ненавидит фаворитку Амона, которую он так любил. Больше, чем её.
И тут Аиша права. Наложница может показать себя покорной, смирившейся с положением рабыни, а в душе люто ненавидеть соперницу. Травить, убивать, строить интриги, выгонять из дворца, стараться быть первой для своего господина.
– Он получил по заслугам.
– Да, но сколько таких найдётся? Воины не успевают отдохнуть между походами. Ты же не хочешь, чтобы они еще тратили силы на погашение восстания?
Твое решение распустить гарем – необдуманное! Какой же ты император без гарема? Куда должны пойти бедные девушки? Ты купил рабынь и несешь за них ответственность.
– Асхат уже пристроил третью часть. Многих берут в жены, кого-то в прислуги.
– Кому они нужны? В то время как большинство людей голодают, не знают как прокормить себя. Зачем им лишний рот? Тем более их готовили быть сервус, они не могут выполнять тяжелый труд. И я, как твоя мать, должна тебе это сказать. Ты ослеп, слишком увлекся фавориткой. Забыл про Джамилю. А она мать твоего наследника! Эта землянка превыше всего и всех. Даже матери. Ты слишком много позволяешь ей.
– Я не желаю об этом говорить! – хотел встать, но мама поймала меня за руку.
– Ты должен показать ей, кто главный в ваших отношениях. Кто из вас двоих мужчина.
– А есть сомнения?
– Ни у меня. У других.
Идя по длинному коридору, призадумался. Правда ли я слишком многое позволяю Аише? Отдал ли ей главенствующую роль в наших отношениях? Да и да. Одно ее слово, и я распускаю гарем, меняю привычный уклад жизни.
