опустилась на пол рядом с Такером. Глядя на них, у противоположной стены коридора сели Мысин и Берта. Все они устали и были рады внезапной передышке, хоть и понимали, что времени на отдых у них нет.
Вдруг Берта заговорила, обращаясь к пространству перед собой:
— Я тут подумала, может, мне стоит поменять что-то во внешности?
Этот вопрос прозвучал так неожиданно и неуместно, что все спутники повернули к ней головы. Даже Такер, которому отдых не приносил облегчения. Словно не замечая неожиданного внимания, инженер продолжала:
— Ну, там прическу поменять, может, стиль одежды?
Такер снисходительно фыркнул:
— Ага, поменять форму Космофлота синего цвета на форму голубого цвета.
Лиза с осуждением покосилась на командира:
— Не слушай его, Берта. Оставайся самой собой. Не нужно ломать себя в угоду кому бы то ни было.
— А мне кажется, с твоей внешностью все в порядке, — Кир по своему обыкновению покраснел до корней волос. — По-моему, ты очень… симпатичная.
— Правда? — Берта повернулась к нему вполоборота. — Ты, правда, так считаешь?..
— Так, хватит, — Такер прервал их трогательную беседу. — Шевелитесь, или нас сейчас всех накроет космическим психозом. Поставим новый рекорд — четверо пациентов одновременно с синдромом Никольского-Дорна.
Он тяжело поднялся на ноги. Лиза подорвалась, было, помочь, но он отмахнулся от нее:
— Я офицер Космофлота, и все еще способен ходить самостоятельно.
— Я просто хочу быть благодарной за свое спасение, а ты брыкаешься, — Лиза недовольно поджала губы.
— Я тебя спас не ради благодарности, — Такер невесело усмехнулся и отвернулся от Лизаветы как ни в чем не бывало. — Если здесь дороги нет, значит, мы найдем другой путь.
Они пробирались мимо оплавленной зоны взрыва, и когда уже стало казаться, что пройти дальше действительно невозможно из-за нагромождения искореженного металла вперемешку с переплавленным пластиком, команда внезапно вышла на тесное свободное пространство, чудом сохранившееся в сердце хаоса. Учиненный взрывом погром остался позади. Перед ними был переходной шлюз, ведущий к главному реактору станции.
— Вход в отсек заблокирован, — Мысин принялся изучать запорный механизм. — И есть у меня подозрения, что ваш индивидуальный шифр здесь опять не сработает, командир.
— А ты опять не сможешь его взломать? — Такер ответил колкостью на колкость и смерил юношу уничижительным взглядом, а тот закусил губу, понимая, что болтнул лишнего:
— Ну, я же без консоли, — он беспомощно развел руками.
Командир тяжело вздохнул, оценивая обстановку. Наконец, не придумав решения, спросил:
— Есть у кого-нибудь предложения?
Лиза уперла руки в бока:
— Я была против установки заряда, потому даже думать не собираюсь на эту тему.
Мысин неуверенно пожал плечами.
— Можно заложить заряд прямо тут, возле поврежденной переборки, — Берте очень хотелось добиться расположения Такера, даже, несмотря на его явную симпатию Лизавете, которой он больше ни от кого не скрывал.
Однако эффект оказался не совсем таким, на который она рассчитывала.
— Думаешь, сработает? — командир озадаченно нахмурился, глядя на стену, словно на глаз оценивая ее взрывопрочность.
— После выхода из строя всех вспомогательных реакторов силовая защита на основном, наверняка, не работает, — игнорируя сердитые взгляды Лизы, Берта продолжала объяснять. — Толщина металлопластикового кожуха на нем хоть и велика, но от взрыва плазменной бомбы вряд ли полностью защитит. А для столь мощного реактора достаточно лишь небольшого энергетического всплеска, он выйдет из равновесия, и остальное доделает потерявшее контроль излучение.
— Молодец, Берта, — Такер кивнул, а инженер расплылась в довольной улыбке — командир первый раз назвал ее по имени.
Командир продолжал:
— Ждите меня здесь. Я отойду немного назад, поставлю заряд возле боковой стенки реактора, а потом мы вместе пойдем на поиски выживших.
— Один? — Лиза недовольно нахмурилась. — Что если ты потеряешь сознание там?
Такер подошел к Лизе и завис над ней, возвышаясь почти на целую голову:
— Беспокоишься обо мне, малышка?
В его тоне было смешано много всего: ирония, обида, немного радости — и Лиза растерялась:
— Конечно, беспокоюсь, я же врач…
— Не стоит, я не пойду далеко. Просто спрячу заряд от посторонних глаз.
С этими словами Такер наклонился и у всех на виду поцеловал Лизу в губы. Медленно, словно доказывай ей, себе и окружающим, что теперь она принадлежит ему. Ему и никому другому. Она спокойно приняла этот поцелуй, не в силах отказаться от него и только чувствуя досаду стоявшей рядом Берты и смущение Мысина.
Когда командир скрылся за поворотом покореженного коридора, Лиза облизала губы, все еще чувствуя на них вкус Такера. Встрепенулась, скидывая оцепенение, и рассерженно зашипела на и без того расстроенную Берту:
— Ну, ты молодец. Не могла промолчать? Он сейчас в таком состоянии, что сам не додумался бы.
Инженер ответила ей тяжелым взглядом:
— Я считаю, командир Такер прав. Станция должна быть уничтожена. С нами или без — уже не так важно.
***
И только Лиза собралась ответить Берте, оспорить ее слова, как в коридоре погас и без того тусклый красноватый свет аварийных ламп. Каким-то десятым чутьем Лиза почувствовала сгущающуюся вокруг них опасность.
— Герметизировать шлемы, — она повторила слова Такера и сама первая подняла лицевой щиток.
Ее примеру тут же последовали программер и инженер.
— В чем дело, Лизавета Петровна? — непроизвольно Мысин понизил голос, и Лиза только приложила палец к шлему в районе рта, призывая к тишине.
Она и сама не смогла бы объяснить, зачем ей это было нужно.
Вдруг внутренняя связь рассыпалась трескучими помехами. Лиза поморщилась, они были громкими и неприятно резали слух. И среди этого болезненного шелеста Лизавета услышала голос, такой знакомый, но в то же время какой-то чужой:
«Лиза…»
Холодок пробежал вдоль позвоночника и свил колючий клубок где-то в районе затылка. Лиза тронула за плечо стоявшего рядом Мысина:
— Кир, ты слышишь это?..
Юноша ответил ей сдавленным голосом:
— Да, она зовет меня по имени…
— И меня, — Берта вытащила из крепления на поясе карманный фазер. Сняла его с предохранителя и теперь озиралась по сторонам, пытаясь разогнать окружающий мрак своим налобным фонарем.
— Берта, опусти оружие, — Лиза протянула руку в сторону инженера точно тем жестом, каким Такер не так давно успокаивал ее саму.
В темноте коридора, через стеклопластик лицевого щитка очень трудно было разглядеть выражение лица инженера и понять степень ее решимости. А беспорядочная стрельба в тесном помещении точно могла закончиться плохо для всех. Потому Лиза продолжала увещевать коллегу:
— Берта, опусти оружие. Ты помнишь, что я говорила про синдром Никольского-Дорна? Этот голос не настоящий, он только в твоей голове.
— И в моей, — Кир процедил сквозь зубы, и Лизавета только поджала губы с досады.
— Тебе он тоже
