– Мне жаль.
Инис качает головой:
– Я не к тому. Ты помнишь Миену?
Ещё бы я её не помнила! Любимая фрейлина, подруга и, по совместительству, любовница моего дракона. Как потом выяснилось.
Неприятные мысли заставляют напрячься. Инис тут же чувствует произошедшую во мне перемену, но не отпускает. Наоборот, сильнее сжимает мои плечи. Произносит с нажимом:
– Так вот, когда после погрома стали всё прибирать, в комнате Миены нашли много странного и… твои вещи: пудреницу, расчёску, ленты.
– Я не понимаю?
– Она занималась тёмной магией, Алана. Скажи, ты не замечала ничего необычного в последнее время? Потому что я – замечал. Вспышки ярости к тебе, беспричинную злость, даже ненависть. Я думаю, всё это ненастоящее, навеянное извне, напускное. Ты ведь знаешь меня, знаешь, что я не такой.
Смотрю в его глаза, осознавая услышанное. Верится с трудом, но…
Инис сказал про пудреницу. В тот последний вечер в замке, когда я случайно разбила свою, из неё выпал чёрный цветок, который развеялся странным дымом. Я не слишком-то придала значение случившемуся, было не до того. Но сейчас, в свете того, что услышала… Кто знает, может быть, это правда?
Его жестокость вызвана колдовством?
К тому же раньше у нас с ним всё было неплохо. До моей беременности так точно.
Настороженно смотрю на него снизу вверх. Выходит, всё снова может наладиться?
Он не виноват? Я должна простить?
– Прости, Алана, – проговаривает тихо, внимательно за мной наблюдая. – Я до конца жизни готов доказывать, что достоин тебя. Любимая.
Ох…
Совсем не того я ждала от этой встречи. Я пришла попрощаться, а теперь…
Теперь я запуталась.
Инис всматривается в меня. Переводит взгляд с моих глаз на губы, его лицо медленно приближается. За мгновение до поцелуя я отворачиваюсь. Губы дракона проходят по моему виску.
– Я помню, – задумчиво смотрю в сторону. – Как коробками тратила жемчужную пудру, изо дня в день замазывая синяки на лице и теле.
Говорю это вслух и становится легче.
Тёмная магия могла отвернуть его от меня, подавить желание и страсть, но не могла заставить быть жестоким, если он не был им. Если всё это не сидело в нём и так!
Инис сильнее сжимает мои плечи, склоняется ниже, прислоняется губами к моему лбу.
Он словно признаёт правоту и справедливость моих слов. Или нет?
Тихо шумит листва над нашими головами. Красиво поёт соловей. Чувствую подушечками пальцев стройный торс бывшего, который продолжаю обнимать. Его дыхание у меня на лице.
– Нам многое пришлось пережить, Алана, – проговаривает он.
Закрываю глаза и слушаю его убаюкивающий голос:
– Но мы со всем справимся. Вместе – справимся, потому что мы семья. Кстати, как там мой сын?
Простой и понятный вопрос, казалось бы. Вот только он вводит меня в ступор. И я неожиданно понимаю, что уже прочно ассоциирую Рулэнда с совсем другим мужчиной. А ведь его настоящий отец здесь, стоит передо мной.
Сглатываю вставший в горле ком:
– В порядке, – получается хрипло. Прячу глаза.
– Алана! – настойчиво зовёт Инис, и я слышу в его голосе капризные нотки. – Я хочу его видеть.
Вскидываю на него глаза:
– Как ты себе это представляешь? Они следят за каждым моим шагом!
– Но ведь сейчас ты здесь, – подозрительно прищуривается Инис. – Значит, и в следующий раз получится.
Закатываю глаза. Поразительно! Как у него всё просто! Вспоминаю пронизывающий взгляд Сардара, которым дракон смотрел на меня сегодня, будто хотел сожрать прямо там, в толпе людей. Передёргиваю плечами:
– Если Сардар узнает, он мне голову оторвёт!
– Когда узнает, мы будем уже далеко.
– Что?
– Детка, ты ведь не думала, что я брошу тебя и сына? Я здесь за тем, чтобы забрать вас. В следующий раз ты придёшь сюда с малым, и мы улетим. И этот дикарь больше не тронет тебя никогда!
«Он и не трогал! В отличие от тебя…» – проносится в голове, но я гоню прочь эту обидную мысль. Сейчас важно другое:
– Арран знает?
– Нет, – кривится Инис, чуть помедлив с ответом, затем смотрит в зло в сторону и цедит сквозь зубы. – Никто не знает. Мэрвир запретил влезать. Мне было приказано сидеть послушной шавкой под воротами Бладрии и ждать, пока твой братец проведёт переговоры. Но ждать – это не про меня. Я предпочитаю действовать.
– Это безумие, – качаю головой, – Ты же понимаешь, Сардар это так не оставит!
– Он уже Сссарррдар? – визгливо шипит Инис, но увидев мой испуг, тут же осекается. – Прости, любимая! Я зол! Безумием было красть чужую жену! Я лишь хочу вернуть то, что принадлежит мне! Впрочем, знаешь, в чём-то ты и права.
Его руки скользят по моим плечам сверху вниз, и смыкаются на запястьях цепкими капканами.
– В чём же? – спрашиваю настороженно.
– Зачем лишний раз рисковать? Бежим сейчас? Ты и я.
– А как же наш сын?
Произношу это вслух и меня коробит это «наш». Но я упорно гоню прочь эти мысли. Смотрю снизу вверх в светло-серые глаза дракона и не верю тому, что слышу:
– Родим ещё, – произносит он вкрадчиво, массируя мои запястья. – Ведь ты моя истинная, Алана. У нас будет сколько угодно сыновей-драконов. Главное – чтобы ты была рядом. Так даже лучше. Сейчас, пока твой братец отвлекает этого дикаря, и как я раньше не подумал. Идём же!
Дракон больно дёргает меня за запястье, увлекая вслед за собой в чащу леса.
15. Меж двух огней
Алана.
– Постой!
Инис замирает. Оглядывается на меня через плечо. Капризно кривит губы.
Я должна сделать что-то! Что угодно, лишь бы остаться сейчас здесь. Любой ценой усыпить его бдительность.
Взмах ресниц. Лёгкая улыбка. Поднимаю руку, касаюсь его гладкой щеки, скольжу дальше, в шелковистые мягкие волосы, перебираю их пальцами.
Склоняю голову набок:
– Если мы сбежим, – проговариваю успокаивающе, делаю шаг навстречу, обвиваю руками его изящную шею, – то сделаем это вместе. Ты, я и наш сын. Я не хочу оставлять его здесь. Сардар мне доверяет, я найду способ. Прошу тебя! Пожалуйста!
Дракон напряжён и не спешит с ответом.
Молчание длится вечность. Мне уже даже начинает казаться, что Инис не отпустит меня и не согласится, но он вдруг нехотя кивает:
– Пусть так, – дёргает плечом. – Я дам знать, когда. А ты будь готова.
– Буду! – киваю слишком поспешно и делаю было шаг назад, но рука Иниса железной хваткой сдавливает мне запястье. Он дёргает меня к себе. Чувствительно ударяюсь грудью о его грудь. Упираюсь в неё кулачками. Растерянно смотрю снизу вверх в холодные серые глаза.
По спине пробегает знакомый липкий холодок страха.
Какая же это была глупость – притащиться к нему сюда. Кажется, я совсем забыла, каково это – чувствовать собственную уязвимость. Слишком расслабилась.
Прогибаюсь в пояснице, подаюсь назад, пытаюсь оказаться как можно дальше от Иниса, чтобы увеличить расстояние между нами. Чувствую себя беспомощной и слабой рядом с ним.
Его губы капризно поджаты, нос морщится. Он не доволен. А я вдруг отчётливо вспоминаю, что именно бывает, когда Инис злится. Фантомная боль в щеке не даёт позабыть.
– М-м-мне н-нужно идти! – презираю себя за дрожащий голос, но ничего не могу с собой поделать.
– Иди, Алана, – серые глаза неотступно следят за мной, вызывая нервную дрожь по телу. – Иди, но помни, что ты моя. Была, есть и будешь. Если тебе дорога жизнь.
Сглатываю тугой комок страха. С опозданием понимаю, что он не держит меня больше. Пячусь назад, затем резко разворачиваюсь и бегу прочь, не оглядываясь.
Только оказавшись в спасительной темноте подземного туннеля, прислоняюсь к стене и с облегчением прикрываю глаза.
– Всё в порядке, миледи? – из тени выступает фигура Гьеры.
– Да! Идём! – нервно оглядываюсь на дверь, и меня передёргивает. – Скорее отсюда!
Лес остаётся позади, а меня до сих пор трусит от страха. Мерещится чужой пристальный взгляд. Горло и грудь будто скованы ледяными кандалами, не выдохнуть, ни вдохнуть.
