Роскошные цветы на крепких высоких стеблях. Все как одна ярко-алые, и все покрыты тончайшим налетом инея.
Внутри похолодело. Чудовищно прекрасное зрелище.
— Дом Погибшей Розы, говоришь? — Голос почти сошел на нет. — Это из-за них, да?
Подспудно я испытала страх, сама пока не зная, что стало ему причиной. В поисках поддержки взгляд остановился на том единственном, кто мог мне ее дать.
И Арл не подвел.
— Цветы — всего лишь старая семейная традиция. — Розой была она. — Льер еле уловимо кивнул куда-то в центр площадки.
Взгляд тут же проследовал в заданном направлении.
Фонтан. А если присмотреться? Сделала несколько шагов и напрягла глаза. Пора бы уже оставить южные замашки! Элементом декора, коему явно было посвящено это место, оказалась ледяная статуя. Вот так просто.
Прозрачный материал придавал фигурке девушки какую-то особую хрупкость. Ни один хрусталь не смог бы справиться с этой задачей лучше. Тонкая, изящная, небольшого роста, совсем еще юная. И платье на ней странного кроя: вроде бы домашнее, а рукав короткий, и декольте.
Южанка, что ли?
Я внутренне улыбнулась абсурдному предположению, еще немного полюбовалась на отсветы алых лепестков в ледяных гранях и вопросительно посмотрела на жениха.
— Это она — Погибшая Роза?
Арлит склонил голову набок, не говоря ни «да», ни «нет». Но зато рассказал другое:
— По преданию основатель нашего Дома должен был жениться на южанке. Вроде бы девушка владела магией огня, а может, это молва додумала. Тогда тоже шли войны между уделами и между Севером и Югом, вот наше княжество и решило заполучить сильного союзника.
Еще одна сказка? Интересные истории я с детства любила, потому сейчас жадно слушала.
— И что же? Они поженились? Или южный цветочек не справился с вашими холодами?
Северянин горько улыбнулся, и я еще раньше, чем дослушала сказку, поняла, что конец снова будет печальным. Да что же за народ-то такой?! Ни малейшего просвета!
— Напротив, Розалия прекрасно прижилась в замке Витира, розы вот с собой привезла и разбила сад, — продолжал мой льер. — Они поженились, прекратили войны и зажили счастливо. Но ненадолго. Стоило в Доме появиться старшему брату Витира, как все разбилось в ледяные крошки. Роза и Малир полюбили друг друга, а Витир стал им врагом.
Если копнуть, в каждом знатном семействе найдется парочка таких вот преданий. Но слушать было интересно, и я не удержалась от вопроса:
— Им не позволили быть вместе, так?
Арл кивнул.
— Подробностей не помню, но закончилось там все плохо. Братья перебили друг друга, а причина их раздора заледенела от горя и стала символом нашего Дома. Ее сыну тогда и года не исполнилось, при нем-то и появился первый Хранитель.
Грусти в душе не было, я давно уже вышла из того возраста, когда рыдают над сказками. Поэтому лишь улыбнулась и насмешливо уточнила:
— Ее сын, значит? А отцом был кто?
— Эту деталь история замалчивает, — вернул улыбку Арлит. — Идем в замок, ты замерзла, наверное.
Я оперлась на его руку и позволила увести себя к крыльцу.
Вот она какая, реальность Арлита. Снежная, сияющая, уютная, наполненная чудесными историями и беготней по серебряному саду. И мне предстоит в ней поселиться, сталь частью всего этого.
Но в голове волчком крутился один-единственный вопрос: а в каком виде история Розы и двух братьев существует в реальности Этельвина?
Чередой помчались морозные дни.
Урожденные льеры смотрели на меня как на случайно заскочившую в гости обитательницу иной вселенной, улыбались в глаза и пакостили исподтишка. То завтрак на более раннее время перенесут, а сообщить забудут, то меню поменяют, включат в него местную экзотику, то оставленное Арлом послание у слуги отберут, а вручить адресату запамятуют. Вроде мелочь, а осадок оставался.
Гораздо труднее было смириться с молчанием Этельвина, но бестелесный словно нарочно никак себя не проявлял. А я терзалась. Знаю, глупо… мы с Арлитом официальная пара, скоро поженимся, к тому же нравимся друг другу. Но может быть, не стоило столь явно проявлять взаимную симпатию, он ведь был где-то там? Все видел, чувствовал.
И оттого становилось в разы больнее. Мне.
— Скажи-ка, друг любезный, как станем тебя в мальчика превращать? — стараясь хоть чем-то заглушить непонятную тоску, я вцепилась в Нира.
Но огневик должного энтузиазма не проявил.
— Зачем? Мне и так неплохо.
— Э-э… То есть как это?
Сие мне было категорически непонятно.
Здесь стоит отметить, что мальчишка не просто прикидывался девчонкой, но и получал от этого странное удовольствие. Пару раз я даже заловила его на кокетничанье со стражниками. И в голову мягкой поступью стали закрадываться нехорошие мысли… А вдруг он… Нет, такое не то что сказать, даже подумать стыдно!
Вот потому-то я никак не решалась поговорить начистоту. К тому же, если худшие подозрения подтвердятся, Нира придется отослать из Дома, а лишиться одного из немногих друзей в царстве льда не хотелось.
— Да спокойно! Ада, не думай об этом. Тебе своих забот мало, что ли?
Такой выход виделся соблазнительным, но врожденное благоразумие еще пыталось что-то там возражать.
От дальнейших расспросов Нира спас дворецкий.
— Льера?
Кивнула, позволив приблизиться. Слуга пересек небольшую гостиную и протянул мне поднос с лежащими на нем розой и запиской, свернутой в трубочку. Пальцы чутко коснулись лепестков. Белые… Единственную для меня срезал.
— Надеюсь, послание миновало льеру Таррину?
— Наследник приказал лично в руки отдать.
Я махнула рукой, отпуская Ашвила. Глаза заскользили по строчкам.
— Стихи? — Нир жадно подался вперед.
— Арл уезжает на два дня, — и до того нерадужное настроение опустилось на уровень подвальных помещений и вальяжно растянулось на алтаре в ритуальном зале. — Попрощаться не успел.
Я скомкала ненавистный листок и швырнула его в камин. Вот оно как, всего несколько дней с мегерами живу, а рефлекс уже выработался.
Взгляд ненароком уперся в лицо собеседника. И в мозгу словно щелчок раздался!
— Что это у тебя щетина до сих пор не растет? — провела ладонью по абсолютно гладкой щеке и только растерялась еще больше. — У моих братьев в твоем возрасте…
— Они у тебя маги? Огневики? — даже не дослушав, перешла в наступление жертва спасения.
— Нет, — отозвалась растерянно.
— Вот и помалкивай!
Появилось мерзкое ощущение, будто в чужой корзине с грязным бельем порылась. Я снова вернулась к камину и принялась с усердием ворошить полусгоревшие бревна, наблюдая, как пламя занимается еще сильнее. Не дура ведь и давно поняла, что огневик что-то скрывает. И будь это хоть романтические пристрастия, хоть еще что-то — его личное дело.
Не буду спрашивать. Захочет — сам признается.
Только обида, вызванная недоверием, все равно затаилась где-то на донышке души.
День я провела в одиночестве. Вежливо отказалась от приглашения льер составить им компанию во время верховой прогулки и ушла в сад. Долго сидела, любуясь ледяной статуей, пока садовница не вышла из сплетения голых ветвей и не предупредила, что я рискую составить Розалии компанию. Не всерьез, конечно, но простудиться тоже не хотелось.
Пришлось идти на кухню и просить горячего чаю. У поваров поначалу чуть истерика не случилась. Как же, уважаемая льера, и на кухне! Но я поулыбалась, расспросила об их заботах, семьями поинтересовалась, а когда пообещала поделиться запасами южных трав, вообще снискала всеобщую любовь.
Уже хорошо, в этом доме меня точно не отравят! Обхватила ладонями горячие бока кружки и мысленно поблагодарила матушку. Советы, которые должны были мне помочь обжиться в чужом доме, и для собственного пригодились.
Вечер провела в библиотеке. История моей южной предшественницы манила, и за неимением поблизости Этельвина я решила узнать, что сохранилось об основателях рода в семейных хрониках.
