«Да, — усмехнулся Гаэтан. — Но может это сделать только тот, кто наложил. А девушка эта куда-то уехала, давным-давно. Где ее искать? Если она вообще жива. Да и не слышал я, чтобы кто-то на самом деле смог избавиться от заклятья».
«Вот чего я не могу понять. Почему ведьмы не убивают, а наводят чары? Волчье заклятье, колдовской сон. Наверняка что-то еще. Даже меня Рианна заставила покончить с собой, но не убила сама. Ведь проще было бы, наверно, отравить меня или еще что-нибудь», — тут я вспомнила об Элии, которая убила Хранителя Кайвина. Но, видимо, у нее не было другого выхода. Или времени. А может, на мага заклятье не подействовало бы?
«Я спрашивал об этом Гайлера. За убийство можно лишиться магического дара, если это не была самозащита».
«Ты, кажется, упоминал, что встречал Иттона на охоте?» — спросила я, когда Гаэтан снова замолчал, задумавшись.
«Да, можно сказать и так. После того как он вернулся. К тому времени я уже служил лесничим — Айерин взял меня своим помощником. Отец умер, торговля шла плохо, и Файбер был только рад, что я ушел. Тем более его жена меня недолюбливала. Айерин относился ко мне по-доброму, заменил отца. И он был единственным, с кем я мог разговаривать. Однако о заговоре — первом заговоре — я ничего не знал. Меня держали в стороне так же, как Эльгран принца, на случай поражения. Так и вышло. Когда Айерина казнили, я получил должность главного лесничего. Но принца видел редко, моя роль в подготовке заговора была иной: сопровождать на охоте Цеграна и его приближенных. При глухонемом они не опасались обсуждать свои дела. А я держался рядом и читал по губам».
«Если бы не Гаэтан, принца казнили бы, как и его отца», — вздохнула Агра.
«Да, наверно, — согласился он. — К сожалению, я не успел предупредить всех о предательстве и о том, что заговор раскрыт. Но Гайлер смог сообщить принцу, и тот скрылся в последний момент. А его самого схватили и казнили. Я тоже попал под подозрение, поэтому и бежал в Гимре, подальше от столицы. У нас была договоренность с Гайлером, что если он погибнет, я отвезу Массиму в Энигерну — в Хранилище неприкаянных душ, чтобы она забрала его. Ну а потом я поселился в ее доме. Вот, пожалуй, и все».
«А давно Массима вот так… между небом и землей?» — спросила я, подбирая из миски последние кусочки мяса.
«Почти полгода. Лекарь сказал, что это старость, и от нее нет снадобий. И Гайлер тоже не смог ничем помочь».
«А можно мне к ней?»
Я и сама не знала, зачем понадобилось увидеть незнакомую старуху, лежащую без сознания, но что-то словно подсказывало: это непременно нужно сделать.
«Ну… если хочешь, — удивленно пожала плечами Агра. — Пойдем».
Выйдя из гостиной, мы прошли по коридору, и она открыла самую последнюю дверь. В нос ударило тяжелым духом болезни и подступающей смерти.
«Мы ухаживаем за ней, но… — словно оправдываясь, сказала Агра. — Здесь тяжело находиться».
«Можно мне побыть тут немного?»
«Хорошо, я не буду закрывать дверь».
Она ушла, оставив щелку, а я осторожно подкралась к кровати и села, глядя на неподвижное тело, укрытое одеялом. Желтоватое лицо крохотной старушки было испещрено глубокими морщинами, седые волосы коротко подстрижены. Только присмотревшись как следует, я увидела, что она едва заметно дышит — редко и неглубоко.
Все еще недоумевая, почему мне захотелось прийти к ней, я направилась к двери и вдруг услышала тихое-тихое, словно из иного мира:
«Кто ты?»
Глава 22
Иттон
Гайлер проводил меня до самой границы. Все это время он сидел на моем плече — так, что оно под конец заболело от тяжести, — и рассказывал, рассказывал. Об Алисанде, о дворе правителя, который когда-то был королевским, о моих родителях. И о себе тоже, но мало.
Гайлер вырос в семье, где магия была чем-то обыденным и естественным, как воздух. С рождения она окружала его во всем. Но самой большой его мечтой было, чтобы Алисанда вернула себе независимость. И дар свой он надеялся использовать именно для этого.
«Скажите, Гайлер, — спросил я, — а магический дар всегда передается по наследству?»
«Нет. Если из родителей маг кто-то один, у детей он бывает не всегда. Хотя случается и такое, что у мага и ведьмы дети без дара. Или у родителей его нет, а ребенок получает от бабушки или дедушки. Еще, я слышал, дар можно получить и от другого мага, но вот как? Нет, не знаю».
Он вел меня какими-то тайными лесными тропами, вдалеке от деревень, и за целый день мы не встретили ни одного человека. И путь этот оказался чуть ли не вдвое короче того, которыми ехали мы с Ирессой.
«Ну вот, здесь и распрощаемся, — Гайлер провел клювом по моим волосам и взлетел. — За мостом уже Энигерна. Мы взяли к югу. Держите путь на северо-запад, принц, и выберетесь на торную дорогу. Если запомнили, как ехали, возвращайтесь так же. А за Ирессу не беспокойтесь. Будем ждать вас с нетерпением. Вы нам очень нужны».
Переехав ручей по хлипкому мостику из трех бревен, я обернулся, но темная точка уже скрылась за деревьями. Солнце клонилось к закату, и мне надо было поторопиться, чтобы дотемна выбраться на дорогу. Тогда к утру я, возможно, доберусь до дома Лэрги. Конечно, придется остановиться и дать отдых коню, но все равно стоит поторопиться. Время — против нас.
Мысли ходили по кругу, одни и те же. Это были вопросы без ответов. У кого принц… у кого я жил в Энигерне после поражения первого восстания? Был ли знаком с Рианной и не из-за нее ли разорвал помолвку? Как четыре года назад она узнала, что я вернулся?
Время подступало к полуночи, когда почти полная луна с едва заметной щербинкой выкатилась из-за туч. Проклятье, я совсем забыл, что до полнолуния остался один день. Коню вряд ли понравилось бы, превратись всадник в волка прямо у него на спине. Едва успел спешиться и привязать его к дереву. И что теперь? Ждать до утра?
Я помчался через лес так быстро, как только мог и спустя несколько часов уже барабанил лапами в дверь Лэрги. Как и в первые два раза, когда ломился в дом вместе с Артом и Марией, открыла Леста — но хотя бы визжать не стала, и на том спасибо.
— Иттон?! — брови Лэрги, выглянувшей из спальни, изумленно взлетели. Похоже, она была не одна, потому что обернулась, что-то сказала и закрыла дверь. — Митрис улетел прогуляться, как только вернется, ты мне обо всем расскажешь. Но с Ирессой все в порядке?
Я кивнул.
— Тебя накормить?
Есть я не хотел, поэтому покачал головой, ушел в гостиную и растянулся на ковре у камина, где любила лежать Иресса. Как там она, интересно? Спит? Или думает обо мне?
Усталость сказывалась, и я задремал, но вскоре в комнату вошла Лэрга, в ночной накидке поверх рубашки, с Митрисом на плече.
«Иттон! — каркнул он, перелетел мне на спину и подергал за ухо. — Рассказывай скорее, почему ты вернулся и где Иресса».
Повествование отняло немало времени, потому что после каждой фразы или двух приходилось останавливаться, чтобы Митрис передал мои слова Лэрге.
— Удивительно! — сказала она, когда я закончил. — Разумеется, я знаю Массиму, а вот Гайлера — нет. То есть слышала имя, но самого ни разу не видела, он был еще слишком молод, чтобы участвовать в собраниях. Массима… как бы это сказать? Необычная ведьма. Мы все получаем магический дар если не от родителей, то от бабушек или дедушек. Но иногда, очень редко, его дают темные силы. Этот дар не переходит к детям, но ведьма или маг не могут умереть, пока не передадут его кому-то еще. Я знаю только то, что свой дар Массима получила именно от такой ведьмы, когда та умирала. Странно, что она не передала его. Кому-то из оборотней, например. Они не захотели? Или, может, нужны какие-то особые условия? Я ничего об этом не знаю, а к красной книге у меня больше доступа нет.
«Лэрга, они нам об этом не говорили. Может, не сочли нужным. А может, и сами не знают. Тем более Массима между небом и землей. Но с другой стороны, вы говорите, она не умрет, пока не передаст кому-то свой дар? Значит, у нас есть время найти того, кто вырастит Кристалл силы. Вы же знаете всех ведьм и магов. Кто в Алисанде смог бы нам помочь? Я приехал именно за этим».
