прочь».
— Зачем? — шепчу.
Надо было оставаться зимовать в лесу. В пещере.
— Я прошу тебя стать моей женой и…
— Ролан, — делаю шаг назад. — Хватит. Лучше помоги дать пациенту зелье. Вдвоём мы справимся.
— Джоанна.
Он произносит мое имя так, что я вздрагиваю и вдруг замечаю тонкое колечко, усыпанное бриллиантами. Вытираю глаза. Ролан смотрит, не делая попытки подняться, не отводя глаз.
— Почему? — спрашивает еле слышно.
Мне становится не по себе, потому что в этом мнимом, обманчивом спокойствии чувствуется приближение бури.
— Скажи мне, почему? Почему бы тебе не стать моей супругой? Всеми уважаемой, носящей моё имя. Почему? Ты ведь была с ним просто любовницей.
«С ним…» Норфолк. Вздрагиваю от ненависти в голосе Ролана. Память швыряет в лицо воспоминания, словно осенний ветер опавшие листья, и вновь хочется выть. Волком выть от боли! А ведь я так старательно забывала.
Ролан, Ролан… За что ты так со мной?
— Ты что, — он видит мои слёзы, мою боль, но остановиться уже не может, будто его снова околдовали, — не понимала, как ты себя выставляешь перед окружающими? Перед нами всеми? Ты даже ничего не потребовала. Ни разу! Определённости. Статуса. А я не хочу унижать тебя! Не хочу, чтобы ты прятала глаза, говоря о нас.
— Ролан. Замолчи. Пожалуйста.
Он вскочил, привлёк меня к себе, сжал плечи — я оказалась в плену.
— Ты любишь его? — закричал монсеньор. — До сих пор любишь?! Но ведь он женат! Ты снова унизишь себя, позволишь растоптать и снова будешь любовницей?
— Не смей!
— Как же можно настолько не ценить себя, Джо. Позволять. Снова и снова!
Звон в голове, чистый, ясный, словно плачет порванная струна. Щека всесильного монсеньора под ладонью.
Шлёп!
Широко распахнутыми глазами кузен короля смотрит сквозь меня, не веря, что это действительно произошло. Что я осмелилась дать ему… пощёчину! Да ещё такую звонкую.
— Нельзя унизить любовь, Ролан, — тихо говорю я. — К искреннему чувству грязь не липнет. Но ты прав. У меня не будет связи с женатым мужчиной. Никогда. Вот только вас, монсеньор, это никоим образом не касается.
Молчит. Смотрит бешеными глазами и молчит. На кончиках пальцев мага вспыхивают искры, чудовище с диким грохотом обрушивается на прутья решётки, пытаясь вырваться.
И тут я понимаю: монстр беснуется вовсе не для того, чтобы напасть.
— Даже оно хочет защитить тебя, — хрипло шепчет Ролан. — Защитить от меня.
Сердце разрывается от боли. Ну почему… Почему всё так глупо в моей жизни? Так пусть же в ней, наконец, будет хоть какой-то смысл!
Отворачиваюсь, хватаю остывший котелок с зельем, склянки, разлетаясь, звенят под ногами, редчайшие настойки утекают в землю, но мне всё равно.
— Стой! Джо, нет! — Ролан бросается ко мне, но не успевает.
Я в полушаге от монстра. Чувствую его дыхание, вижу его глаза. Сколько же в этом взгляде… всего! Жалость, желание защитить и мольба. Отчаянная мольба о помощи! Он — человек. Он любит своих близких. Он околдован. Чувствуя в себе зверя, силой воли подавляет желание убивать, и это измученное невыносимыми страданиями существо сочувствует МНЕ! Мне, женщине, магу, красивой, здоровой, всего лишь запутавшейся в собственных любовных переживаниях. И так стыдно мне стало. Так сильно захотелось спасти этого парня, что…
— Открывай рот! Живо! — ору я на него, понимая, что стоит монстру протянуть лапы, и он без лишних усилий свернёт мне шею.
— Джо, — Ролан не дыша тихо шепчет, боясь спровоцировать монстра. — Отойди, ты перекрываешь мне…
Маг замолкает, не отрывая взгляда от чудища.
— Пей! — повторяю я, протягивая зелье меж прутьев, сознательно закрывая монстра собой от возможного удара: Ролан в порыве меня защитить думать не будет. И не промахнётся наверняка, но пока я рядом, чудовищу ничего не грозит. Вот уж действительно между двух огней!
Сую в когтистые лапы котелок.
— Быстро!
Заколдованный кивает и… опрокидывает в себя варево! Ты ж моя умница. Ревёт обиженно: ещё бы, горечь же несусветная, но, глядя мне в глаза и, кажется, доверяя, глотает усилием воли.
— Герой, — шепчу ласково, протягивая руку. — Котелок верни.
Хриплый, возмущённый вздох Ролана за спиной.
На мгновение сквозь густую шерсть проступают черты человека. Круглое лицо. Как же он похож на мать! Пухлые губы. Паутина! Паутина растворяется, исчезает…
— Спасибо, — шепчет он, с сомнением разглядывая собственную руку. Грязную, в крови, но без когтей!
Неужели получилось? Приглядываюсь — магическое зрение с каждым разом даётся мне всё легче — вижу, как по телу снова расползаются рвущие плоть чёрные нити, словно наказывая за несколько минут надежды.
Нет!
— Вспомни! — хватаю его за руку через решётку. — Вспомни! Где ты был? Что видел?
Мотает головой, по щеке, вновь покрывающейся шерстью, медленно катится слеза.
— Всё, как обычно. Участок, — складываются губы и тут же вновь искажаются, тонут в гримасе боли.
— Борись! — встряхиваю его. — Что пил?
— Вода. Еда из дома.
Миг, и на меня бросается зверь! Ролан успевает оттащить от решётки, отшвыривая заколдованного. Когти с диким скрежетом царапают каменные стены, монстр, рыча, поднимается снова.
— Осторожно! — кричу я. — Не покалечь его!
— Ты меня с ума сведёшь, — грустно сообщает монсеньор, не выпуская из объятий.
— Ты меня тоже, — не остаюсь я в долгу.
Мы смотрим друг на друга, усталые, измученные.
— Я думал, что у тебя получится, — вдруг говорит Ролан.
Вздыхаю. У меня почти получилось. Почти!
И вдруг. Картинка перед глазами. Такая яркая, что я не выдерживаю, кричу.
— Джо! Что с тобой? — Ролан берёт моё лицо в свои ладони, смотрит в глаза, не зная, чем мне помочь.
Высокий симпатичный парень наступает на маленький серый гриб весь в рытвинах, словно кожа прокажённого. Его и не увидишь среди пожухлой листвы! Нога скользит, парень падает, весь объятый красноватым дымом: гриб, лопнув, выпустил яд. Я не только всё это вижу, но чувствую то же, что и этот мальчишка тогда. Боль, боль на секунду обжигает изнутри от макушки до пяток, и тут же всё проходит, будто и не было! Голод. Не человеческий! И жажда, мучительная, невыносимая жажда крови. Убить, уничтожить, разорвать на куски…
— Спасибо, — шепчу чудовищу сквозь слёзы. — Ты молодец! Брази! Брази! — я, забыв обо всём, вылетаю из подземелья форта.
Холодная звёздная ночь. Все спят, кроме часовых, которые, увидев меня, тут же бросились на помощь.
— Что случилось, госпожа графиня?
— Всё в порядке, отбой, — раздался за спиной голос Ролана.
Солдаты поклонились и ушли, а я растерялась. Где обитает лекарь монсеньора? Да и ночь на дворе.
Но разве может это остановить целителя, что нащупал ниточку, способную привести к победе? Маги азартны, и я не исключение.
