Откровенно говоря, когда в комнату входил тот самый мальчишка, за которого двор активно драл глотку и поддерживал его, ничего сверхнеобычного я не ожидала. Напротив, уже морально готовилась к тому, что это будет очередной провал на грани фола. Но он, признаться честно, удивил. Не став осматриваться, он сделал один широкий шаг к постели и протяжно выдохнул. Потряс головой и ещё раз внимательно всмотрелся в черты нанятой актрисы. Печально понурил голову и уселся на край постели.
– Я не рассчитывал, что нам вот так просто покажут принцессу, но вы ни разу на неё не похожи, – сказал он, рассматривая пол у себя под ногами. – Напротив, до ужаса нелепы и смешны в своей попытке выдать себя за неё. Я бы больше поверил в иллюзию, чем в такое недоразумение, как ваша игра.
– А не боишься говорить мне подобного рода слова? – актриса открыла глаза и начала отыгрывать данный ей инструктаж. – Вдруг её величество сейчас наблюдает за нами, а ты меня в одно мгновение признал. Между прочим, тут половина замка, когда меня впервые узрела, в ноги кланяться бросилась. Посмотрите-ка на него, не похожа я.
– Если бы она наблюдала за нами, вы бы не открыли глаз и не подтвердили бы мою догадку, – как-то пренебрежительно и резковато для просто принца, у которого даже права голоса не было в семье, – так что свои бредни, сударыня, можете оставить при себе.
– Добрый молодец, поостерегся бы ты зарекаться, – хохотнула актриса, – судьба твоя не в твоих руках, и не тебе решать, кому с настоящей мною быть. Может, тебе, а может, и тому первому, кто достоинством своим на всю округу сверкал. А может, и второму, с маниакальными наклонностями. Благо не моя уже судьбинушка, а её.
– Не смей своим поганым ртом произносить о моей любимой даже слово! – взвился он и отвесил пощёчину девушке. – Посмеешь меня ослушаться, и я прикажу вырвать тебе язык и вывесить тебя на главной площади на потеху публике. Не забывайся, челядь, ты жалкая простолюдинка, а я принц и будущий король!
– Ой, не зарекался бы ты, – сверкнула глазами та, – не зарекался бы, а то накличешь беду на головушку смоляную. Попомни моё слово, с лаской надо к тёще, да с поклоном. А не злословить у неё за спиной. Это вам там не слышно, что в покоях происходит, а остальной люд уж знает. Хороша королева да пригожа, а ты не ровня ей. Придёт расплата, да в смурной час, когда и пикнуть не посмеешь.
– Сомневаешься во мне, ведьмино отребье? – сверкнул глазами паренёк. – Ничего, я запомнил тебя хорошо. Как только час расплаты подойдёт, ты у меня за все ответишь! Как пройти испытание, мерзкая простолюдинка?
– Вон там дверь, – хмыкнула актриса, – только зря ты, молодец, пытаешься из себя героя строить перед другими, вся гниль проявляется в такие минуты. Иди с богом, да не поминай меня лихом. Ибо я сама тебе припомню, за что поругана моя доля женская.
Тот лишь звонко фыркнул, поднялся на ноги и, отвесив ещё одну оплеуху женщине, чеканя шаг, направился к выходу. И только на пороге комнаты подозрительно обернулся, когда актриса захохотала и утёрла слезящиеся глаза. Рухнув обратно в объятия простыней, она заливисто смеялась и причитала о том, что один хуже другого. И, пожалуй, этот хотя бы смог пройти условно и с натяжкой. Так что в зал к аристократии он выходил под вялые овации и тихие смешки относительно его мужской добродетели.
Я же с тихим стоном откинула голову на подголовник кресла и прикрыла глаза. Чем дольше мы смотрели на женихов, тем сильнее становилось осознание полного краха всех изначальных планов. В этом мире царил какой-то непонятный хаос. То ли из-за того, что сюжет изменился, то ли из-за того, что эта история написана неправильно, то ли я оказалась тому причиной. Но и этот раз исключением из правил не стал. Слуги принялись наводить порядок, а я уже прикидывала, не сделать ли нам перерыв и не вызвать ли лекарей для несчастной актрисы. Но, кажется, на это у нас не было в запасе временных ресурсов, так что смотр должен продолжаться.
Глава 22
Четвёртого участника этого театра абсурда в комнате ждали с нетерпением. Каким психом окажется он, было любопытно всем. Даже больше. На несчастной актрисе уже лица не было, к тому же покрасневшая щека выдавала то, что совсем недавно к ней прикасались в стремлении доставить боль. Но на это решили не обращать внимания. Меньше паники, больше дела. По крайней мере, так должно было быть в теории. На практике же картинка получилась совершенно иной. Я бы даже сказала: чокнутой.
Мужчина средних лет, далеко не дурак и явно не клинический придурок, вошёл в комнату с низким поклоном. Поняв, что никого нет, и вообще-то благородной публики не предвиделось, он стянул с плеч сюртук, расстегнул рубашку и завалился в кресло. Припомнив мои слова о том, что все включено, гаркнул подать ему индейку в винном соусе, самый дорогой коньяк и прекрасную танцовщицу, которая непременно усладит его усталый взор. Такая фирменная наглость меня удивила, но я махнула рукой, давая дозволение.
Время у нас в запасе было, ибо с первыми тремя мы разделались за какой-то час вместо запланированных четырёх. Так что, с интересом уставившись на экран, я следила за тем, как после каждого нового кубка, употреблённого без запивки и без закуски, глаза начинающего, а может, и хорошо шифрующегося, алкоголика становились все более мутными и поплывшими. Взор смещался с девицы на принцессу, потом обратно на красотку, медленно двигающуюся под импровизированную музыку, слышимую ей одной.
Пригубив ещё и приняв лишнего на грудь, он заржал и начал хлопать в ладоши, побуждая девушку приблизиться к нему и развязать ненужные тряпки. Дабы ничто не мешало наслаждению красотой и грациозностью тонкого и статного стана. Та от такого отказалась и предложила дорогому гостю ещё выпить, чтобы сделать день прекраснее и ярче. Кандидат в будущие короли и жених моей падчерицы милостиво принял из рук танцовщицы кубок, до краёв наполненный алкоголем, и залпом осушил, даже не поморщившись.
Так продолжалось полчаса кряду, пока подзаборный пьяница не начал глупо подхихикивать и проливать на себя все содержимое чарки. А уж когда тот попытался ухватить за руку девушку, благоразумно отошедшую ближе к постели, то свалился на пол. Там, пытаясь справиться с трясущимися ногами и руками, он окончательно запутался в своих конечностях и, смачно приложив всех ненормативной лексикой, захрапел. Вот такого поворота событий не ожидал никто. Кандидат просто отрубился под воздействием алкоголя и собственной глупости. Вот и как это называется?
С тяжёлым вздохом девушки переглянулись и позвали стражу, которая занялась транспортировкой громко храпящего тела прочь. На это даже у аристократов не нашлось возражений. Единственное, женщины кривили носы и не желали даже рядом находиться с подобного рода кавалером. Опозорился он, конечно, знатно. Одно дело пытаться воспользоваться женскими прелестями, что вполне логично, а вот напиваться, подобно свинье, ни в каком мире в почёте не было. Так что ещё одного кандидата на исключение мы отобрали и вышвырнули за пределы замка. Скатертью ему дорожка, пусть дальше свита разбирается с его загулами.
Если честно, меня поражало осознание того, как много можно узнать о человеке, просто предоставив ему свободу действий. Никто же не говорил, что все пройдёт по их плану. Я вообще не описывала сути задания и не стремилась кого-то обмануть. Просто сказала так, чтобы это можно было интерпретировать по-разному. И вот к чему все это привело. Как бы смешно и глупо ни звучало, но я добилась поставленной цели. Каждый из женихов начал демонстрировать себя с наихудшей стороны. Мне же это почти ничего не стоило, и позорились они исключительно по собственной воле. Ну… практически собственной…
Следующему по жеребьёвке заходить в приведённую в порядок спальню выпала честь уже тому единственному, за кого я переживала всей душой и паниковала не на шутку. Что уж там, как бы я ни пыталась быть равнодушной, но слова, сказанные королём, раз за разом возвращались и напоминали о том, что когда-то Оландея была с ним счастлива. Правда, долг перед страной взял верх над романтикой: она не смогла бросить все на самотёк и вернулась сюда, за что и поплатилась собственной жизнью. И теперь её место заняла я. Самозванка из другого мира.
