– Краа-а-а, – выдала ворона, раскрыв клюв.
– Лети отсюда.
Ворона не послушалась. Я вздохнула и вдруг заметила за ступенькой рыжее ухо. Пока птица таращилась на меня, ее невнимательностью воспользовался хищник. Пушистая молния метнулась вперед, как выпущенный из пращи снаряд. Я дернулась от неожиданности. В красивом прыжке кот набросился на ворону. Та успела увернуться только чудом. Взлетела, хрипло каркая, и рваным зигзагом бросилась прочь. На дорожке осталась пара хвостовых перьев и полосатый кот. Он протяжно мяукнул, ткнув лапой перо, и сел умываться.
– Хороший кот, – пробормотала я, поднимаясь с колен.
Отряхнула брюки и шагнула к коту. Тот снова мяукнул, будто пожаловался на наглую птицу. Выгнул спину, напрашиваясь на ласку, и я охотно почесала его по мягкой шубке. Потом подняла перья, чтобы выбросить, и увидела рядом обрывок тонкого черного шнурка. Раньше его тут не было. Неужели остался от вороны? Кажется, рыжий охотник лишил ее не только части хвоста, но и трофея, который птица тянула в гнездо.
– Молодец, котик, – оценила я.
Нет, я совсем ничего не имела против птиц, вот только отдавать им на растерзание свой цветник не собиралась.
– Мя-я-я… – произнес кот.
Он отступил назад, показывая то, что пряталось под лапой. Я присела и подняла клочок бумаги. Тот оказался исписан какими-то непонятными цифрами.
– Надеюсь, птица всего лишь разорила мусорную кучу, а не что-нибудь важное, – я неодобрительно покачала головой.
– Мя!
Сунув бумагу в карман, я встала.
– Ладно, рыжий. Уже почти восемь. Не пора ли нам позавтракать?
– Мяу! – Естественно, кот не имел ничего против.
Следующие два дня прошли спокойно. Я занималась тем, чем и должна была – лазаретом. Странных падений больше не случалось, зато в цепкие руки Джун Крафтон, а заодно и в списки наших пациентов попали один аппендицит, одна почечная колика и целых четыре пищевых отравления. Матросы ходили в увольнительную и купили в Морангене копченую колбасу, которую запрятали в тумбочку. Естественно, та успела подпортиться, и четверо бедолаг оказались у нас в лазарете с кишечными неприятностями. Джун ругалась, на чем свет стоит, и грозилась устроить по казармам санитарную инспекцию. Ведь кормят у нас хорошо, а запрет на еду в тумбочках придуман не просто так.
С Дорианом Ладлоу я не виделась. Но к концу второго дня, к своему ужасу, поняла, что скучаю по статному капитану. Скучаю по его голосу, по улыбке, по спокойной уверенности, которая чувствовалась рядом с ним. И осознание этого факта было похоже на ведро ледяной воды, которое выплеснули на голову. Мне нельзя было влюбляться. Что бы ни говорила Цейра Айрис, я не была готова к новым отношениям. Да и сам капитан вряд ли проявлял к мне симпатию. Он просто вел себя так, как и положено лорду и офицеру. Вежливо, предупредительно, галантно. Такие мужчины одинаково обаятельно улыбаются и подают руку и молоденькой красавице, и степенной матроне, и дряхлой старушке. Просто потому, что воспитаны именно так. Пытаться углядеть в этом особое отношение глупо.
Я изо всех сил старалась убедить себя в том, что нельзя поддаваться эмоциям, что мы всего лишь сослуживцы, но получалось откровенно плохо. Симпатия цвела пышным цветом. Это удручало. После предательства жениха безответная любовь – последнее, что мне нужно. А если учесть, что сбежать из Морбрана будет совсем не так просто, как из Айкера, с чувствами нужно было разбираться. Вот только как?
Мысли о капитане не давали спать всю ночь. Но наутро случилось то, что заставило отодвинуть собственные проблемы на второй план.
После завтрака я обошла наших болезных, выдав положенные лекарства. Записала назначения в карточки. А потом заглянула в смотровую и увидела там неподвижно сидящего на кушетке молодого мужчину, в котором узнала адъютанта командира Барлента.
– Доброе утро, – поздоровалась я, закрывая дверь. – Вы Оливер Уэлч, верно?
– Верно, – кивнул мужчина и поднялся. – Доброе утро, ведьма Ормонд.
Худощавый брюнет в очках, он не производил впечатление нездорового человека. Но я протерла спиртовой салфеткой руки и шагнула к нему.
– Что у вас случилось?
– Я… не знаю, – признался Уэлч. – Вы можете просто осмотреть меня? Чувствую себя как-то странно…
– Давайте осмотрим, – немного растерянно согласилась я.
Уэлч снял китель и подставил мне спину. Я проверила пульс, давление и температуру, прислушалась к току крови, но не нашла ничего неправильного. Кроме разве что разобранного эмоционального состояния.
– На мой взгляд вы абсолютно здоровы, – резюмировала я. – Может, позвать целителя Крафтон?
– Наверное, не стоит, – не слишком уверенно дернул плечом мужчина. – Скорее всего, я просто делаю из мухи слона.
– А в чем именно выражается то, что вы называете странным? – Я все же решила попробовать докопаться до сути.
Мужчина бросил на меня расстроенный взгляд. Я молчала, не мешая ему собираться с духом.
– В общем, у меня есть невеста, – выдохнул Уэлч. – Мы познакомились четыре месяца назад и скоро должны пожениться. У нас все было хорошо…
Я спокойно кивнула, приглашая продолжать. Видимо, у Уэлча случилась какая-то проблема по мужской части. Теперь понятно, почему ему так неловко.
– Все было хорошо, – повторил он, невидяще глядя в стену. – У нас отличные отношения, пусть мы и видимся нечасто, ведь Гленда может переехать сюда только после свадьбы.
– Понимаю.
– А теперь со мной что-то случилось. Сегодня утром я проснулся и понял, что больше ничего к ней не чувствую.
– Не чувствуете? – переспросила машинально.
– Вообще ничего, – кивнул Уэлч. – Она словно превратилась в совершенно постороннего человека.
Я ошарашенно моргнула. Мать-природа, неужели это то самое?
– Что со мной, ведьма Ормонд? – спросил мужчина отчаянно. – Я болен чем-то?
– Скажите… – начала я. – Вы… Вы же последние несколько дней завтракали именно в офицерской столовой?
– Ну да. – Уэлч здорово удивился вопросу. – Я всегда там ем. Если не приходится куда-то уезжать с командиром Барлентом, конечно. Вам рассказать, что я ел на завтрак?
– Лучше расскажите, что пили.
– Последние два дня – клюквенный морс. А до этого – чай.
– Вот как…
Все сходилось. Капитан Ладлоу обещал, что добавит мое противоядие во все жидкие напитки в столовых. Адъютант Уэлч завтрак не пропускал, значит, получил как минимум три дозы. И «разлюбил» собственную невесту. Ох, как неловко вышло…
– Вы знаете, что со мной? – спросил он с надеждой.
– Кажется, – скованно кивнула я. – Но мне нужно… кое-что проверить. Посидите здесь, хорошо? Сейчас вернусь.
Я вышла в коридор и бросилась в кабинет Джун Крафтон. Целительница нашлась за столом. Заперев дверь, прижалась к ней спиной и сказала тихо.
– Мне срочно нужен командир Барлент.
– Зачем это? – тут же прищурилась женщина.
– И капитан Ладлоу, – добавила, не обращая внимания на ее недовольство. – Кажется, его план сработал. У нас в смотровой сидит жертва приворота. И это адъютант Уэлч.
– Оливер? – изумилась Крафтон.
– Да.
– Поняла, – хмуро кивнула женщина и потянулась к стоявшему на столе артефакту. – Сейчас вызову.
Барлент и Ладлоу пришли вместе. Командир замер посреди кабинета и отрывисто спросил:
– Где Уэлч?
– В смотровой, – ответила Крафтон. И не удержалась от ехидного: – Не уследил, да?
У Барлента дернулась щека. Целительница подняла ладони, сразу сдавая назад.
– Ладно, извини, Итан.
– Мне нужны подробности, – попросил Дориан.
Я коротко рассказала то, что сумела узнать и понять. Но то, что Уэлч был под приворотом, оказалось сложно поставить под сомнение. Слишком уж хорошо все сходилось.
– Значит, Гленда, – пробормотал Барлент.
– Вы знали, что у него есть невеста?
– Конечно. И даже виделись как-то мельком. Она показалась мне милой девушкой.
– Если учесть, что мое противоядие подействовало не сразу, а только на третий день, то это может значить одно. Опаивали Уэлча давно и с умом. И приворотное было мощным, раз с невестой они виделись далеко не каждый день.
