С тяжким вздохом ушел в пыточную. Лучший способ излить злость и раздражение в нормальное рабочее русло… А к ночи устану и напьюсь, должно полегчать.
Как бы плохо мужчина ни думал о женщинах, любая женщина думает о них еще хуже.
NN
Эрика
— А-А-А-А!!!
— Блин, за фигом так орать с раннего утра? — Я приоткрыла один глаз. — Ну точно, Маша с каргаалом познакомилась. Только почему так громко? Упс! А как она на шкаф залезла? И кто ее оттуда снимать будет? — Я окончательно проснулась, села на постели и меланхолично осведомилась: — Маш, ты чего так верещишь? В хор имени Пятницкого тренируешься?
— Это… это… это же… — От испуга девушка не могла связать двух слов.
Пришлось прийти ей на помощь:
— Да, это каргаал. Злобный. Ядовитый. Чем он там еще опасен… зубы по утрам не чистит… Но она у нас вполне приличная девочка и тебя не тронет, если перестанешь мучить наши уши своими воплями. — Я развернулась к кошке, лежащей в ногах, и уточнила: — Правда, сестренка, не тронешь?
Кошка лениво повернула голову и, чуть прищурившись, посмотрела мне в глаза. Презрительный взгляд говорил: «Я двуногими травоядными не питаюсь!»
Назревал все тот же насущный вопрос:
— Как же тебя назвать?
Но тут как подсказка в голове отчетливо отпечаталось: «Сильван». Хм, интересное имя. Я уточнила:
— Тебя зовут Сильван?
Опровержения не последовало.
Пробормотав:
— Вот и чудесно! — я слезла с кровати и пошлепала к шкафу. Отозвала кошку, без конца уговаривая компаньонку: — Маш, слезай, я есть хочу!
— Не могу, — призналась она с несчастным видом.
— Что значит не можешь? Боишься? Горе ты мое! Сейчас, подожди. — Я подошла к входной двери и, открыв, обозрела стражу. — Ух ты, у нас новенькие! Красавчики! Стоят не шелохнутся, только как-то странно дергаются. Нервные какие… лечиться надо. — Мне надоело рассматривать похожих, словно близнецы, молодых воинов, и я приступила к делу: — Мальчики, нужна грубая мужская сила. Срочно!
Моя просьба вызвала почему-то исключительно противоестественную реакцию: какие-то они стали бледненькие, глазки подозрительно помутнели и забегали, словно у моего первого мужа при просмотре порно. Это они о чем подумали? Тут до меня и доперло, что они поняли под «мужской силой». Тьфу, прости господи! Эти мужики… хоть там, хоть тут — везде одинаковы. Только дай, обязательно опошлят мероприятие. Да ну вас! Почему, ну почему в этом плане все они мыслят по шаблону? Из одной заготовки отливали? Мартен некондиционный попался? Пришлось разжевать более подробно:
— Девушку нужно со шкафа снять. Она каргаала увидела и со страху туда залезла, а слезть боится. Поможете?
И что я такого сказала? Дурдом на проводе! Нет, ну как мужик может в обморок упасть? Не кормили? Корсет тугой попался? Женские духи под нос воняют? Что мне с ними, болезными, теперь делать? Веером помахать? В медчасть отнести? Счас. Я на биодроида похожа? А бросить совесть не позволяет. Второй вон по стенке ползет, того и гляди рядом устроится. Лазарет, блин. А в книжке-то понаписали: «Жестокие, свирепые, безжалостные». Ага, буду теперь знать: все писаки — брехуны проклятые, врут, как дышат! На самом деле мужики-дроу — психованные, слабонервные, ранимые и легковозбудимые! Где же вы, брутальные мачо с лиловыми глазами? Ау-у-у!
Делать нечего, будем приводить в чувство. Я материализовала нашатырь и сунула под нос самому чувствительному. Парнишка подпрыгнул и начал шустро отползать, глядя на меня расширенными глазами. Его ужимки вызвали у меня немалое удивление.
— Что ж ты скачешь, как кузнечик? Знаю, не розами пахнет, а ты что хотел? Чтоб я тебя ароматическими солями в чувство приводила? Духами поливала? Хотя у вас тут духи… куда там моей медицине! Похлеще нашатыря будут! Так, сейчас по наперстку валерьянки сообразим… — перенесла я свое внимание на еще более побледневшего второго дроу.
Тот все же нашел в себе силы откровенно спросить, поблескивая темными, будто сливы, глазами:
— Ваше величество, зачем вы с нами возитесь? Не к лицу вам с падалью возиться и марать свои лилейные руки.
Я хмыкнула:
— А я должна вас на полу бросить? Мне такие экстравагантные украшения перед дверями не нужны. Захламляют помещение и доступ к выходу, пожарная безопасность не одобрит. Разве что вы полы хорошенько собой вытрете. Но тут я сомневаюсь, действие требует сноровки. Опять-таки бедного раненого зверя нервируете…
Стражник меня просветил:
— Лучше отдайте вашему каргаалу на растерзание, нас ведь все равно казнят. Есть еще малый шанс, что в тюрьму посадят или на рудники сошлют… в зависимости от настроения Повелителя. Но тогда мы будем как величайшего снисхождения просить у вас казни. Она милосерднее.
— Э?.. — Шиза полная! Я обалдело хлопала глазами, переводя взгляд с одного на другого. — За что?
— Мы не выполнили свой долг и выказали слабость, — покаялся тот, что казался нервами покрепче.
И опустился на одно колено, делая этакий жест правой рукой. Вроде как ударял себя кулаком по левой стороне груди. А потом изящно застыл в такой позе, склонив голову и опустив глаза. Нет, я не Повелительница, скорее балетмейстер погорелого театра! Скоро взвою.
Ой как все запущено! Мозгами можно тронуться! Что за порядки такие дикие? Как они тут выживают? Прости меня господи, вот же садист мне в мужья достался! Делать нечего, придется спасать ребятишек. Ни за что ведь пропадут.
— Как тебя зовут? — поинтересовалась я у него.
— Ниэль, ваше величество.
— Слушай, Ниэль, во-первых, прекрати мне «великать». Меня зовут Эрика. Во-вторых, ничего страшного не произошло. Вы немедля хряпнете по валерьяночке и заново у двери живчиками построитесь. Лады?
Вау, какие у нас большие глазенки! От неожиданности мальчишка аж заикаться начал:
— Но… как же… Повелитель…
— Да фиг с ним, мы ему не скажем. — Я состроила дроу невинные глазки. — Пусть это останется между нами, красавчик.
Нет, все-таки я стерва… но добрая и отзывчивая. А что? Всем известно, сама себя не похвалишь, никто тебя не заметит. Мне надоело воспитывать подрастающее поколение, да и Повелитель мог нарисоваться в любую минуту, испытывая к моей персоне нездоровый интерес. Поэтому я скомандовала:
— Все, ребятишки, подбирайте челюсти с пола, приводите себя в порядок, а я пошла. Мне еще Машу снимать нужно… со шкафа.
В дверях меня догнал вопрос:
— А у вас там правда каргаал?
— Я просила на «ты». Правда, — ответила, направляясь обратно в комнату, и уже закрывала дверь, когда услышала:
