— А что же ты не рассказываешь своему мужу, что я, в плюс к этому, сделал массаж твоим лапкам?
Я все-таки взрываюсь, хорошо еще, что на словах, а не на деле:
— Ты делал массаж моей жене? Все, Вилен, иди топись — море рядом…
Бэмби хохочет:
— Рэд, ну ты даешь… раздул из мухи слона…
Ага, может ты и права по-своему, но, когда я останусь с братом наедине, то втолкую ему свою правоту по-своему.
Моя красавица кушает виноград, и с интересом вслушивается в наше с Виленом скучное обсуждение бюджета. У меня в руках десятки исписанных листов с цифрами, которые передал мне Первый Казначей.
Бэмби откашливается, привлекая к себе наше внимание:
— А, скажите, статья расхода на Избранного увеличилась с появлением у него жены?
— Это ты к чему?
— К тому, что ты меня кормишь, одеваешь, обуваешь…
— И…
— Рэд, ты уже прекрасно понял, к чему я клоню.
— Честно говоря, нет.
— Я хочу, чтобы вы мне подобрали какое-то общественно-полезное занятие.
Я не знаю смеяться мне или плакать:
— Бэмби, только не говори мне, что ты решила, так сказать, устроиться на работу.
— А почему бы и нет? Ну, неужели, я совсем ни на что негодная? Я могу, не знаю, научиться готовить, например, и мы сэкономим на…
Я уже злюсь ни на шутку:
— Прекрати городить чепуху! Ты — моя жена, и я не позволю тебе…
Бэмби сжимает кулачки:
— Вот именно, Рэд, я — твоя жена. Только при чем здесь, позволишь ты мне, или нет, делать то, что я считаю нужным??? Да ты хоть понимаешь, насколько неприкаянной я себя ощущаю, сидя целыми днями без дела. Да я же скоро превращусь в растение, ведя подобный образ жизни.
Она смотрит на Вилена, отмахивается от внутреннего, промелькнувшего в ее взгляде сомнения, и продолжает с еще большей горячностью в голосе:
— Хочу рассказать тебе один анекдот. Приходит как-то одна вдова к медиуму и просит того вызвать ей дух умершего мужа. Ну, когда появился этот дух, вдова его и спрашивает: «Любимый, как ты там? Что ты там делаешь, чем занимаешься?», дух ее мужа ей и отвечает: «Занимаюсь любовью, сплю, просыпаюсь, кушаю, занимаюсь любовью, сплю, просыпаюсь…» «О, милый, так ты в раю?» «Дура, я — кролик на животноводческой ферме».
Вилен ржет, как ненормальный. Мне же, почему — то, совсем не смешно. Бэмби не собирается отступать:
— Ты понял шутку юмора? Ты понимаешь, что это неправильно — консервировать мой, пусть и небольшой, потенциал… что это неправильно — отказывать моему желанию быть нужной не только тебе в качестве жены, но и…
Она всегда добивается своего, не так ли?
— Бэмби, я не хочу с тобой ссориться. Чем бы ты хотела заниматься?
— Не знаю, ты же все равно географически ограничишь мне выбор занятий территорией нашего дома.
— О том, чтобы позволить тебе утруждать себя домашним хозяйством не может быть и речи.
— Хорошо, я подумаю и что-нибудь придумаю…
Опять опускаю взгляд на листки:
— Рэд, а можно мне посмотреть?
— Конечно, но здесь нет ничего интересного…
И передаю ей бумаги. Она уделяет каждой странице примерно десять секунд и говорит:
— Здесь — две неправильно посчитанные суммы статей, и, соответственно, неправильно выведены общие суммы баланса.
Я уже устал удивляться… Меня уже хватает лишь на то, чтобы тупо посмотреть на мое чудо. Вилен просит:
— Бэмби, покажи…
Брат берет писало, пересчитывает на нем в столбик (ах, как же мы с ним скучаем по калькуляторам…) те цифры, на которые показывает Бэмби, и ошарашено кивает:
— Ты права… Но, Бэмби, это невероятно… Ты же считаешь быстрее компьютеров… которых уже давно не существует…
Моя девочка пожимает плечиками и как-то грустно говорит:
— Я — фрик…
Обнимаю Бэмби, сдерживая свой смех:
— В точку. Только, как же я счастлив, что ты — мой фрик…
Вилен предлагает:
— Рэд, идем искупнемся.
Бэмби встает и говорит:
— Мальчики — налево, девочки — направо.
Мне не хочется отпускать ее в море одну:
— Нет, подожди меня на берегу — мы с Виленом недолго… а, когда я вернусь, поплаваем вместе.
Мой брат улыбается и встревает:
— Да пусть идет сама — она же плавает лучше нас с тобой вместе взятых.
И, хитро прищурившись, обращается к моей жене:
— Бэмби, ты чувствуешь себя в воде, как рыба… Так ты поэтому не кушаешь селедку? Потому что тебе твоих сородичей жалко?
Бэмби принимает шутливый облик оскорбленной в лучших чувствах женщины:
— Ты… назвал… меня… селедкой? Ну держись!!!
И начинает гоняться за моим братом по пляжу, загоняет его в море, игриво удерживая под водой… Детский сад…
Я врываюсь в кабинет Вилена, жестом спрашиваю, поставлена ли Защита, и, после их утвердительных кивков, кричу:
— Эврика!!! Я все поняла…
… Несколько дней назад у нас с ребятами состоялся серьезный разговор.
— Бэмби, мы сами многого не понимаем, и не в нашей власти разобраться в этом.
— Рэд, подожди, вы — умные образованные люди, говорите мне сейчас, что не можете выяснить, в чем здесь дело? Да вы хоть пытались сделать это?
— Пытались, но безрезультатно. Нас тоже напрягает тот факт, что все в Королевстве завязано на духовниках и то, что они до абсурда обожествили всю науку. Но, если ты не можешь изменить ситуацию, то надо принять ее такой, как есть.
— Они извратили науку, они извратили веру в Бога, а ты убеждаешь меня в том, что с этим надо мириться? Да они же — неумные ограниченные фанатики. Да как ты — Прим, можешь мириться с тем фактом, что именно они определяют стратегию научного и духовного развития во вверенном тебе Королевстве?
Вилен заинтересовано спрашивает:
— Бэмби, что ты предлагаешь?
— Почему ни один жизненно важный энергетический и промышленный объект Королевства не может работать без их ритуалов?
— Не знаю.
— Это первое, что мы должны выяснить. А там будем решать, что делать с этим знанием. Как говорится, упремся — разберемся.
Мы с Виленом, невидимые для окружающих благодаря Иллюзорам, каждый день посещали различные ритуалы по запуску тех или иных механизмов.
