Нет, плакать не хотелось. Кричать – тоже. Скорее, Фалина кипела от негодования. Если они рассчитывают, что она будет плясать под их дудку, то это зря, очень зря!
– Ну что, девонька, в себя пришла? – вдруг услышала она тонкий скрипучий голосок.
И в чулане стало светло. Одна за другой на столе зажигались свечи в медном подсвечнике. Хотя прежде здесь вроде не было этого подсвечника…
На краю стола сидела большая крыса. Очень большая. Белая. С длинным голым хвостом. Фалина ахнула, дернулась, вскочила бы, если бы не веревки. Она всегда терпеть не могла крыс!
– Что, девонька, не нравлюсь? Да неужели? – крыса повертела головой и захихикала. – Скажи ещё, что не узнала меня! Ох уж эти глупые девчонки!
О Всевышний! О Ясное Пламя!
– Это вы, светлая леди?! – просипела Фалина. – Ох…
– Она ещё спрашивает! – хмыкнула крыса. – Ну что, освобождать тебя, или как? А то я и уйти могу, если слишком не нравлюсь!
– Нет-нет, не уходите, пожалуйста! Вы мне нравитесь, очень!
– Можно подумать, я поведусь на враньё, – проворчала крыса. – Сиди спокойно, я перегрызу веревки!
Управилась фея-крыса быстро. Фалина только немного удивилась тому, что фея решила веревки грызть, а не воспользовалась своей магией. Она с наслаждением распрямила руки, потерла запястья, встала на ноги. И дверь из чулана медленно, со скрипом открылась. Сама открылось!
Фалина быстро оглядела себя. Даже платье не особо измялось! Ну вот, кажется, дела налаживаются!
– Спасибо, светлая леди! – она поклонилась фее.
– На здоровье, – ответила та ворчливо. – Ты что делать-то собралась, девонька?
– Поеду на бал! Опоздаю, ну и что!
– А ворота для тебя не откроют? Опоздает она!
– Откроют! – тряхнула головой Фалина.
– Ну-ну. Тогда не буду мешать. Дверь на этаж я тоже отворила. Ничего тебя тут не держит.
– Как там сестра, не знаете?
– А хорошо у неё всё! – махнула ручкой-лапкой фея. – Ладно, у меня дела. Понадоблюсь тебе или сестрице – так и быть, зовите!
Она спрыгнула со стола и исчезла в углу.
Так, украшения выбрать надо? Надо. И не говорите, что это неважно сейчас! В этой шкатулке лежали зримые и осязаемые символы леди этого замка. Фамильные украшения Калани. Их матушка носила, и бабушка, и многие-многие до неё. Захотелось хотя бы прикоснуться. Фалина распахнула шкатулку, погрузила руки в сверкающий ворох, замерла на несколько мгновений. Вот и хорошо. Перебрать, пересмотреть – времени нет. Ну и ладно…
Она, не особо раздумывая, взяла первое, что подходило к девичьему бальному платью – простое ожерелье из серебра с аметистами и серьги – тетя Марго была бы довольна. Потом захлопнула шкатулку и, прихватив со стола канделябр со свечами, направилась вниз. Шла и слышала, как двери за её спиной закрывались, запирались, замки щелкали.
Замок казался безлюдным – видно, отправив леди на бал, прислуга вздохнула с облегчением и радовалась спокойным часам. Что ж, придётся им опять побеспокоиться – Фалине теперь нужна карета и обслуга для неё. И поправить причёску.
Звонок остался без ответа. Все с тем же канделябром в руках она спустилась в кухню. Почти все слуги были там, за обильно, хоть и без изысков накрытым столом, пахло подогретым вином и пряностями. Люди ели, смеялись и разговаривали, и эссину Фалину, конечно, никто не ждал.
Кухарка заметила первая, выронила нож, которым собралась нарезать пирог.
– Миледи… эссина? Откуда вы?! Вы же… уехали на бал?!
– Как видите, нет, я не уехала на бал. А с чего это взяли, что я уехала?
– Так… все видели, эссина, – Минна, помощница экономки, переглянулась с кухаркой. – Вы первая, в отдельной карете уехали. С вами служанка села, из тех, что из Лисса приезжали.
– Прямо-таки меня видели? – заинтересовалась Фалина.
– Накидка ваша была, бархатная, что вам к бальному платью готовили, вуаль.
– Надо же, – Фалина восхищенно прищёлкнула языком. – Накидку жаль, да…
Леди опекунше не отказать в сообразительности и осторожности, а точнее – в умении подбирать за собой хвосты. Даже это предусмотрела – чтобы слуги увидели, что старшая эссина якобы уехала!
– А на самом деле меня связали и закрыли в чулане, – громко и четко пояснила она, сердито сверкнув глазами. – Кто-то очень боится, что я начну приставать к королю с неуместными просьбами.
Люди потрясенно переглядывались. Тётушка Фина всплеснула руками.
– И я не намерена подобное так оставить, – продолжала Фалина, – теперь я точно пожалуюсь и королю, и моим родственникам. И я хочу, чтобы вы сейчас хорошо поняли вот что: я единственная законная наследница Калани, и стану здесь хозяйкой рано или поздно. Кто будет моим мужем – ещё вопрос, а вот хозяйкой я точно стану! Или кто-то сомневается?
– Что вы, эссина, с чего бы мы стали сомневаться, – пробормотала Минна.
– Вы долго подчинялись леди Трой, кто-то верен ей, возможно, – пояснила Фалина. – Так вот, я обещаю: тот, кто сейчас вместо помощи станет чинить мне препятствия или помогать недостаточно расторопно, сразу отправится за ворота, лишь только я назовусь хозяйкой Калани. Пусть Пламя будет мне свидетелем! А теперь я хочу быстрее уехать в Лисс! Уеду – и вы можете продолжать! Карету мне, и обслуге скорее собраться! И четырех верховых в сопровождение! – она нашла взглядом начальника замковой стражи.
– Так кареты нет, миледи, – несмело заметил один из мужчин. – Не в телеге же вы отправитесь?
– Нет кареты?! – Фалина нервно сцепила пальцы.
Размышляла она недолго.
– Тогда оседлайте верховую лошадь. Ту, на которой я уже ездила, я к ней привыкла. Мне надо быстро переодеться в ездовой костюм. Достать его и отгладить. Нагревайте утюги! И за мной! – она повернулась на каблучках бальных туфелек и бросилась наверх, даже не усомнившись, что её послушаются.
Послушались. Кто-то сомневался, кто-то ворчал, на кого-то прикрикнула тётушка Фина, но в итоге уже совсем скоро эссина Фалина Калани верхом выехала из замка в сопровождении четырех одетых в парадное стражников. Приличия, само собой, были попраны: уважаемой дуэньи, которая могла бы сопровождать эссину в таких условиях, не нашлось. Но Фалине было не до приличий.
Дорога шла через лес. Ехать ночью верхом через лес – Фалина никогда не была любителем подобных приключений. С Азельмой вдвоём вот они ездили, не ночью, правда, и сестра совсем не боялась, а над страхами Фалины посмеялась только! Волки? Да не было здесь волков этой зимой! Значит, ничего. Нежный пугливый цветочек Азельма может, а она, Фалина – и подавно должна! И всё-таки, окруженная стражей, девушка избегала бросать взгляды на тёмный лес по обеим сторонам дороги.
Когда Калани окончательно скрылся из виду, Фалина почувствовала беспокойство лошади. И не только она, видно, почувствовала, потому что стражники стали сдергивать с плеч арбалеты. А лошади скакали всё быстрее, храпели, и понукать их не требовалось.
Волки?! Волки!!
Фалина отчаянно сжимала ногой луку седла, страшась не удержаться и улететь в сугроб на обочине, судорожно дышала, припав к лошадиной шее. Вот стражник выстрелил, и остальные тоже стали стрелять, кто-то помянул Пламя, кто-то ругнулся, промазав, а вот серая тень метнулась прямо у ног соседней лошади, а с другой стороны другая тень прыгнула прямо на Фалину, у своих коленей она увидела оскаленную пасть и светящиеся золотисто-зеленым глаза огромного зверя…
Лошадь не слушалась её больше. Лошадь неслась вперед… или кто его знает куда, деревья мелькали мимо, ветки несколько раз хлестали по лицу и осыпали снежной пылью…
Наконец лошадь встала, и Фалина, с трудом выпустив поводья, сползла из седла на землю, упала, не удержавшись на ногах. Неловко встала, держась за стремя. Пережитый ужас лишил сил. Нет-нет, она же… она же… Она Фалина Калани! У неё скверный характер, это фея так сказала! Да её никакой волк есть не станет, подавится!
Она медленно огляделась. Луна выглянула в щель между облаками, осветив кусты у обочины и сделав тьму в лесной чаще ещё темнее.
