Утром Дэниел заехал за мной рано утром, постучался в комнату. Он был одет в простую футболку поло и держал в руках пушистый букет нежных цветов, перетянутых шелковой лентой. Мое сердце дрогнуло на секунду от вида мужчины с цветами, но я быстро взяла себя в руки.
— Доброе утро, — мужчина улыбнулся и поцеловал меня в щеку, вручая цветы. Я пропустила его в номер, но держалась на расстоянии, избегая смотреть на него до того, как получу ответы на свои вопросы.
— Дэниел, скажи мне, кто такой Иван? Если ты мне не расскажешь, я никуда не поеду.
Мысленно я уже готова была к тому, что мой напарник тоже поведает мне историю о каких-нибудь птичках, с моралью «Не лезь ка Дина не в свое дело», но он не стал этого делать. Мужчина тут же заговорил, деловито оглядываясь в поиске места, куда бы воткнуть новый букет.
— Иван Соколов, — представитель компании «Уральские Изумруды и Александриты» и того самого загадочного русского коллекционера, который скупает антиквариат, связанный с историей инквизиции и колдовства. Иван здесь ради оценки каких-то очень дорогих камней, а заодно собирается приобрести протоколы для своего хозяина.
Слово «хозяин», мужчина выговорил с усмешкой в голосе. Будто и правда относился к Ивану, как к верному псу.
— Это правда? — спорила я, недоверчиво подняв глаза. Дэниел смотрел прямо на меня, не пытаясь скрыть взгляд.
— Это правда. — голос Дэниела был ровный.
— Он не мог быть причастен к попытке напугать меня? Напичкать иглами ту выпечку? — эта мысль не давала мне покоя. Конечно, образ Ивана не вязался у меня с отравителем, но я уже никому не могла доверять. Дэниел покачал головой:
— Иван — бизнесмен. Он разумен, логичен. Не могу сказать, что этот человек — божий одуванчик, но он точно не опасный преступник.
Фраза «божий одуванчик», получилась у Дэниела не очень хорошо из-за акцента, прорезавшегося в голосе. Однако его слова меня успокоили. Подождав секунду, он спросил:
— Так мы едем? — было очевидно, ему натерпелась добраться до Анны Гурд.
— Едем! — сказала я с улыбкой, перебарывая страх. С трусами не происходит ничего интересного. Зато как показывает история, живут они существенно дольше.
Мы приехали к дому, в котором проживала Майя со своим сыном и сестрой. Матиас должен был быть на смене в кофейне, а Майя в больнице. Так что мы могли застать Анну Гурд врасплох. Солнце поднималось лениво, утренняя прохлада сменялась жарой. Почти все окна в доме Майи выходили на Восток, я подумала о том, что при отсутствии плотных штор, Солнце должно было служить этой семье естественным будильником. Так и оказалось, дверь отворилась едва Дэниел успел позвонить, а на пороге оказалась Анна Гурд. Женщина удивленно осмотрела нас с головы до ног. Она была одета в спортивный костюм, нечто, в чем занимаются йогой и держала в руках чашку с чаем.
— Добрый день, я могу вам чем-то помочь? — поинтересовалась она. Без макияжа Анна выглядела моложе своих пятидесяти шести. Дэниел включил все свое обаяние, представившись своим настоящим именем и даже протянул ей визитку.
— Я, конечно, поговорю с вами. Но только чтобы избавить вас от навязчивых идей. — пробурчала она недовольно после того, как Дэниел спросил ее про протоколы. Мы вошли вслед за Анной, которая выглядела настолько вменяемой, насколько это было возможно, чувствуя, что наша гипотеза рассыпается о реальность. Седые волосы женщина собрала на затылке, уголки ее губ были опущены вниз, она не часто улыбалась. Морщина между бровей показывала, что она часто хмурилась. Лицо людей в возрасте словно открытая книга, отражающая все привычки человека и его стиль жизни. Лицо Анны показывало, что жизнью своей она не особенно довольна, но принимает ее такой, какая она есть.
Женщина усадила нас в гостиную и принесла кофе в прозрачном кофейнике. Рыжий кот тут же прыгнул мне на колени и утробно заурчал, требуя ласки. Животное явно не получало ее в достаточном количестве от своей хозяйки.
Я сделала глоток темного напитка без сахара и сливок и поморщилась. В отличие от племянника, который готовил его на той же кухне, кофе у Анны получился отвратительный. Дэниел решил избрать тактику «Я такой хороший парень», источая обаяние. Его жесты были открытыми, слова сопровождались вежливой улыбкой. Он смотрел на Анну так, словно она в этот момент стала центром его вселенной:
— Видите ли, мы знаем, что ваша сестра стала обладательницей фальшивых протоколов. Вы были тем экспертом, что проводил их оценку?
Женщина кивнула, поправила выбившийся из высокой прически седой локон. Лично я не люблю, когда женщина за пятьдесят продолжает носить длинные волосы, еще и не закрашивая седину, но это, видимо, вопрос вкуса.
— Да. И хорошо, что она отнесла их мне, другой специалист мог бы поднять ее на смех.
— Вы уверены, что она их больше никому не показывала? — задал Дэниел следующий вопрос.
— Абсолютно. Ее клиент был нелюдимым человеком, пожилым и со сложным характером. У него не было друзей и родственников. Скорее всего он всю жизнь тешил себя иллюзией, что владеет настоящими протоколами по делу Анны Гельди. Но это был настоящий бред.
— Это очень печально, когда люди теряются в иллюзиях, — сказал Дэниел. Анна активно закивала в ответ:
— Да, нет ничего ужаснее. Взять хотя бы это повальное увлечение колдовством. Оно в нашем городе приняло массовый характер. — Губы Анны дернулись, когда она договорила эту фразу. Я продолжала молчать, стараясь подмечать детали ее поведения. Пока что эта женщина казалась мне полностью здоровой и вменяемой. И уж точно не способной на убийства. Дэниел покивал, а затем спросила:
— А как насчет профессора на лекции и того несчастного случая? Согласно свидетелям вы последняя, кто его видел. Не заметили никаких странностей?
— Да, да. Я видела его незадолго до смерти. Мы поговорили о презентации, которую он готовил для второй части выступления. Потом мне позвонил племенник, Маркус тогда помогал с организацией банкета и не мог отыскать шампанское. Странностей профессором я не заметила, разве что бредовую идею, что владелец протоколов находится среди присутствующих. Я ушла и все произошло… — Тонкие губы женщины сжались. Ей было неприятно вспоминать о происшествии.
— Вы никогда не встречали Александра Антонова? — подала голос я, чувствуя как наши зацепки рассыпаются одна за другой. Профессор мог и правда упасть с лестницы, а Манфред Чуди десятилетия владеть фальшивыми протоколами. Неужели мы все это время гонимся за золотым руно, выдавая желаемое за действительное?
— Кого? — женщина явно начинала раздражаться. Ее можно было понять, если учесть, что мы не в первый раз беспокоили ее семью.
— Извините. Александр был моим коллегой, он тоже искал протоколы и контактировал с вашим племянником.
— Понятия не имею о ком вы говорите. — Женщина сделала глоток из своей чашки, она всем своим видом показывала, что не рада нашему присутствию в своем доме. Дэниел чувствовал, что мы теряем эту ниточку и предпринял последнюю, отчаянную попытку спровоцировать Анну:
— Мы знаем, что вы лечились от навязчивых идей двадцать лет назад. Записи об этом сохранились в психиатрической клинике.
— Мой муж умер после продолжительной болезни. Я любила его всем сердцем и долго не могла оправиться. Это раз. А два: вы не имели никакого права запрашивать эту личную информацию, и если вы не хотите, чтобы я вызвала полицию, сейчас же покиньте мой дом и не смейте сюда возвращаться. — С этими словами Анна поднялась с места, гневно сверля нас своими голубыми глазами. Кот вскочил с моих колен, чувствуя изменение настроения хозяйки. Я же почувствовала острое чувство вины от того, что мы расстроили эту женщину и сожаление от осознания: все это время мы действительно носились за золотым граалем. Дэниел в отличие от меня выглядел совершенно спокойно, он протянул мне руку, помогая подняться с дивана. Когда мы вернулись в машину, я раздосадовано вздохнула.
— Прости меня. — Сказала я, признавая свою вину за эту ложную зацепку. К моему удивлению, Дэниел вовсе не выглядел расстроенным. Он смотрел вперед на пустынную улицу, по которой медленно ехал подросток на велосипеде.
