— Все будет хорошо, поверь, — улыбнулся мне Ричард.
— Верю, но все равно страшно, — все еще елозя, ответила ему.
Вчера вечером, когда старшие Шубинские соблаговолили наконец-то спуститься к нам вниз, Тарас рассказал, что с Игорем откопали одну интересную деталь, вернее вычитали в законах Звероликих (не могу свыкнуться с этим названием), что если ритуал передачи силы идет с согласия так называемого “сосуда” и он знает о смертельных последствиях, то проводящие его ничем не рискуют. Также, если ритуал не удается, хозяин силы вправе ее забрать. Смертная казнь грозит только, если ритуал проводится насильно. Ольга с Евгением Петровичем проводили ритуал добровольно, как оказалось у них и договор был, подписанный, как и положено кровью. Такое дикое подписание требовалось только для того, чтобы по капелькам крови можно было почувствовать — добровольно шел на это оборотень или нет. Ну а то, что силу забрали потом обратно спустя столько времени — сами дураки.
Что касается моей, как оказалось далеко не скромной персоны, тут вообще все просто и понятно — говорить правду и ничего кроме правды. Официально мы с Ричи пока не женаты, но для оборотней все равно являемся парой, и сделать они ничего не могут с этим, придется смириться, что у Шубинских еще один сильный волк в стае.
Мы подъехали к огромному офисному центру в центре Москвы, нас запустили на внутреннюю парковку, подняв шлагбаум сразу же, как только мы к нему приблизились.
— Ого! — удивленно воскликнула я. — Ты важная шишка, Ричард?
— Мы тут все важные шишки, Алис, — хмыкнул он. — Нашу машину занесли в базу, тут нет охраны, приехали, автомат считал наши номера на подъезде и шлагбаум автоматически открылся. Это парковка только для своих.
— Для кого своих? — пискнула я.
— Для Совета и его посетителей.
Ричард парковался, а я обвела взглядом большой подземный паркинг. Машин было очень мало для такой площади, десять, может чуть больше, включая нашу. Сплошь представительские иномарки: внедорожники либо седаны, ни одного спорткара. М-да, элита, мать ее, оборотничьего общества.
Выйдя из машины, Ричард предложил свой локоть, в который я с радостью вцепилась.
— Не дрейфь, милая, все будет хорошо, — погладил меня по ладошке. — Главное, что я тебя очень люблю!
— И я тебя, Ричи, очень сильно люблю! — прижалась щекой к его руке.
На лифте мы поднялись на последний этаж здания и, когда двери распахнулись, вышли в просторный светлый коридор, но абсолютно безмолвный. Здесь стояла звенящая тишина, которая не просто оглушала, она нагнетала волнение и страх со скоростью лавины.
— Мамочки! — выдохнула я.
— Алиска, милая моя, все хорошо, — наверное в сотый раз заверил меня Ричард.
Я могла только кивнуть в ответ.
Шубинский уверенно толкнул дверь, пропустил меня вперед и вошел следом. Мы оказались в большом зале, в котором было достаточно многолюдно. При нашем появлении все взоры обратились на нас. Кто-то с интересом смотрел, кто с каким-то деланным пренебрежением, только двое из присутствующих, не считая четы Шубинских и моих родных, смотрели с каким-то нежным любопытством. В одном из разглядывающих меня мужчин, я с удивлением узнала свои черты лица, только более грубые мужские.
— Это мой родной дядя? — уточнила я у Ричарда. Мужчина кивнул в ответ.
— Все в сборе, можем начинать, — зычный голос разнёсся по залу.
Я попыталась разглядеть его хозяина, но он повернулся уже своей достаточно широкой спиной ко мне и прошествовал к столу, расположенному около дальней стены от нас с Ричи. Остальные, включая и нас, расположились по бокам, рассаживаясь на приставленные к стенам стулья. Я увидела Дениса с Любой, натянуто улыбнулась и кивнула им, они приободряюще улыбнулись в ответ.
— Сначала выслушаем показания альфы голубоглазых, Соболевой Василисы Федоровны, — я не сразу среагировала на свое настоящее имя, произнесенное мужчиной, объявившем чуть ранее начало. — Прошу вас, Василиса, — он указал на кресло, расположенное в центре круга посередине зала. — Присаживайтесь в круг Правды.
Я встала, и практически на негнущихся ногах подошла к креслу, еле уговорив себя внутренне сесть.
— Расскажите Совету, что вы помните из того дня, когда на вас напали? — спокойно и равнодушно произнес, если я правильно поняла глава всего этого спектакля под названием Совет.
Тяжело вздохнув, пристально уставившись на этого Председателя, я рассказала историю двадцатисемилетней давности, с мельчайшими подробностями не получилось, но боле менее подробно. Только сейчас поняла, что все Шубинские слышат ее так же в первый раз.
— Я чувствую, Василиса, — после того как я закончила свое повествования, Председатель вернул себе слово, — что вы не скрываете от нас силу. Вы достаточно сильный волк, — он утвердительно кивнул сам себе. — Это хорошо, значит вы действительно искренни. Также вижу, что ваша сила родная для голубоглазых. — Он обвел зал и спросил: — У кого-то остались еще вопросы к девушке?
— Да у меня, — встал светловолосый мужчина с серыми практически выцветшими глазами. Председатель кивнул ему. Светловолосый подошел ко мне и заглянул в глаза: — Неужели вы действительно считаете, уважаемая, — с издевкой спросил он, — что кто-то поверит, что двухлетний ребенок мог запомнить все это и что хрупкая девушка справится в одиночку с альфой сильной стаи?
Ох, зря он так со мной. Я ж сейчас взбеленюсь!
— Я уверена, что вы лучше меня знаете, — начала отвечать в тон этому кретину, — что наши волки взрослеют быстрее людей. А что на счет силы, — я скривилась в улыбке. — Я ее на данный момент не скрываю. И любой альфа, присутствующий здесь, это чувствует.
— Я вот, допустим, не чувствую, — нагло глядя мне в глаза произнес он.
— Так можно же проверить насколько мой волк силен, — спокойно парировала ему в ответ, а смятение в глазах моего оппонента прибавило уверенности. Но до конца доводить его не надо, чем это может закончиться неизвестно.
— Вы хотите, чтобы я бросил вам вызов? — сверкнул он своими серыми туманными глазами. Но, как ни странно, его остановил Председатель:
— Лоренс, мне кажется, вы перегибаете палку, это первое. Второе, по нашим законам, вызов вы можете бросить только ее истинному, в именно Шубинскому Руслану Тарасовичу. — его эта ситуация явно забавляла, так как в его глазах плескались огоньки веселья. — Я уверен, что он с радостью ответит на него.
Лоренс, только фыркнул в ответ и пошел на свое место. Председатель встал со своего кресла и так же подошел ко мне практически вплотную, заходя в круг Правды.
— Василиса, — он взял мою ладонь в свою, смутив меня тем самым до красных щек. — Выходите уже замуж за своего истинного, чтобы больше никто не посмел вам и слова сказать.
Я вытаращила глаза в удивлении и покосилась на Ричарда, который, по-моему, также премного офигел от сказанного.
— Разве это важно для нас? — спросила я мужчину.
— Вы будете носить фамилию Шубинских, а у многих от нее трясутся поджилки, — и он весело мне подмигнул. Председатель отпустил мою ладонь и обвел взглядом зал: — Надеюсь больше ни у кого нет вопросов? — в ответ тишина. — Тогда Соболева Василиса Федоровна подтверждается в своем праве на главенство стаи голубоглазых, а также ее битва с прежним, хм, альфой признается законной. На сегодня все. — и наклонившись ко мне, шепнул мне на ухо. — Выдыхайте, Василиса, вы свободны, можете подойти к своему любимому.
Меня упрашивать не пришлось, я вскочила со стула и кинулась к своему Ричарду в крепкие объятия.
— Я же говорил тебе, что все будет хорошо, малышка, — целуя меня в висок прошептал он.
— А остальные? — я имела в виду слушание про нашу вылазку.
— Знаешь, я сам мало что понимаю, — хмыкнул мне на ухо мой суженный. — Что это вот сейчас было, почему он так с тобой себя повел. Пауль обычно очень строг на заседаниях, он же председатель, должен держать маску. А с тобой прям сама любезность.
— То есть он не всегда такой? — удивленно посмотрела я на него.
