А я замер, давая пониманию раскрыться в моей голове полностью — ей нужно было вернуть контроль над ситуацией, как она привыкла. Тогда почувствует себя спокойней, насколько это вообще возможно со мной. Тогда в моей спальне, когда она взялась мной управлять, я подчинился интуитивно… Но сейчас понимал — это ее шаг навстречу и условие. Которое никому бы не позволил прежде…
Но только не ей.
— Хорошо, — кивнул послушно.
Был бы зверем — склонил голову для убедительности. Но сейчас просто выключил воду и помог ей укутаться в полотенце.
— Я за бинтами, — авторитетно заявила она. Голос уже не дрожал. — Вытирайся и ложись.
Я сдернул сухое полотенце с вешалки и принялся исполнять приказ.
* * *
Меня всю трясло. От его взгляда, близости, усмешки… Противоречия рвали на части. Я была унизительно рада, что легко отделалась. Думала, он убьет меня за ложь и отберет Рона, но, похоже, я понятия не имела, каков он на самом деле… И это лишь подтверждало, как мало я знала о таких, как он.
Ноги задрожали и подкосились, сердце скакнуло в груди и забилось слишком быстро, и я опустилась на нижнюю ступеньку, давая себе передышку.
Вид мужчины с моим ребенком на руках, наверное, заклинил что-то в голове. С одной стороны, я продолжала бояться, но лишь неизведанной территории. Какие еще открытия ждут в мире отца моего ребенка? Но с другой, когда смотрела, как он держит Рона… я не находила силы бояться, что он может причинить ему вред.
А вот я могла.
В спальню я вернулась совершенно раздавленная. Эйдан встретил меня сканирующим взглядом. Рон тихо посапывал у него под мышкой.
— Тебя вернет в мир реальности факт, что ему надо поменять памперс? — настороженно поинтересовался он.
— Возьми и поменяй, — ляпнула я, не подумав.
— Не ожидал, что доверишь сразу, — оскалился Зверь с вызовом.
— Сначала тебя перебинтуем…
Мы замолчали на какое-то время. Я сосредоточенно взялась за смену повязки, а Эйдан принялся задумчиво следить за каждым моим движением. Сверток, что передал Сезар, я нашла в гостиной на полу. В нем обнаружилась банка из темного стекла с подробной инструкцией использования. Когда я отвернула крышку, по комнате разлился горьковато-мятный аромат.
— Доверимся баночке? — уточнила я.
— Доверимся, — слабо улыбнулся он. — Начну с баночки…
— Теперь желающих тебе добра стало еще больше, — заметила я, осторожно растирая мазь вокруг раны. Эйдан медленно растянул губы в усмешке, но промолчал. — И какие планы теперь?
Наверное, мне нужны его планы, потому что собственных не было.
— Не знаю, — улыбнулся. — А какие хочешь?
Я помолчала, сосредоточенно прикрепляя пластырь, прежде чем ответить:
— Ты нужен Рону, — перевела на него взгляд. — Я бы хотела, чтобы тебе он был нужен так же…
Вопреки моим ожиданиям Эйдан промолчал, и меня это озадачило:
— Ничего не скажешь?
— Не вижу смысла говорить… — Он повел плечом и повернулся к Рону, аккуратно взял на руки и направился к столику. — Не то чтобы я делал это каждый день… Но все же… проинструктируешь?
И правда, зачем говорить? У меня пропал дар речи, когда суровый Эйдан Хант заступил на мое место у комода, который я превратила в пеленальный столик. Да с таким серьезным видом, на который даже сонный Рон не нашел, что возразить.
— В следующий раз делай все дела, пока бегаешь в саду, — авторитетно посоветовал он, глядя сыну в глаза и смазывая чувствительную кожу кремом, а я прыснула сквозь слезы облегчения. Он сейчас будто срезал путы, стягивавшие все напряжением внутри, и страх лопнул вместе с ними. Мир моего ребенка, показавшийся сегодня невозможно чужим, вдруг стал ближе… Я представила, что даже если он сейчас обернется, я не испугаюсь, потому что Эйдан рядом. Он на самом деле делал для меня свой мир доступней.
— Прости, что не сказала, — вырвалось у меня, когда он снова устроил Рона в руках и понес к кровати.
Эйдан глянул на меня своим загадочным взглядом:
— Иди к нам…
— К вам? — усмехнулась.
— Туши свет и иди, — оскалился он. — Мы до утра кусаться не будем… Да, детеныш? — Рон сонно квакнул и скатился к папе под бок. — Или хочешь, чтобы я ушел?
Вопрос удивил.
— Думаю, Рон будет против, — прошептала, укладываясь с другой стороны. — А искать его снова я больше не хочу…
Похоже, я ошиблась во всем. То, что Эйдан меня спросил, отметало страхи о его полном самоуправстве. Кажется, ребенок пошел Эйдану на пользу — характер Зверя улучшался на глазах.
14
Утром я обнаружила себя в руках Эйдана с одной стороны и с Роном под боком с другой. По постели мельтешили солнечные зайцы, разгоняемые плетущейся розой за окном. В доме стояла сонная тишина, но по нервам все равно прошла волна колючего возбуждения вместе с горячим выдохом в шею.
— Как спала?
— Не помню…
— Мы заметили, — усмехнулся Эйдан и потянул с меня покрывало, оголяя грудь. — Дай полюбоваться…
Рон дернул носиком и, не раскрывая глаз, заворочался в поисках соска. Пара секунд, и тишина растворилась в сочном чмоканье. Я проследила, как Эйдан протянул к Рону руку и нежно погладил по щеке.
— Прости, я не спрашиваю… — хрипло шепнул мне на ухо, и я тяжело сглотнула, сжимая ноги.
— Тебе не надо спрашивать… — растерянно прошептала, не уверенная, что поняла его правильно.
Его близость и то, как он наблюдал за мной с ребенком, вызывала в душе бурю незнакомых эмоций. С таким же успехом можно было ходить по битому стеклу и испытывать от этого острое возбуждение…
— Тебе не надоело, что я не спрашиваю?
— Немного… — Я изо всех сил старалась отвлечься от необъяснимого желания подчиниться этому мужчине и прогнуться, подставляя шею. — Но, кажется, ты небезнадежен.
— Надеюсь… Расскажи, как ты жила одна все это время.
— Даже не знаю, с чего начать, — выдохнула, удивленная его отрезвляющим вопросом.
— Почему ты не поехала домой? Не приняли бы ребенка?
Наваждение как рукой сняло, и я будто снова очнулась в комнате.
— Ты же заметил, что я самонадеянна, — усмехнулась невесело. — Была уверена, что справлюсь сама…
И я рассказала ему, как работала в кафе, потом, когда живот уже был заметен, на кассе детского парка… Эйдан хмуро молчал, задумчиво поглаживая сына, и только покачал головой, когда рассказ дошел до моего страха, что малыш появится с каким-нибудь явственным отличием типа хвостика или шерсти.
— …Да, я начиталась всякой глупости, — усмехнулась.
— Смешанные дети все дольше не оборачиваются. Наши предполагают, что так работает защитный механизм. Чем дольше ребенок похож на человека, тем безопасней.
— Ты скажи это детскому стоматологу, у которого мне нужно было пройти осмотр, — улыбалась я. — У Рона уже двадцать зубов, так что механизм дает сбой.
— Зубы для выживания важнее. Как ты перенесла роды?
— Мне не с чем сравнить, — пожала плечами. — Врачи сказали, что все прошло хорошо. — Повисла тишина, в которой он явно ожидал правды. — Было страшно. В какой-то момент на полном серьезе думала, что умираю... А потом все кончилось, и Рон закричал.
В этом месте он особенно напряженно вздохнул.
— А потом?..
— Потом все самое лучшее связано с Роном. Мне казалось, что все у нас будет хорошо… до той ночи в клубе…
Его пальцы замерли на ручонке Рона, и малыш не упустил возможности схватиться за них, сонно приоткрывая глаза.
— Я сделаю завтрак.
Нежный поцелуй в висок парализовал. Я еще долго моргала, не шевелясь, когда Эйдан ушел. Когда воздух вернулся в легкие в полном объеме, я осторожно зашевелилась. Соскрести себя с кровати стало испытанием. После вчерашнего чувствовала себя так, будто по мне грузовик проехал. Приведя себя в порядок, я засунула Рона в перевязь и спустилась вниз.
Утро радовало прекрасной погодой, со стороны кухни слышались соблазнительные запахи и бульканье кофеварки. Все казалось сказкой, в которой чудовище вдруг превратилось в принца…
