– А с другими людьми он ссорился? Не с вами? – уточнила Ульяна, и на неё посмотрели с изумлением, дружно воскликнув:
– Нет, что вы!
И тогда Ульяна, ощущая неприятное чувство, будто её дурачат, как маленькую девочку, отпустила на волю свою магию. Невидимая сила окружила пятёрку безмятежных иномирцев, проникая в их мысли, чувства, выпитывая все потайные сведения о них и... не нашла ни злобы, ни зависти, ни лжи, ни потайных преступных намерений, ни страха, ни подлости, а одно лишь желание жить в мире со всем миром и трудиться на благо людей!
«Многовато ангелов для одного университета!» – зло подумала тогда Ульяна.
Ангелов, не испытывающих страха, – просто эпидемия бесстрашия среди первокурсников! Ульяну не отпускала уверенность, что её в чём-то обманывают. Мечта о благородных рыцарях осуществилась на четыреста процентов, но счастливой она себя как-то не чувствовала! Да и желания познакомиться три товарища Керна не вызывали совершенно.
Ульяна чуть глубже нырнула в сознание одного из парней... Глубинные воспоминания человека представляют собой нагромождение образов: самые яркие и запоминающиеся остаются в верхнем слое невзирая на время. Серые и обыденные быстро опускаются вниз, хоронясь в труднодоступных тенях бессознательного. В итоге в чередовании воспоминаний человека нет хронологической последовательности: моменты детства зачастую идут рука об руку с историями из взрослой жизни. Счастливые моменты будто сами текут к менталисту, притянутые его силой, а тяжёлые – замирают в отдалении и мерцают эмоциями горя и отчаяния.
С сомирниками Керна всё обстояло иначе: их воспоминания были разложены по полочкам времени, как слова по алфавиту. Никакой мешанины, каждому кадру – строго отведенное время, хоть по часам сверяй. Никаких проблесков давнего прошлого в настоящем, вся жизнь – как ровный стеллаж шкафов в книгохранилище, где каждой эпохе отведено своё место. С таким порядком Ульяна сталкивалась у маленьких детей, не успевших накопить воспоминаний достаточно, чтобы устроить из них кавардак, и... у тех, кто пытался подменить настоящие воспоминания подложными. Однако подменить все воспоминания, вплоть до младенчества, невозможно чисто статистически! Слишком много моментов надо увязать между собой, слишком!
В самой жизни парня каких-либо подозрительных или несогласованных моментов не нашлось: детство он провел с матерью, рос без отца, но послушным мальчиком. Закончил школу, техникум, пошёл работать на завод, увидел рекламу однокурсников Ульяны и без раздумий отправился учиться в университет магии. Вся жизнь укладывалась в пару абзацев: никаких личных привязанностей, ни врагов, ни друзей, даже с матерью и братьями-сёстрами он перестал общаться, как переселился в общежитие завода. Иномирец по имени Шаст, исследованный Ульяной до последней минутки, был одиночкой по жизни, но это ещё не преступление.
– Ты виновен в смерти Керна? Хоть как-то причастен к его гибели? – вопросы Ульяна обратила ко всем иномирцам по очереди и ото всех получила отрицательные ответы. Ответы были исключительно правдивыми: как менталист высокого уровня она не могла ошибиться в их честности. Однако... Ульяну не отпускало чувство, что она неправильно сформулировала вопросы. Но что может быть неправильно сформулировано в кратких, абсолютно прямых вопросах?!
– Они не причастны к смерти своего одномирника, – ответила Ульяна на вопрос матери, – но это не отменяет их странности в целом. Как метко выразился профессор Листиц: понятие врагов и вражды у них, похоже, просто не сформировано, но я не понимаю оснований для такого пробела в представлениях о мире. К сожалению, мне не удаётся чётко выразить, в чём ещё заключена их странность, даже самой себе. Да, они демонстрируют явные отличия от привычного образа мыслей и поведения, но критичные не настолько, как это ощущается интуитивно.
Все преподаватели помолчали, припоминая особенности поведения, что сами замечали у сотоварищей Керна. Большинство пожало плечами: им не бросились в глаза какие-то странности, и новенькие иномирцы, пойманные менталистами, слились с общей массой других студентов. Глава тайной канцелярии веско сказал:
– Итак: камеры тайного наблюдения в коридорах общежитий мои сотрудники установят сегодня же и поставят на запись. Я немедленно отдам распоряжение, и часа через два мои ищейки доберутся с оборудованием до Греблина. Ты их встреть, Эльтар, и проводи до места. На все вопросы отвечай, что это пожарники, проверяющие исправность сигнализации, форма у моих людей будет соответствующая. Если никаких трагических событий в ближайшие полгода не произойдёт, то записи камер уничтожим не просматривая. Систему регистрации входящих и выходящих лиц проверить и контроль усилить. Медицинский осмотр новеньких провести повторно и более тщательно. Ульяна, ты продолжаешь прислушиваться к мыслям всех греблинцев, мониторить их эмоциональное состояние. Сама знаешь: маньяки часто действуют под влиянием вспышки, а в остальное время их не отличишь от добропорядочных граждан. Почувствуешь такую вспышку – сообщишь мне или Лоуресу! В одиночку убийц не ловишь!!! Я ясно выражаюсь?
«Попробуешь самовольничать и лезть на рожон – дома запру!» – донёс папочка Ульяны чёткую мысль до сознания дочери.
«А я помогу отцу в этом благом деле», – добавила мамочка.
Ульяна очень-очень постаралась совсем ничего в ответ не подумать!
Глава 14. Менталист идёт по следу
Последний рабочий день недели был рабочим лишь наполовину: с полудня начинался отдых. Однако после обеда университет шумел меньше обычного – известие о смерти первокурсника набросило покров тишины на танцевальные площадки, стоявшие заброшенными, на музыкальные клубы, оставшиеся закрытыми. Магический университет редко сталкивался с непоправимыми трагедиями, обычно целители исправляли всё, магия считалась почти всесильной. Столкнувшись с ярким доказательством обратного, студенты разговаривали тише, а число заявок на посещение родных в завтрашний выходной день возросло лавинообразно. Куратор Керна попросил Ульяну помочь ему сообщить о гибели парнишки его матери:
– Ты лучше меня сумеешь снизить интенсивность переживаний несчастной, «состарить» их, будто со смерти сына прошли не часы, а годы.
Правило, что при разговоре с родственниками жертв обязательно должен присутствовать менталист, было введено давным-давно иром Хальером. Родители погибших часто переживали утрату детей так сильно, что оказывались на пороге самоубийства, и экстренная помощь менталиста была им необходима. Куратор Керна до сих пор ни разу не сталкивался с такой задачей, а у Ульяны, увы, накопился немалый опыт за два последних года: её работа в тайной канцелярии не ограничивалась ловлей маньяков «на живца».
– Хорошо, Стак, я отправлюсь с тобой, – пообещала она.
В личных делах все студенты указывали адреса ближайших родственников, в документах Керна значился лишь адрес матери. Рассчитав координаты и настроив портал, вестники плохих новостей шагнули к порогу квартиры матери умершего. На звонок дверь открыла средних лет женщина. За её юбку цеплялся круглоглазый годовалый малыш. Женщина приветливо улыбнулась магам и певуче произнесла:
– Добро пожаловать! Чем могу служить вам?
Ульяна шагнула вперёд, осторожно оплетая женщину своей магией, забирая под частичный контроль её чувства:
– Вы мать Керна Молибдо?
– Совершенно верно.
Ульяна с сочувствием сказала:
– Мы пришли сообщить, что с вашим сыном произошёл несчастный случай и он погиб.
Улыбка исчезла с лица женщины, но от неё пришла не волна смятения, неверия и ужаса, а лишь недоумения:
– Я должна что-то предпринять в связи с его смертью? – поинтересовалась женщина, ввергнув обоих менталистов в ступор изумления: Стак, как и Ульяна, счёл чувства женщины весьма нестандартными.
– Мы доставим вам тело, – заговорила Ульяна, и лицо женщины стало озабоченным:
– Простите, но зачем оно мне? – задала она странный вопрос.
