мои кисти, погладив каждый пальчик, локти, предплечья и сами плечи.
Не торопился, не задевал слишком интимные места, а просто мыл, взбивая пушистой мочалкой новую пену прямо на моей коже.
— Спина.
Осторожно развернувшись, я позволила Крису размять мои плечи, чувствуя, что дыхание сбилось, а с губ предательски срываются разомлевшие стоны. Хотелось замурлыкать, как огромная кошка, но я только закатывала глаза, проваливаясь в удовольствие от ненавязчивого массажа.
Промыв мои волосы, Кристиан в последний заход, когда я откинула голову, чтобы вода не затекала в глаза, мягко потянул меня на себя, укладывая на твердую и горячую грудь.
Ахнув, я сосчитала до трех, прислушиваясь и анализируя ощущения.
Нет, не страшно. Горячо, приятно, но не страшно. Зубастая пасть паники звучно клацала зубами перед носом, но скорее по привычке, отделяя прикосновения Кристина от любых других.
Мочалка, зажатая в широкой ладони, рисовала круги на плечах, шее и опускалась все ниже. Кристиан слушал мои мысли, это точно, и не услышав в них протеста, мягко и впервые погладил грудь, задев все еще твердый сосок.
Под кожей что-то треснуло, будто молния прошла все тело насквозь и злым ударом опустилась прямо в низ живота, оставляя раскалившееся нечто.
Второе движение показалось еще более острым, и хрипло всхлипнув, я откинула голову назад, закрывая глаза и прислушиваясь к чужому сердечному ритму. Там, под панцирем кожи, костей и мышц, так же взволнованно стучало большое сердце, подсказывая, что не одной мне здесь страшно.
Мочалка опустилась еще ниже и потерла живот, заставляя его невольно втянуть. Она рисовала круги, восьмерки и не сбавляла своего размеренного ритма, пока в какой-то момент я не поняла, что дистанция между нами исчезла, и голый живот гладят только ладони.
— Все хорошо?
— Зачем спрашиваешь? Ты же знаешь.
— В твоей голове множество мыслей, и я не знаю, что из них правда.
Невесело хмыкнув, я вздрогнула, поймав чужие пальцы на том, что они опустились еще ниже и замерли, прислушиваясь к моей реакции. Медлительность превращала время в тягучий мед, растягивая пройденную до половины дорогу. Но Крис не стал более медлить, за что я была ему благодарна, и погладил сгиб моих бедер, мягко потянув их чуть в сторону, подсказывая слегка расставить ноги.
— Ты красивая. С тобой все так, Ия. Нет изъянов. Ты совершенство, — прошептал Крис, уловив за хвост мою мысль о смущении. — Если бы я мог, я касался тебя всегда. Гладил бы, целовал, ждал бы твоих объятий, как солнца.
Первое прикосновение чужих пальцев заставило меня рвано втянуть воздух и выгнуться грудью на вздохе. Это было так неправдоподобно, что я легко уговорила себя продолжить, желая узнать, чем может закончиться эта история.
Второе получилось уже более ощутимым, но и более трепетным. Таким, которое демонстрировало, что это правда — я не сплю, и мужчина действительно касается моего тела там, где его касались лишь раз небрежно и зло. Но это иначе.
Третье прикосновение соединилось с нажатием и плавным круговым движением, рассыпавшим по телу кучу ярких искорок, и сорвало с губ шипящий стон.
Демонстрируя свои умения, Крис будто бы точно знал, где в моем теле есть та самая точка, способная вызвать ураган. Он опустил на нее подушечки пальцев, и скользя то вверх, то вниз по складочкам кожи, задерживался на этой самой точке, надавливая на нее с каждым разом все ощутимее.
Вторая рука, спрятанная под пеной, прочертила осторожную полосу от пупка до ямки между ключиц и вернулась, так и не коснувшись застонавшей груди. На ее вершинках нетерпеливые соски страшно закрутило, требуя к себе внимания кимтарца. Светло-розовая кожа горела, стянувшись в два острых пика, всплывающих на поверхность от каждого глубокого вдоха.
— Ты идеальна, — прошептал Крис, запечатлевая мягкий поцелуй на сгибе моей шеи и накрывая ладонью так упрямо просящую своей порции ласки кожу.
Как только мужская ладонь уверенно сжала грудь, убийственный взрыв прогремел в ушах, заставляя меня слепо уставиться в потолок и затрястись крупной дрожью. Выгнувшись, я хрипло простонала что-то невнятное, сжимая бедра и сильным давлением в напряженных ногах зажимая пальцы Криса у себя на промежности.
Молния взрывала кровь, заставляя ее вскипеть и схлынуть от головы к ногам. Пальцы сжимались в кулаки, а губы отказывались закрываться, пересохнув от жара дыхания. Плавленая нега сконцентрировалась под мужскими пальцами, лежащими ниже живота, и слабость, охватившая мышцы, ударила по всей мне, припечатывая безвольной тряпочкой к мужскому телу.
— Так и должно быть, душа моя, — прошептал Крис, но мне послышалось, как надломился голос от напряжения. — Все хорошо, все отлично. Я рад, что твое тело позволило мне принести ему удовольствие.
Если бы не сильные руки мужчины, я ушла бы под воду, соскользнув с крепкой, но влажной мужской груди.
С глупой улыбкой на губах.
— Ты не лгал?
— Ммм?
Лениво обмывая мое тело руками в почти осевшей пене, Кристиан вопросительно мыкнул, подтверждая, что он меня слышит.
— О том… что я красивая?
— Я не могу лгать тебе, — произнес он, одной лишь интонацией давая понять, как серьезны его слова.
Собрав свои возвращающиеся силы в кучку, я смогла перевернуться, удержав себя на поверхности только тем, что схватилась за мужские плечи.
Вопросительно на меня взглянув, Кристиан от удивления щелкнул зубами, когда я подтянулась выше и оказалась с ним нос к носу, так близко, что вновь губами можно было поймать чужое дыхание.
Собственное тело ощущалось расплавленной патокой, легкой и скользящей в мыльной воде, способной сделать все что угодно.
Прогоняя трусость, я подтянула под себя ноги, практически сразу же ощутив голыми ягодицами крепкие бедра, которые напряглись, закаменев под моим весом.
— Что ты делаешь, девочка? — спросил Кристиан, но как-то неубедительно, глядя на меня пьяно и потерянно, словно не мог решиться — оттолкнуть или притянуть к себе.
Зарывшись пальчиками в темные вымокшие волосы, я получила в награду хриплый стон, смешавшийся с рычанием, заставившим мужские губы дрогнуть в диком оскале. Мне хватило этого, чтобы прижаться к ним и подтянуть себя еще ближе, сталкиваясь промежностью с каменным мужским достоинством, которое дрогнуло, уткнувшись мне в низ живота.
— Что… что ты делаешь… — теряя контроль, Кристиан пытался ухватиться за его остатки. Выходило откровенно плохо, что придало мне больше уверенности после потери всякой дистанции.
Для убедительности я потянула тяжелую косу еще сильнее, заставляя мужчину открыть мне доступ к шее, где взволнованно подпрыгивал мужественный кадык.
Приподнявшись, на ощупь опустилась, от растягивающей вспышки боли прикусывая губу и сильно зажмуривая глаза.
— Что же ты наделала, глупышка?
Замерев каменным изваянием ниже пояса, Кристиан заставил
