хорошо, я кое-что знала о нем.
Он взял у меня лезвие и понюхал его.
— Его пропитали чем-то, что убивает запах, а затем полировали гвоздичным маслом. Пахнет, как один из твоих мечей.
— Это не обычный клинок у Эдуардо, — сказала я. — Он предпочитает более широкие клинки или тяжелое оружие. Это прецизионный кинжал для самообороны. Упыри родом из Аравии. Волчьи грифоны географически близки. Эдуардо, случайно, не был мусульманином?
— Нет. Мы бы видели, как он молился, находясь на корабле, и мы с ним разговаривали, и он упомянул, что не религиозен. Может быть, он избил своего преследователя и забрал кинжал. Но тогда почему бы его не продать? Зачем выбрасывать его?
— Я понятия не имею. Я могу отнести кинжал кузнецу завтра.
— Если он был дан ему, мне интересно, как можно было подарить оборотню что-то, украшенное серебром, — сказал Кэрран. — Либо кинжал изначально был сделан для кого-то другого, либо даритель невежественен.
— Или он мог подумать, что Эдуардо, возможно, придется атаковать что-то, что не любит серебро. — Я вздохнула.
В любом расследовании наступает момент, когда у вас заканчиваются дела. Мы только что достигли этой точки. Больше ничего нельзя было сделать до утра.
— Пойдем домой, — сказал Кэрран.
Я ЕХАЛА ПО городу, объезжая разные препятствия, которые Атланта бросила на нашем пути. Кэрран сидел расслабленно на пассажирском сиденье, отстраненно смотря в никуда.
— О чем думаешь? — спросила я.
— Об их доме, — ответил он. — Когда доберусь до похитителя, я сверну ему шею.
— А я думаю о преследователе Эдуардо, — сказала я. — Джордж сказала, что Эдуардо арендовал дом шесть недель назад, примерно через неделю после ее разговора с Мэхоном. Ты сказал, что от преследователя не пахло оборотнем. Эдуардо стремился заработать как можно больше денег. Он проводил все свое время в Гильдии или выполняя халтурку. Он особо ни с кем не общался, только с Гильдией и Джордж.
— Преследователь, должно быть, связан с Гильдией, — сказал Кэрран. — Кто-то, с кем он работал, или кто-то, кого он встречал во время работы.
— Да. Нам нужно получить полный отчет о его работе. Скорее всего, парень-преследовать как-то с ней связан.
— Как мы можем получить записи?
— Не можем. — Я откинулась на спинку сиденья. — Журнал рассчитан всего на несколько дней. Зная Клерка, он закрыл журналы перед уходом и все подшил. Чтобы получить полноценные записи, нам придется заставить Марка достать старые журналы, а он этого не сделает.
— Почему же?
— Потому что технически это незаконно без ордера, потому что на Гильдию могут подать в суд, если похищение Эдуардо связано с ней, и потому что он первоклассный засранец, которому нравится использовать ту малую власть, которая у него есть. Если для него в этом нет никакой выгоды, он даже мизинцем не пошевелит. Если бы у нас был Клерк, я могла бы уговорить его позволить мне взглянуть на журналы, потому что Клерк нес за них ответственность и потому что безопасность члена Гильдии находится под угрозой, но Клерк уволился. Марк не сделает нам никаких одолжений, и Боб со своей командой тоже.
Я на мгновение задумалась о том, чтобы проникнуть в Гильдию и украсть журналы, но я не знала, куда Марк их перенес, поскольку их не было в сейфе на стойке Клерка. Да и Гильдия никогда не была пустой. Если я не могла стать невидимой, осуществить такое ограбление на глазах у дюжины наемников было бы очень трудно.
— Тогда я верну Клерка, — сказал Кэрран.
— Тебе придется заставить их снова нанять его, а они этого не сделают. Во-первых, у них нет достаточно денег, чтобы удержать его, и я не уверена, что комитет Гильдии вообще хочет его вернуть. Они все настроены совершить набег на пенсионный фонд и объявить о его прекращении.
Взгляд Кэррана снова стал отстраненным.
— Я позабочусь об этом.
Солнце село к тому времени, когда я свернула на нашу улицу и увидела наш дом, подсвеченный голубоватым светом фейри-фонарей. Серебро в решетках на окнах, слегка светилось, реагируя магией на лунный свет, словно они были покрыты флуоресцентной краской, соответствующей свечению бронированной двери.
Первый месяц после того, как мы переехали, я потратила время на то, чтобы установить защиту вокруг нашего участка площадью в пять акров, и когда я свернула на нашу подъездную дорожку, успокаивающее мягкое давление прохождения защитного заклинания скользнуло по мне, будто дом погладил меня по голове.
От голода у меня сводило живот. Мое плечо ныло от боли, у меня болели бока. Я устала, проголодалась и была грязной, от меня воняло, как от дорожного трупа трехдневной давности. Вонючий ихор высох в моих волосах, превратившись в похожую на цемент субстанцию. Я убила бы за душ.
На другой стороне улицы Хизер Сэвелл закончила разговор с миссис Уолтон и направилась к нам. Кэрран стиснул зубы. Я не сомневалась, что в своей голове Хизер готовила речь от имени несуществующего ТСЖ нашего района. Она уже любезно указала нам, что большинство людей прячут свои мусорные баки в гараже вместо того, чтобы ставить их сбоку дома, и что у нас на газоне была проплешина шириной в два фута, где рабочие вскопали землю, чтобы добраться до прорванной трубы.
У меня была очень низкая терпимость к людям, которые пытались указывать мне, что делать. У Кэррана была еще меньше. Он жил в лесной хижине, пока ему не исполнилось двенадцать. Затем лупы убили его семью, и он почти год жил один, голодая в лесу, пока Мэхон не нашел его. Два года спустя Кэрран стал Царем Зверей. Когда он заговаривал, все в Крепости замолкали. Когда он входил в комнату, все взгляды были устремлены на него. Если он чего-то хотел, ему приносили это с извинениями за то, что это заняло больше тридцати секунд. Жизнь среди обычных людей не входила в его кругозор, и сегодняшний день не повлиял благотворно на его настроение. Тот факт, что Хизер посыпала кайенским перцем свой газон, тоже не расположил его к ней. Не то чтобы он собирался откусить Хизер голову, но я представила, как он положит ее в рот и подержит там некоторое время.
— Моя очередь, — сказала я ему. — Ты был в прошлый раз.
— Вызывай подкрепление, если я тебе понадоблюсь. — Он вышел из машины и зашел внутрь. Я вышла и задержалась у машины. У меня получится. Я просто должна был быть милой и не ударить ее. Проще простого.
— Привет, — сказала Хизер, растягивая слово. Она шла осторожно, словно боялась,
