Гнев в его груди был невыносимым. Букер взглянул в окно, чтобы отвлечься на что-то еще, а не кошмар перед ним. Орел на его спине двигался, щелкал клювом возле его шеи. Он хотел крови. Он хотел полететь, охотиться и убить.
В тот миг Букер хотел того же.
Отец Ирен навредил ей. Он знал об этом, но смог сдерживаться, потому что она хотела этого. Она была под его крылом, где он мог приглядывать за ней. А теперь? Мужчина забрал то, что принадлежало Букеру. И он не собирался отдавать. Не мог.
Перья скользили по его лопаткам, орел выбирался из кожи, пока гнев мешал ему видеть.
— Так их нет в городе. Нет в Новом Орлеане. Как нам ее найти?
Эвелин ответила:
— Есть еще вариант, Букер. Мы можем найти ее, когда они вернутся.
— Ее отец пытался провести с ней экзорцизм.
Слова сорвались с его губ как яд, наполнили комнату до краев болью, задевающей его душу. Теперь они понимали, почему она прибежала к ним ночью по болотам. Почему убежала от семьи, которая казалась хорошей.
Клара издала сдавленный звук и прижала ладони к губам.
— Из-за ее дара?
— Они думают, она одержима дьяволом. Потому я бился со священником. Он хотел ее забрать. Ее родители позвали его.
Даниэль вдруг встал и ушел. Хоть он давно был с ними, мальчик успел настрадаться от людей, не понимающих, кто он. Букер не винил его за желание уйти. Малец испытал за свои годы больше, чем любой за всю жизнь.
Том Палец прислонился к Великану и покачал головой.
— Бедняга.
— Я не оставлю ее с ними, — прорычал Букер, глядя на Фрэнка и надеясь, что тот понимал, что говорил. — Всегда есть способ найти их.
Но не Фрэнк понял намек, а Эвелин.
Она подошла к нему, подняла руку и ударила его по лицу. Хлопок прогремел в комнате, и все застыли и глядели в шоке.
Букер позволил ей хмуро глядеть на него. Он терпел гнев в ее глазах, потому что знал, что она не хотела, чтобы он страдал из-за другой девушки.
— Как ты смеешь? — прорычала она, губы дрожали. — Как смеешь даже думать о таком? После всего, что мы прошли, чтобы забрать тебя…
— Ты ничего такого не проходила, — уточнил он. — Ты знаешь мою историю, Эвелин. Это не означает, что ты прошла ее со мной. Если я захочу попросить их о помощи, то я попрошу.
— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что если ты вернешься, они тебя больше не отпустят.
Букер пожал плечами.
— У них не будет выбора.
Он не хотел просить о помощи. Он не хотел думать, к чему это приведет, что это сделает с ним. Но он не мог бросить ее погибать, он не мог допустить ее страдания, зная, что он мог помочь.
И они все еще были у него в долгу. А семья не любила не оплаченный долг.
Клара опустила руки ото рта и вжалась в кресло.
— О чем мы говорим? Букер? У кого ты попросишь помощи?
— У Пинкертонов, — ответил он.
Все глядели на него пустыми взглядами. Клара опомнилась первой.
— И как ты связан с Пинкертонами?
— Я был одним из них, — он не хотел рассказывать остальным. Они должны были у кого-то научиться сражаться, но им не нужно было знать, что он был монстром, жил в тенях, готовый перерезать горло за пенни.
Том Палец закинул ноги на диван.
— Потому ты так хорошо дерешься?
— Да.
— И сколько человек ты убил, пока был с ними? — ответил Том.
Букер пожал плечами.
— Не сосчитать. Я начал в десять лет, ушел в двадцать семь.
— Но ты убивал?
Он не хотел отвечать. Не хотел видеть осуждение в их глазах, ощущать от них ненависть. Они узнают все, а ему не нравилось такое. Он хотел быть Букером, человеком с татуировками, и все. Потому он и присоединился к цирку.
Цирк стер его историю и все, чем он был. Он стал другим, просто выйдя на сцену.
Но он устал врать, а они заслуживали знать.
Он сдался и кивнул Тому.
— Да, и многих.
Букер не мог смотреть никому в глаза после этого. Было неправильно даже стоять в той же комнате, когда он… мог забрать жизнь и не переживать. Пока годы спустя не осознал, что у тех душ тоже были семьи.
Ладонь коснулась его плеча, сильная и уверенная. Клара сжала его плечо.
— Может, ты и убивал, но ты — все еще наш Букер. Мы все делали то, чем не гордимся. Я рада, что ты смог рассказать нам.
Радость от ее слов хлынула на него, он выдохнул. Его мышцы не двигались, а лицо оставалось неподвижным, потому что он был не тем, кто давал людям понять, что они повлияли на него.
Но он ценил это. Больше, чем она могла знать.
Букер кивнул.
— Спасибо.
— Не за что.
Она отошла, и он посмотрел на Фрэнка.
— С твоего позволения, глава. Я знаю, что работаю тут, и мой визит к Пинкертонам добром не кончится. Какое-то время меня не будет.
— Сомневаюсь, — Фрэнк скрестил руки на груди и строго глядел на него. — Вряд ли они заставят тебя остаться, если ты не хочешь.
— Я не хочу.
— Хорошо. Тогда поздоровайся со своей старой семьей и забери нашу девочку, — Букер зашагал, и Фрэнк кашлянул. — О, и, Букер?
— Да?
Фрэнк сжал ладонью бицепс Букера. Он притянул Букера ближе и шепнул едва слышно:
— Проследи, чтобы старик немного истек кровью за меня. Ладно?
Тьма в душе Букера расправила крылья. Цепи гремели на ветру, который никто не ощущал, и мрачная улыбка расплылась на его лице.
— Я на это и нацелился.
Он вышел за дверь и направился к старому дому, где ждали Пинкертоны. Каждый шаг делал его ближе к существу, которым он раньше был. Дьяволу. Демону.
Он был мужчиной, который собирался вернуть свою женщину.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Ирен медленно открыла глаза. Ресницы склеились, и было больно. Почему глаза пересохли? Она не помнила ничего в тумане сна.
Сон был приятным. О мужчине, покрытом татуировками, и тьме, окружающей его, что не пугала, а была доброй. Он протянул руку к ней, повел ее по залитому луной полю с улыбкой на лице.
Любой боялся бы его. Она и сама немного боялась, когда видела ту улыбку, но он казался ей добрым.
— Букер? — спросила она, убежденная, что этот улыбающийся мужчина не мог быть тем, которого она любила.
Он открыл рот, но…
Сон потемнел.
Его губы рассекли его щеки, челюсть открылась так широко, что Ирен могла туда провалиться. Из глубины пасти раздались крики. Людей было несметное множество, и они просили о помощи.
Они хотели мести. Он убил их, и они хотели, чтобы она помогла им отомстить человеку, которому никто не разрешал вредить им. Они хотели, чтобы она сделала кое-что. Что угодно. Почему она стояла там, смотрела на него, когда могла покончить с их мучениями одним взмахом?
Сон и разбудил ее. Не звуки в комнате или постоянное капанье воды. Сон.
Ирен огляделась, пытаясь понять, где она была, и почему. Она была в бревенчатой избе. Деревянный пол, деревянные стены, деревянные потолки. Краски должны были успокаивать, но она прекрасно помнила это место из детства.
