Она ещё долго стояла, будто пригвожденная к полу. Мысли метались в голове, как стая беспокойных птиц. Находится в доме, больше не имело смысла. Мила вышла на крыльцо, навесила на петли замок, заперла ключом и направилась к Алёне.
— Ну как? — спросили с порога две пары глаз, ожидающие её в доме.
— Никак, — опустив голову, ответила ведунья и пошла в свою комнатку.
Она устала, устала не только от того, что призывала и общалась с умершим дедом Богдана, устала от всего, что на неё навалилось. Почему так? Хорошо ведь всё было, жили спокойно, любили друг друга, детей зачали, зачем ему сдались эти миры. А она тоже хороша, полезла, куда не просили, спасти ей нужно было. Вот, теперь пожинай плоды от своего спасательства.
Мила села за стол и, поставив локти на столешницу, обхватила голову руками, пытаясь привести мысли в порядок. Что теперь делать? Слушать деда она точно не будет. Если она сдастся сейчас, то по его словам у неё точно не будет ни дочери, ни мужа. Нужно бороться, обязательно бороться, нужно найти выход из этой ситуации, нужно искать вход в хрустальный мир. Точно. Это единственно правильное решение.
29. Она справится
Сон никак не шёл, Меланья вышла из комнаты и прошла на кухню, попить воды. За столом в темноте сидела Алёна.
— Тоже не спится? — спросила она.
— Да, — коротко ответила Милка, направляя в стакан холодную струю.
— И мне не спится. Знаешь, я тут деда вспоминаю. Перед смертью он злился на Богдана, брата спрашивала, чем старику насолил, а он лишь отмахивался. Я что сказать-то хотела, может он мстит?
— Кто? — не сразу поняла Мила, витавшая в своих мыслях и слушавшая Алёну в пол-уха.
— Дед Степан, — женщина в упор смотрела на ведунью. — Если ему не нравилось что-то перед смертью, может Богдан повторил это, и ему привет «оттуда» прилетел?
— Нет, дед здесь не причём, — успокоила она Алёну. — Он ушёл спокойно, ничего его здесь не держит. Но Богдана он не одобряет и явно дал понять, что помогать не будет.
— И что делать будем?
— В больницу завтра поедем, врач сказал, сегодня должны были обследования начать делать, может уже что известно.
— А если неизвестно?
— Если неизвестно, то подождём ещё, пока будет известно, — Милка начала раздражаться, она не понимала, чего хочет от неё сестра Богдана.
— Мил, но ты ведь гадать умеешь, посмотри что там, в будущем…
Меланья устало села за стол и поставила стакан с водой рядом.
— Понимаете, Алёна, ваш брат не простой человек, смотреть его будущее сложно очень.
— Но ты же сказала, что с ним всё в порядке, значит смотрела?
— В порядке физическое тело, повреждений нет никаких, я это точно чувствую. А вот где его душа блуждает, и как её оттуда достать, я могу только догадываться.
Женщина сидела, подперев подбородок одной рукой, и задумчиво накручивала на палец прядь волос.
— А ты можешь свою судьбу посмотреть? Посмотри, там и увидишь рядом он или нет.
Милка шумно фыркнула, давая понять, что тема закрыта, встала из-за стола и, пожелав хозяйке дома доброй ночи, отправилась спать. Пустой разговор, никогда не любила переливать из пустого в порожнее. Неужели Алёна могла подумать, что она свое будущее не смотрит, да ещё в такой ситуации. Бабулины карты уже до дыр затёрты от постоянного тасования. Только туманно там и много страхов. Чтобы разобраться, нужно расслабиться, погрузиться, рассмотреть. А как тут расслабишься, когда такое?
Плюхнувшись на мягкую кровать, ведунья уставилась в тёмный потолок и незаметно уснула.
***
Утром вопросов о будущем уже не было, закончив с домашними делами, Алёна возвестила, что тоже поедет к Богдану. Собрались втроём, на маршрутке добрались до Смоленска, там пересели на другую, в больнице оказались уже после десяти, как раз вовремя. Врач к посетителям вышел сразу и огорошил тем, что пациента можно забирать домой.
— В медицинском наблюдении он не нуждается, все физиологические процессы в норме, Сорин просто спит.
— Как спит? А разбудить не пробовали? — налетела с вопросами на доктора Алёна.
— Почему же не пробовали? Пробовали, но безрезультатно. Летаргический сон непредсказуем, проснуться может и завтра, и через неделю, и через несколько лет.
Женщины стояли явно ошарашенные этой новостью.
— А почему его под наблюдением нельзя оставить? Вовремя оказать помощь, когда проснётся, — первой спросила Маша.
— Такой диагноз не предполагает содержания в стационаре. Сегодня Сорин ещё может остаться здесь, мы понимаем, что вам нужно подготовиться. А завтра выписка. Кстати, можем предоставить машину, для транспортировки больного домой.
— В Сухиничи? — непроизвольно вырвалось у Милки.
— Нет, так далеко не повезём, — дал заднюю доктор.
— А в Синьково отвезёте? — переспросила Алёна.
— Это далеко?
— Нет, это близко, пятнадцать минут езды.
— Хорошо, туда отвезём. Всё, прощаюсь с вами до завтра, на выписку желательно приехать мужчинам, помогать нести больного. До свидания.
Врач ушёл, оставив женщин в полном замешательстве. Богдан спит, с ним всё в порядке, но разбудить его не смогли. Из больницы его нужно забрать, помогут с транспортировкой только до деревни, что дальше?
— Поехали, — первой очнулась Алёна. — Дом нужно подготовить. У меня всем не разместиться, в дедов поедите, — она посмотрела на Меланью, ожидая реакции. Та согласно кивнула.
По дороге в деревню Машка вызванивала Лёху, чтобы тот приехал помогать. Парень не заставил себя долго уговаривать, и уже к вечеру за столом в доме Алёны была большая компания. Лёха приехал с огромной сумкой вещей, коляской и Вадиком. Таскать всё это хозяйство ему помогал Егор.
— А что Тамара Петровна? Не смогла с Вадиком посидеть? — спросила у Лёхи Милка.
— В дом отдыха укатила на две недели, неохота вызывать оттуда. Ничего, справимся, — махнул он рукой, наблюдая, как Машка тютюшкает его сына и рассказывает про него Алёне. — Пусть к этой бабушке привыкает, ты ж мне нагадала в деревню переезд, — шёпотом добавил он.
Лёха с сыном
