мне место – лекарское крыло.
Изображение на экране снова изменилось, и возле огонька Кристена появился желтый восклицательный знак, означающий, что адепт запросил срочную медицинскую помощь.
– Что? Что такое? – Преподавательский стол окружили тиграй, господин Клебо, Эрика Магни.
Одновременно с этим на руке дорал-кай ожила боевая манжета.
– Эрика, голубушка! – завопил Тихон Горячий. – У нас первый случай болезни среди адептов. Состояние критическое! Возможно, стоит…
Госпожа Магни поспешно накрыла манжет ладонью, оборвав вызов, и обвела взглядом аудиторию с притихшими и перепуганными адептами, которые все слышали.
– Без паники, – предостерег всех господин Клебо.
Это он зря. Слонов, сделанных адептами из мухи, с лихвой хватило бы на заселение всех зоопарков материка, а уж теперь, когда есть реальный повод… панику не остановить.
Лекция двенадцатая
О женской ненависти и первом проблеске надежды
Я редко меняю свое мнение о тех, кто сделал мне больно, но после таких признаний смотреть, как прежде, не могу.
Мы уже подбегали к лекарскому крылу, когда нашу разномастную компанию: Эрику Магни, господина Клебо, Хет-Танаша, Мела и меня с Бестией – догнал еще один участник.
– Эрика, что происходит?! – крикнул на бегу Максимус Медный, декан факультета ядожалов.
– Ты скажи! Как твои адепты заразились?
– А я знаю? Адептка Астрид Подорожная не пришла на практику. Я отправил Кристена узнать, в чем там дело, и получил от него сигнал бедствия.
На этом обмене информацией беседу пришлось оборвать: мы добежали до входа в вотчину факультета помощи и возвращения. Преподаватели первыми ворвались в лекарское здание, а вот я уже задыхалась от приложенных усилий и вообще еле шла.
В боку кололо, ноги подгибались от усталости, горло, жадно хватавшее холодный воздух, першило, да к тому же начали болеть уши. Я чувствовала себя старой развалиной. Выглядела, скорее всего, не лучше.
Мел вежливо придержал мне дверь и, не скрывая обеспокоенности, уточнил:
– Ты как?
Никак. Настолько никак, что привалилась к стеночке коридора, тяжело дышала и зажимала бок с такой надеждой, будто наложение рук на больное место хоть когда-то помогало.
Вместо ответа махнула рукой, мол, беги, Мел, я сейчас отдышусь и приду. Или приползу. Или поймаю санитара с креслом-коляской. Но точно буду там, вот увидишь!
Тиграй посыл понял. Секунду поколебался, а после вытащил из-за спины свой посох и всучил мне.
– На случай, если тебя откажутся пропускать, – пояснил он. – Скажешь, что должна передать его мне. Поняла?
Я кивнула, осталась одна и словила эффект наблюдателя [2].
Стоило мне остаться без свидетелей, как силы разом улетучились. Коленки подогнулись от накатившей слабости, и я съехала по стеночке прямо на пол, поджала ноги и уткнулась лицом в ко– лени.
Все. Я больше не могу. Я не встану.
И стоило только этой безрадостной мысли появиться в сознании, как в пустом коридоре раздалось таинственное:
«Шур-шур… шур-шур-шур…»
Я подняла голову и повернулась на загадочный звук.
Мимо с гордо поднятой мордахой бодро трусила по больничному коридору Бестия. На морде маска, на лапах шуршащие при каждом шаге синие бахилы, на рогах медицинский колпак, взгляд горит от предвкушения игры в доктора. Желательно хирурга.
Все было не просто плохо. Все было ужасно плохо. Но при взгляде на драконенка мои губы сами собой дрогнули в подобии улыбки и отчего-то разом стало значительно легче. Совсем чуть-чуть, но и этого хватило, чтобы опереться на посох тиграя и медленно встать.
– Пиу? – деловито уточнила Бестия, переминаясь с лапы на лапу уже у лестницы.
– Иду я, иду.
Волевым усилием оттолкнулась от стенки, сделала первый шаг. Он оказался самым сложным, а после тело будто смирилось с неуемным нравом своей обладательницы и двинулось вперед без всяких взбрыков.
На третьем этаже, где располагались карантинные боксы, кипели нешуточные страсти.
Взволнованная Эрика Магни, как всегда собранный господин Клебо, чутка нервный Хет-Танаша, отстраненный Мел и смирившийся с мыслью, что в этой академии никогда не будет спокойно, брат… Все они, точно вороны добычу, окружили Тихона Горячего, главу отделения, и пытали старичка вопросами.
– Тихон, ведь ночью ты утверждал, что заболевание не перекинется на людей, – наседал господин Клебо.
– Давай не будем втаскивать в нынче вчера, – отбивался тот.
– Но сейчас ты хотя бы уверен, что второй адепт не заразился? – хмурилась госпожа Магни.
– Эрика, голубушка, кабы я был уверен хоть в чем-то, то не засунул бы мальчика в соседний бокс. Мы имеем дело с новым и непонятным для меня заболеванием, которое противоречит всем обычным правилам течения болезни, и поэтому…
Не став приближаться к могучей кучке, я прокралась по коридору мимо боксов. Если слово «прокралась», конечно, уместно применить к моей обессиленной походке. Но в текущем состоянии не проползла – и уже хорошо!
В двери каждого бокса имелось специальное окошко, чтобы видеть пациента, поэтому отыскать нужное не составило особого труда.
Кристен Арктанхау сидел на полу, сложив ноги перед собой, и коротал время за игрой в мяч. Желтый снаряд срывался с его ладони, летел через всю комнату, ударялся о стену и возвращался обратно, чтобы снова пуститься в свой бессмысленный путь.
Стоило мне остановиться перед дверью, как таинственная магия притяжения нас двоих снова сработала. Кристен поймал мяч, резко повернул голову, встретился со мной взглядом, и мое сердце замерло, чтобы забиться в два, нет, в три раза быстрее!
Одним плавным движением северянин поднялся. Его глаза жадно всматривались в мое лицо, и я прилагала все силы, чтобы улыбка на моих губах не казалась вымученной.
Кристен подошел, оперся согнутой рукой на стекло и на секунду замер, разглядывая меня так, будто по ту сторону замерла не усталая адептка Адриана Нэш, а смысл его жизни. Большая ладонь легла на прозрачную поверхность, и я, повинуясь внезапному порыву, приложила к ней свою. Пальцы ощутили холод стекла, но сердце словно не почувствовало возникшей преграды.
Внезапно какое-то движение в глубине коридора привлекло внимание Кристена. Он потянулся в сторону, взял с тумбочки блокнот, быстро написал что-то на чистой странице, перевернул и приложил лист к стеклу.
«Скажи им, что я хочу быть с Астрид в одном боксе».
Я так отчаянно затрясла головой, что возмущенно хрустнули шейные позвонки. Звездокрылы умирают друг за другом. Если Астрид заразилась, а Кристен был с ней в контакте, то, возможно…
Неужели ему не понятно, как это может быть опасно?
Видимо, нет, потому что Кристен снова быстро написал что-то в блокноте и показал мне три коротких предложения:
«Она умирает.
Ей страшно.
Я обещал поддерживать
