Бастарды его величества - Альма Либрем

- Если бы о вас узнал король Эдмунд, брат мой, - в контексте уже произнесённых слов последнее прозвучало подобно насмешке, - то вас бы уже не было в живых.

Адриан пожал плечами.

- Всё возможно, - согласился он. - Но вот, посмотрите, - мужчина снял с шеи какой-то медальон.

Диана приняла его из рук Адриана и взглянула на портрет. Молодой человек, улыбавшийся с миниатюры, действительно был схож с третьим бастардом. Тот же разрез глаз, линия губ. Не хватало цепкого взгляда.

- Зачем вы рассказываете об этом мне, да ещё и при свидетелях? - усмехнулась королева.

- Затем, - Вилфрайд отложил в сторону гитару, - чтобы вы понимали, Ваше Величество, что всё происходящее - какой-то фарс. Может быть, никто из нас не является сыном короля Эдмунда, а вас пытаются разыграть? Это пророчество наверняка лживо. Я тоже могу утверждать то же, что и Адриан, хотя и не знаком со своим отцом. Если б король Эдмунд считал нас своими детьми, то давно подал бы вид или уничтожил, как ненужных отпрысков.

- Прекратите. Полно вам! - оборвала его Диана. - Вы решили сделать мой выбор проще? Ни один нормальный человек не отказался бы от трона.

Она поднялась со своего места, расправила юбки - другого платья, но похожего на то, которое создал Кэрант. Это было плодом не волшебства, а труда придворной швеи, и Диана чувствовала разниц даже не во внешнем виде, а в том, как ощущалась ткань платья, как сдавливала шнуровка грудь... Множество нюансов, которые не следовало даже замечать - а она всё равно ощущала их и не могла избавиться от постоянно вспыхивающих в голове сравнений.

- Давайте я спою что-нибудь другое, - предложил Вилфрайд. - Чтобы Её Величество не грустила? Какой-нибудь романс о любви? - он взглянул на королеву.

- Только о взаимной, - кивнула Диана. - Что-нибудь такое нежное...

- Хорошо, - Вилфрайд задумался. - Кто-нибудь сыграет на рояле? - он взмахом руки указал на таившийся в углу музыкальный инструмент. - На гитаре будет дурно...

Кэрант, не произнеся ни слова, поднялся со своего места и направился к роялю.

- Задавайте мотив, - усмехнулся он и, услышав первые несколько нот, прервал Вилфрайда. - Знаю. Адриан, Ваше Величество, не желаете потанцевать?

Диана тоже узнала песню по первым нотам. Это была песня не о любви - или не о взаимной. Грустные слова ложились на музыку легко, напевно, и она задалась вопросом, почему Кэрант и Вилфрайд выбрали именно это и считали, что она сможет танцевать. Она вскинула руку, останавливая порывавшегося встать Адриана, и застыла, внимательно прислушиваясь к плетению слов. Песня была волшебна. Диане бы хотелось знать, о ком она была написана. Каждый раз, закрывая глаза, она представляла себе древние замки, людей, которые ещё умели любить друг друга, а не только править, и представляла таинственный образ неизвестного человека. Вот только в воспоминаниях он почему-то приобретал черты Эдмунда, и королева, жмурясь, пыталась отрицать это, вырвать его из своей памяти и представить что-нибудь иное. Кого-нибудь...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- И синие глаза… - пел Вилфрайд, кажется, не думая о содержании песни, которую избрал. Но Диана непроизвольно вскинула голову, почувствовав на себе чужой взгляд. Ей показалось, что от улыбки, неожиданно ласковой, нежной, её бросило в дрожь, а не от ветра, ворвавшегося в комнату, не от переживаний, которые каждый день одолевали королеву.

Она уже привыкла к мысли, что должна будет избрать себе нового супруга, променять свободу на брачные обеты и клятвы государству. Не смущалась и того, что мужем её станет сын Эдмунда, того, с кем Диана впервые ступила к алтарю. Ненависти к королю в душе у девушки больше не осталось. Она привыкла к этому странному чувству, привыкла к тому, как колет в груди и как напоминает о себе магия, вышедшая из-под контроля после прихода его призрака.

Последняя неделя прошла, как в тумане. Дворец готовился к празднеству, а ведь недавно похоронили короля! А Диана всё выбирала из пятерых… Выбирала? Вот и Адриан сказал, что королём становится не желает. А ведь она всё это время в большей мере проводила с Кэрантом, наслаждалась его присутствием, его мягким голосом, тем, как он учил её магии и позволял овладевать новыми возможностями собственной силы.

Королева чувствовала, что может быть счастливой лишь украдкой, воруя эти моменты у государства и долга. Старалась не сталкиваться с придворными и с Горменом, а приказы передавала через Адриана. Игнорировала военную обстановку, потому что там командовал Тобиас… А ведь следовало прогнать всех бастардов, кроме того единственного, с кем она пойдёт под венец, и взять государство в свои руки!

- Всё в порядке, Ваше Величество?

Это обращение прозвучало из уст Кэранта непривычно. Диана привыкла к тому, что мужчина называл её по имени, но не при других же! Нет, при других она строго воспрещала ему…

Да что там! На самом деле Диане не хотелось этих официальных слов. Она устала, да и воевать больше не имела сил.

- Да, - кивнула она. – Можете сыграть что-нибудь весёлое?

Кэрант кивнул. На сей раз Вилфрайд уже не подпевал ему, седьмой сын сам аккомпанировал себе и пел. Его голос был не так красив, как у старшего брата, но Диане всё равно нравилось. Она не смогла сдержать рвущуюся на свободу улыбку.

Кажется, Адриан и Вилфрайд тоже развеселились. Песенка о ведьме явно пришла из Наррары и была им неизвестна, Диана и сама слушала её впервые, но сейчас не смогла сдержать весёлый смех.

- Действительно, кто, как не вы, станет петь королеве народную похабщину.

Смех Дианы эхом отразился от стен. Она повернулась и с ужасом узрела незнакомку на пороге королевских покоев.

Она была молода, не старше Дианы. Хороша – тёмные, как смоль, волосы, сияющие, как угли, чёрные глаза, снежно-белая кожа, алые губы. Тёмное платье прекрасно подчёркивало тонкий стан, глубокий вырез, кажется, был призван привлекать внимание всех мужчин в округе. Вот только Кэрант, в один миг перестав играть, раздражённо скривился – а Вилфрайд и Адриан не могли сдержать своё восхищение.

Подол платья незнакомки вдруг покрылся изморозью, и она сделала шаг вперёд, кажется, с угрозой.

- Ваше Величество, - усмешка девушки была преисполнена презрения. – И вы принимаете этого крепостного у себя в покоях? Какая безвкусица! Кэрант, может быть, ты меня представишь?

Мужчина поднялся на ноги и смерил глазами гостью.

- Ваше Величество, прошу прощения, ваша гостья не вращалась в высоких кругах и не знает, как надобно приветствовать королеву, -