— Но это не все… Гляди, милая, получше на живот своей матери. Внимательно гляди, ты же целительница. Что чуешь?
Я напряглась, глянула прямо на маму, призвала все крошки своей силы, которая безумно плескалась в крови после треска печати.
— Жизнь. — на выдохе молвила, не веря своим глазам. — Я чую в ней крохотную жизнь, недавно зародившуюся.
— Праааааааавильно.
Довольно протянул дух.
— Твои братцы, седая целительница. Такие беззащитные и крохотные. Не родятся они, милая моя. Мать твоя их потеряет, когда вести о твоей смерти до нее дойдет.
По щекам потекли слезы, я отчаянно мотнула головой. Схватившись за волосы, и больно потянула их на себя.
— Нет… нет… Матушка сильная. Она сможет пережить. Сможет.
— А твой клан? Клан белых волкодаков? Думаешь, они переживут новую войну? А твой муж, клан черных, как они будут? Как же они без наследника будут?
Вспомнились злые слова Горана. Его поступок. Боль и жестокость.
— Нет, — шепнула я пересохшими губами. — Нет, нет, нет. Не муж он мне. Я же избавилась от него! Не жена я ему, не было брачного ритуала! Нету наследника! Я умерла!
— Как это не жена? — хмыкнул издевательски голос. — Душа дитя же есть. Гляди.
Белая ладонь выскочила из-за моего плеча, пальцем показывая снова на пар над огнем. В мгновение ока дождь усилился, рассеяв густое белое облако. И по ту сторону костра изо кустов выбрался, словно медвежонок на четырех лапках, маленький мальчик.
Кудрявые черные волосики, безусая улыбка. Живые, чистые глазки — голубые.
В одной рубашонке по сырой земле, он поднял милое личико и широко растянул пухлые губки в улыбке.
— Ма-ма! Ма-ма!
Агукнул малыш. А у меня сердце сжалось в груди. Сжалось и больно бьется. Как же сильно он похож на Горана.
— Это ваш с Гораном первенец. Слейдущий альфа черных волков. Семя твоего мужа еще не созрело в тебе, нужны еще две ночи. Но ваша магия уже слилась в новую душу. Ваша слейдущая близость с черным зародит в тебе тело этого богатыря.
— Мертвые не рожают. — шепнула я бесжизненно, с болью глянув на малыша.
— Тут ты права.
Легко согласился со мной незнакомец, и малыш, встав на ручки и ножки, пополз прямо в огонь.
— Стой!!! Нет! Нет, не надо!
Я подалась к нему, но крепкие руки не отпустили. Пронзительный детский плач рассек поляну. Слышать крики и мучения маленького мальчика было выше моих сил. Я закричала, извиваясь в руках незнакомца.
— Отпусти меня!!! Отпусти! Это мое дитя, отпусти! Не надо! Не трогайте его! Нет его вины!
Властный шепот отпустился у моего уха.
— Нет его вины. Чистые они все, как утренняя роса, и твой нерожденный сын, и братцы твои. Но должны сгнить. Ты ведь тоже невинной была, когда Горан тебя замучил? Одно у вас отличие, милая, эти младенцы слабы и беспомощны. Нет кому их защитить.
Кровавыми слезами обливалась душа. Мне выть по-волчьи хотелось. Разорвать всех в клочья. Тем временем дух продолжил терзать мою совесть.
— А ты подумай-ка, снежинка моя. Сколько народу поляжет в этой войне. Сколько детишек сиротами останутся. Стоит ли это того? — Если на то воля богов. — безжизненно шепнула, прикрыв от боли глаза.
Боги, ну почему так больно?
Мама…
Братья…
Отец…
— Воля богов⁈ — хмыкнул дух за спиной. — Ты, кажись, уже доказала, что судьбу можно избежать. Ну так, может, попробуешь еще раз?
— Как?
Мой голос непривычно громко звенел в пустоте, слезы неожиданно иссякли. Сердце обхватил нежный шелест теплого ветра, будто все боли разом исчезли.
За спиной заколохала трава, раздался треск веточек на земле. И, обогнув меня, незнакомец встал напротив, опустившись на карточки.
Передо мной стоял не дух, а светловолосый парень. Из плоти и крови, с чистыми синими глазами. В одной рубахе и черных штанах. Босой. Протянув ладонь, светловолосый стер костяшками пальцев слезы на моих ресницах.
— Вертайся обратно, Снежинка. К живым. Нет тебе пока места здесь, целительница. Спасти тебе надо непутевых волков да наследников обеих престолов.
— Кто ты?
Я непонимающе глянула на молодца, что-то знакомое было в его взгляде да лице. И волосы, они седые… как и у меня.
Но кто же он такой?
Кто⁈
— Тш-ш-ш
Мужской палец накрыл мои губы, призвав замолчать.
— Успеется, милая. А теперь пора тебе. Задержалась ты тут. — Он спешно оглянулся позади себя, и дождь усилился, вдали раздался испуганный крик ночных птиц. Что-то приближалось. Нахмурившись, незнакомец снова вернулся взглядом ко мне, одарив доброй улыбкой. В последний раз нежно огладил мою щеку своей ладонью.
— Зовут тебя, Снежинка. Иди на зов. Беги! Не оборачивайся. И помни, что бы ни было. Ненавидь Горана. Проелинай. Ругай. Но не бросай его, иначе сгинет род волчий. Ну же, беги!!!
Он толкнул меня в лесную чащу, заставляя бежать, не разглядывая дороги. Я бежала, не зная куда и почему. Спотыкаясь, падая, но бежала.
Ради мамы…
Ради нерожденных братьев.
Ради моего сына.
Внезапно я шагнула в пустоту, все вокруг завертелось в черной воронке. Испуганно вскрикнуть не успела. Знакомая магия оплела меня причими жгутами. Будто арканом вытягивая на землю грешную.
Вдали зажурчали знакомые голосочки.
— Она умерла? Мертва, да?
— Да замолчи ты, ворона! — рявкнула Стешка незнакомке, и я почувствовала, как сестра по целительскому делу заставляет насильно мое сердце биться. — Яринка, не отпускай!
— Стеш… Убери руки от сердца. Кажется, всё.
— Ты что, дурная⁈ Какой всё⁈
— Снежинка сама вернулась к нам.
— Что⁈ — Медноволосая так заверещала, что и мертвый бы проснулся! — Снежинка, сестренка! Милая, открой глазки! Ты меня слышишь⁈
— Воды…
Шепнула я обсохшими губами.
Глава 14
— Если Горан узнает, он мне голову оторвет, как перепелке!
— Твоему Горану самому надо голову оторвать, и хозяйство заодно!
— Что ты сказала, рыжуха⁈ Он твой альфа! — рявкнула Русала сбоку.
— Он чудовище и мерзавец! Который снасильничал бедную деву!
— Горан не насиловал! Он консумировал брак со своей суженой!
— Да ты что⁈ Вы здесь всех девок так замуж выдаете⁈ Оттого, видно, их так мало осталось! Повесились от радости, бедняжки!
— Умолкните вы обе!
Рявкнула всегда тихая и спокойная Яринка, что придерживала меня за левый бок. Справа недовольно насупилась Стеша, зыркая на волчицу впереди, что вела нас сквозь заросли в избу какой-то Янины. Старой хранительницы рода.
Я с трудом держалась на ногах. Болел живот, промеж ног адски горело, укус на бедре еще не прошел. Магия вытекала из меня, словно кровь. Быстро и стремительно, опустошая мое тело.
Благо девочки держали, да на себе тащили.
А вот Русала умолкнуть не могла, все бурчала впереди нас.
— Янинка, старая карга, тоже хороша! Если Горан прознает, то…
— Помалкивать будешь — не узнает.
Молвил старческий голос сбоку. Испуганно ойкнув, девочки дернулись, чуть не уронив меня. Около старого колодца застыла сгорбленной фигурой старая женщина. Укутанная в меховые шкуры разного зверья, она пристально рассматривала меня своими желтыми, как золото, глазами.
Да мрачнела все сильней, сильней.
— Хорошо он тебя потрепал, девонька. Молодой и упрямый кобель! — в сердцах бросила она и подошла ближе, рука со сморщенной, свисающей кожей потянулась к моей щеке. Да ласково погладила, почти как свою дочь.
— Русала сказала, ты мать хочешь увидеть. Не сбежишь?
— Не сбегу. — выдохнула я тяжело, ощущая, как холодный пот стекает градом по виску.
Старушка по-прежнему недовольно поджала губы, недоверчиво глядя на меня.
— Белые потребовали у Горана встречи. Не сегодня-завтра объявят войну. Из-за тебя.
— Не из-за меня. — процедила я сквозь зубы, награждая старуху острым взглядом. — А из-за того, что он сотворил со мной на потеху вашего племени.
Русала сбоку отвела пристыжено глаза, девчата мои тоже напряглись, а старушка медленно опустила голову на бок.
