Возможно так оно и было.
Улицы кишат от мужчин и женщин, детей и стариков, так как мы покинули парк.
Но к тому времени мы достигли западной части города, улицы которой были почти заброшены.
Я беспокоилась тем что может уже было слишком поздно, что моя семья спряталась где-то, и я не буду в состоянии найти их в ночное время.
Я не позволю себе рассмотреть другие варианты…,что в друг война оказалась слишком близко к нашему дому.
Я чуть не заплакала с облегчением, когда мы завернули за угол, все дома на моей улице были невредимы от бомб, по мима других районов города.
Я заметила мерцание свечей изнутри моего дома.
— Оставайтесь здесь! - прокричала я Максу и Сидни.
Лицо Сидни было смято от боли, я знала что это было слишком для нее бежать так далеко и так быстро.
Кровь высохла вдоль ее левой щеки, покрывая коркой ее волосы.
Она выглядела благодарной за минутную передышку.
Я бросилась к входной двери которая была открыта изнутри.
Отец почти столкнулся со мной, неся Анжелину на руках.
— О, спасибо небесам! Магда! Магда! позвал он маму прижимая меня к себе.
“Она здесь! Она в безопасности!” Он сжал меня крепко, Анжелина разместилась между нами.
Мама протолкнулась мимо отца, схватив меня начала трогать удостоверяя себя что я целая и невредима.
Тогда мой отец передал мне сестру; Анджелина запутывала пальцы в мои волосы, обертывая руки вокруг моей шеи.
“Нет!” Я кричала, понимая его намерения.
“Вы должны идти с нами! Вы не можете заставить нас пойти одним!” Мой голос был хриплым от криков, но он мне нужен чтобы он выслушал меня.
Сокрушительный звук бомбы прозвучали в воздухе где-то поблизости, и я трясся, наклонила свою голову, не задумываясь.
Казалось взрывы стали громче.
И ближе.
Он покачал головой и я видела ответ написанный на его лице.
Он уже все решил.
— Мы остаемся.
Вам будет проще без нас.
“На этот раз он говорил на Англайском….так необычно для моего отца, не по его характеру.
Я не была уверена, что удивило меня больше, что он оставляет своих дочерей на истерзанной войной улице города, или то что он не говорит на Парсоне.
Мама дала мне сумку, я взяла ее перекинув через плече.
“Внутри еда.
И немного воды!” Она кричала по словам, в это же время отец толкал меня перед собой.
— Когда все закончиться мы придем за тобой.
А до того защищай сестру, Чарлина.
Она вышла на улицу, схватила меня за плечи и глядя мне твердо в глаза, так как я никогда не видела.
Ее слова были жесткими и резкими.
— И не возвращайся домой, пока ты не будешь полностью уверена, что это абсолютно безопасно.
Она встряхнула меня один раз.
— Я серьезно, Чарли.
<font><font class=“goog-text-highlight”>Держитесь подальше от сюда и от войск, что находятся с обеих сторон.</font></font>
И что бы ты ни делала, никогда не открывай никому своих умений.
“Когда ее руки напряглись она передали что-то еще — что-то более мягкое, как исказилось ее лицо, на глаза наворачивались слезы.
Она поцеловала на с в лоб, замирая лишь на минуту, чтобы вдохнуть и запомнить наши запахи.
Потом папа подтолкнул меня, заставляя сделать первый шаг от них.
Я повернулась и побежала за угол, где нас ждали Макс и Сидни прижимая Анжелину к груди.
Горькие слезы жгли мне глаза, когда я повиновалась.
Это казалось неправильным.
Все это.
Я беспокоилась за своих родителей и сестру.
Но хуже всего то, что я переживала за себя, и я понимала как это эгоистично.
Макс взял сумку, наполненную едой и также предложил взять Анджелину, но она прижалась ко мне.
Это было так хорошо, я нуждалась в ней столько, сколько она нуждалась во мне.
— “Мы можем пойти в шахты!” Я кричала громче чем всегда.
— Мы можем спрятаться там до конца боев.
“Я следовала впереди, задаваясь вопросом, каким путем лучше пойти.
Выше вершин зданий, я могла видеть неустойчивые вспышки, которые могли только означать крушение домов, заводов, и школ.
Удар огня в небе, дым, затемняющий ночь.
И все еще выли сирены.
Не кого не было; улицы были пустынными.
Оказала энергосистема, и, пока мы бежали, фонари мигали, а затем и вовсе погасли все до одного.
Я не знала, почему продолжают работать сирены, лишь догадывалась, что они подключены к другой системе — чему-то вроде аварийного резервного источника — которая позволяет им функционировать, даже когда вся остальная система энергоснабжения не работает.
Было такое чувство, словно темнота проникает прямо в легкие, душит меня.
Анджелина должно быть тоже чувствовала это, потому что уткнулась лицом мне в шею и отказывалась поднимать взгляд.
Я завидовала ей.
Я хотела, чтобы я могла закрыть глаза, спрятать своё лицо, я не хотела видеть мир, который рушится вокруг меня.
К счастью у Макса был фонарь на батарейках.
Фонарь был не большой, но когда он включил его, мы могли бы по крайней мере, увидеть землю у наших ног, поэтому мы не споткнулись, когда мы бежали.
Мои ноги уже горели, и руки дрожали под тяжестью сестры, но объятия Анжелины придавали мне чувство безопасности.
И, сколько бы я ненавидела себя за это признание, но присутствие Макса рядом со мной заставило меня чувствовать себя вдобавок лучше.
Сидни не замедляла нас и сейчас это само по себе казалось маленьким чудом.
Но это чудо было до того, когда всё изменилось, и мой план скрыться в безопасной шахте- разрушился, как и часть письма, сгоревшего в огне.
Впереди нас произошла белая вспышка взрыва, а затем оглушительный грохот, рифленый по воздуху.
Я могла бы прочувствовать шокирующий удар волны, как гремела ночь.
Анджелина треслась в моих руках. когда я остановилась и крепче обняла её, делая всё возможное, чтобы защитить её.
Ее ногти впились в меня.
Макс схватил меня за руку и потащил под крышу здания на другой стороне улицы, подальше от взрыва.
У меня в ушах звон, и я уже не могла различить звук сирены от гудения, которые вопили внутри моей головы.
Звуки стали одним целым, и это испытывала не только я, моя сестра тоже, которая заткнула уши своими маленькими указательными пальцами.
Она дрожала всем телом, и я сжала ее крепче, пытаясь без слов, утешить ее.
Второй взрыв произошёл где-то рядом с первым.
Но Макс уже тянул нас в противополжную сторону.
Подальше от мин, и от последнего нападения на город.
Я прикинула сколько будет гудет до взрыва бомбы, и это была не единственная наша проблема.
