Сколько осталось времени, пока вражеская пехота не вышла на улицы, давая выход их собственному виду опустошения и убийств с опрометчивой энергией
Как долго мы находились в опасности?
Почему-то слова Клятвы метались в моей голове в тот момент, когда я попыталась найти строку, в которой говорилось о защите людей, и сохранения друг друга от вреда.
Но, конечно же, такой линии не было.
Клятва была предназначена только для защиты королевы.
Сила Макса на моей руке стала сильнее, и я поняла, что он говорил со мной.
Я пыталась сосредоточиться, сконцентрироваться на губах и приглушенном голос, который пробивался через шум в моей голове.
Его глаза были сосредоточены, его черные брови соединялись, когда он наклонялся ближе ко мне, его теплое дыхание.
— Где ближайшее убежище? — кричал он.
Я посмотрела и у видела, что с другой стороны он держит Сидни за руку, которая съежилась рядом с ним.
Я сказала себе, что это не имеет значения.
Не сейчас.
Я просто должна была доставить Анжелину в безопасное место.
Макс, и его руки, не моя забота.
Я старалась думать, вспомнить места, про которые нам рассказывали в течениии бесмысленного учения.
Церкви и школы.
Но казалось все они тоже немало подвергаются опасности во время бомбадировки.
Другой взрыв был как рикошетом (Рикошет (фр. ricochet) — отражённое движение какого-либо тела (чаще всего пули или снаряда), ударившегося о поверхность либо преграду под небольшим углом.) в воздухе, и на этот раз я почувствовала, что земля гудит, в то время как я упала на колени, накрывая голову Анджелины руками.
Я услышала ее хныканье или, может быть, я только это чувствовала, и я издала звук, чтобы успокоить ее, хотя я сомневаюсь, что она слышала моё утешение.
Потом я вспомнила, куда бы мы могли пойти, где может быть безопаснее, чем в каком-либо другом месте.
Надеюсь.
— Туннели! — Я закричала, поднимая голову и удовлетвореная напряженным взглядом Макса.
Мы были всего в нескольких дюймах друг от друга.
“Под городом, где в метро используется для запуска! Они используются в качестве убежищ!”
Я не стал ждать его одобрения, я просто встала и побежала.
Я держала голову настолько низко, насколько могла, прикрывая одной рукой Анджелину, пытаясь защить её, как могла.
Туннели были уже недалеко, и я молилась, чтобы мы не слишком поздно, чтобы проход не был завален.
Пожалуйста, пусть у нас получится выйти.
Когда мы подошли к лестнице, которая привела вниз по улице, Анджелина и я пошели первыми, а Сидни прямо за нами.
Макс подождал наверху, убедившись, что мы все благополучно спустились.
Я не стала ждать. чтобы он нас догнал.
В переди меня было множество двойных дверей уже запечатаных, пара людей в синей военной форме охраняла их.
В первый раз я задумалась о униформе Макса и задавалась вопросом, почему он все еще был с нами, если он должен быть в другом месте, когда город находился под опасностью.
Я удивилась, подумав, если бы он отказался от своих обязанностей, чтобы быть с нами.
В панике я бросилась вперёд, практически падая с ног, спеша добраться до убежища за пределами двери.
Мышцы рук сильно болели, словно прося отпустить сестру, чтобы она пошла сама, но опять же, я не моглп заставить себя сделать это.
Я должна чувствовать её рядом с собой.
Она была всем, ради неё я заставляла себя идти дальше.
Прежде, чем мы могли достичь дверей, один из охраников выступил вперед, держа руку в жесте предупреждения, и также показывая нам, чтобы мы вернулись откуда пришли.
— Здесь больше нет места.
Вам придется найти другое место.
Моё сердце сжало и отчаяние начало душить меня, что стало трудно говорить.
— Мы — мы не можем вернуться туда.
На улицах слишком опасно.
“Я сделала шаг, в надежде что они слышат меня.
Второй охранник с медно-рыжими волосами и жёлтой кожей, нажал пальцем на курок оружия, винтовка пересекала его тонкую грудь.
Это было серьезным предупреждением.
— Это не наши проблемы.
Туннели полны”
Слова моей матери преследовал меня, ее мольбы, что я должна заботиться о Анджелике любой ценой.
Я проигнорировала инстинкты самосохронения и сделала еще один шаг в их сторону.
“По крайней мере, пропустите ее,” — попросила я, отпуская от себя Анжелину.
Она вцепилась в меня, и изо всех сил держалась, но я была сильнее, чем она, и я свободно разжала её пальцы.
— Она маленькая и почти не займёт много места.
Пожалуйста.
Дыхание Анджелики остановилось, когда я покачала её.
Моё сердце разрывалось, но я не могла позволить ей видеть это.
Я должна быть сильной.
Рыжий охранник, тот с пистолетом, переместился так внезапно, что всё, что я могла сделать, это смотреть в оцепенении.
Он переклал вентоку на плечо, приготовил прицел с такой же молниносной скоростью.
У меня не было времени уклониться в другую сторону.
Всё что я могла сделать — это дотянуться до Анджелики и притянуться обратно к себе.
Сидни ахнула, напоминая мне, что она все ещё с нами.
Я смотрела на оружие, мигая, сжимая к груди Анджелику одной рукой, а другую подняла вверх.
— П-простите.
Мой голос дрожал так же как и руки.
— Мы н-не хотим проблем. -
Я услышала шаги Макса, когда он бросился за мной, но я не обернулася, даже когда я почувствовала, что его рука на моём плече.
Я держала всё своё внимание на оружие, делая первый, а потом ещё один осторожные шаги, успокаиваясь тем, что Анджелика уже была позади меня.
Но именно действия первого охранника, что смущал меня больше всего, как и тревожный взгляд мелькнул на его лице, а затем он перешёл еще быстрее, чем рыжий.
Его рука вылетела в сторону, пальцы крепко обхватили ствол пушки, разоруживая рыжего одним быстрым движением.
Охранник, который несколько минут ранее целился в моё сердце, выглядел ошеломленным внезапным поворотом событий.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, в знак протеста, но первый охранник оборвал его с резким взглядом, что стало понятно, кто из них главный.
И тогда первый охранник потянулся к двери.
Он открыл их и отошел в сторону, показывая, что мы можем пройти.
Все.
Я оглянулась, чтобы взглянуть на Макса, и увидеть, понимает ли он, что только что произошло, но он уже вталкивал Сидни через дверь, и я уже не могла видеть его лицо.
Я взяла Анджелику и после бросила осторожный взгляд на двух охраников, как только мы прошли.
Дверь снова закрылась за нами.
Первое что я осознала — здесь было темно.
