— Марта, — он устало опустил голову на руки, пряча взгляд. — Я знаю, что наши отношения начались совершенно не так, как надо было бы. Знаю, что ты вправе злиться на меня и требовать ответы. Знаю, что о доверии ко мне с твоей стороны и речи не идет, но…
Я затаила дыхание. Данил вскинул голову. Наши взгляды пересеклись: мой настороженный и его, кристально чистый, искренний.
— Ничего не могу поделать с инстинктами, которые требуют твоего полного подчинения.
Он выглядел виноватым и растерянным. Это подкупало.
— В нашем клане женщины слушаются мужчин. Считай, что самки Потрошителей живут так, будто феминизма, как такового, у них и не было, — Данил невесело улыбнулся. — Наверное, я привык, что именно так и должно быть. Но не учел, что ты совершенно другая.
Я нахмурилась, пытаясь понять: разочарование в его голосе только что прозвучало или мне показалось?
— Нет, ты не думай. Мне даже это нравится в тебе. То, что ты можешь дать мне отпор и начать спорить, но, пойми… Я не привык перед кем-то отдавать отчет, делиться своими планами, спрашивать совета… Поэтому мне трудно перестроиться и вести себя с тобой так, как привыкли современные девушки. Давать свободу действий, например. Но я попробую научиться, — он решительно кивнул. — Если и ты попробуешь, хоть пять минут не провоцировать меня, не оспаривать каждое слово и не вести себя так, будто я откровенное чудовище, похитившее принцессу.
Последнее замечание вызвало во мне волну протеста. Я задохнулась, открыла рот для того, чтобы выкинуть что-то колкое в ответ, но поймав, хитрый прищур Данила, не произнесла ничего.
— Вот об этом я и говорил. Мы оба неидеальны. Я признаю, что принимать решение по поводу твоей инициации, не спросив тебя было эгоистично. Но подумай сама, как бы ты мне ответила, кроме, как отказом?
А ведь и, правда, ничего иного, кроме, как твердое «нет», Данил бы не получил. Конечно, прежде чем получить даже это «нет», ему бы пришлось убедить меня в своей адекватности. Версия про Потрошителей до сих пор казалась мне на грани безумия.
— Ты говорил, что если бы не обратил меня в себе подобную, то пришлось бы убить. Это правда?
— Да.
— Почему?
— Потому что люди, которые попадают на этот остров, не возвращаются обратно. Если бы ты отказалась, я был бы обязан убить тебя. Защита клана всегда должна стоять превыше всего, так учили меня, — он тяжело вздохнул. — Но я не смог бы, Марта. Поэтому принял самый безболезненный и правильный, как мне казалось, вариант. Решил все сам, не спросив тебя.
— Так получается, ты защитил меня?
Я не знала, что именно чувствовала в этот момент. Все переплелось, смешалось, запуталось. Благодарность? Обиду? Раздражение? Симпатию?!
— Нет, Марта. Скорее я защитил себя от того, что совершить бы не смог, а потом не избежал бы позора.
И почему эта новая грань Данила, что он открыл, такая честность и искренность, будила во мне столь мощный, светлый отклик? Находиться рядом с диким, рычащим Потрошителем было спокойнее и легче. Просто потому, что тот Потрошитель не мог претендовать на место в моем сердце. Данил же… Вот такой, какой он был сейчас — да.
Я опять теряла контроль над ситуацией. И был ли он у меня когда-нибудь вообще?
— Дай, я обработаю твои ссадины, — неожиданно попросил Данил.
Прежде, чем я успела воспротивиться, он потянулся через стол, взял меня за руки и нахмурился:
— Исцелилось, — пробормотал, осматривая кожу. — С тобой все не так, как происходит у новообращенных. Способность к исцелению у новичков появляется только тогда, когда они находят общий язык с внутренней сущностью, полностью приняв ее. Это может занять месяц, полгода, годы… Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — растерянно ответила, ни в коей мере не разделяя его беспокойства.
Тот прилив сил, что почувствовала сразу после близости с Данилом, теперь не казался мне обычной выдумкой фантазии. Что-то действительно произошло. Неужели все дело в сексе? Или в укусе?
Я как-то была зависима от Потрошителя. Но делиться своими догадками не собиралась.
— Ладно. — Данил все еще не переставал хмуриться. — А теперь ужин.
Мой будущий супруг поковырялся в тарелке:
— Остыло. Сейчас разогрею.
Пока он суетился, я молчала, обдумывая все возможные варианты произошедшего. К логическому выводу все равно не дошла.
Данил тоже не спешил возобновлять разговор, казалось, он был поглощен в собственных мыслях.
Ужин прошел в молчании.
— Спасибо. Было вкусно, — призналась я, сыто откидываясь на спинку диванчика.
Данил широко улыбнулся:
— Пожалуйста, Марта.
Казалось, он просто любил повторять мое имя. Оно звучало из его уст так приятно, что вводило меня в смятение.
— А ты ведь ловко перевел тему от обряда, да? — хмыкнула я.
Стоило признаться, готовил Данил не просто хорошо, превосходно. Приятное послевкусие все еще оставалось на языке.
— Как мне рассказать то, что сам не могу объяснить? Через пару часов ты сама все увидишь, — поднялся он, убирая посуду со стола, и добавил. — Тебе ничего не угрожает, поверь.
— Кроме того, что меня обвенчают с нечеловеком, полностью привязав к нему, так?
Его спина напряглась:
— Ты хотела бы выбрать кого-то другого, а не меня?
Несколько мгновений я честно обдумывала ответ. Ничего путевого в голову не пришло. Да, я была противником всего этого. Только Данил не вызывал ненависти, а наоборот…
Не может быть!
Когда он успел мне понравиться?
Все это время Данил ждал, молчал и не шевелился.
— Я вообще не хотела быть Потрошителем, — наконец, нашлась я.
Вопреки ожиданиям, самоконтроль вновь дал трещину, и ответ прозвучал резче, чем мне хотелось.
Данил расслабился:
— Этого уже никак не изменить.
После ужина Данил посоветовал прилечь и отдохнуть. Спорить на этот раз совершенно не хотелось. Физическая усталость почти не ощущалась, а вот моральная… Противоречивые мысли разрывали меня на части. С одной стороны я жутко радовалась, что избежала свадьбы с Сергеем, пусть и таким образом. Совместная жизнь с ним была бы моей самой горькой ошибкой. С другой стороны — ужасно боялась, что предстоящая так называемая «свадьба» с Данилом может стать не менее болезненной ошибкой. Предугадать будущее, чтобы избежать неприятного опыта, оказалось невозможно. Рисковать и полностью доверять воле случая — никогда не было моей сильной стороной. Скорее уж я привыкла по триста раз проверять и перепроверять все, составлять скрупулезные и безопасные планы действий перед тем, как что-либо действительно сделать. Нерешительность давно стала частью меня. И, признаться честно, мне с ней комфортно жилось. До последнего времени.
