Дина чувствовала огромное неудобство: внутри все растянулось, чтобы вместить его. Проклятие, как больно! Невольная слеза скатилась по щеке.
Лорджин, который изо всех сил старался оставаться неподвижным, поймал эту слезинку кончиком пальца. Поглаживая ее волосы, он прошептал:
— Ну почему ты не стала ждать?
Ее взгляд встретился с его глазами:
— Не могла больше…
Лорджин застонал, и Дина ощутила, как он затрепетал в глубине ее.
— Прости меня, Огонечек, но я тоже не могу больше ждать.
Он стал двигаться в ней, и то, что было для нее болезненным неудобством, быстро перешло в жгучее наслаждение. В своем непродолжительном сексуальном прошлом она не испытывала ничего подобного. Лорджин следовал какому-то своему ритму, и его размеренные скользящие движения сводили ее с ума.
Обвив ногами его талию, она притянула его насколько могла ближе. Чувствуя ее неутоленное желание, он медленно входил в нее, покачивая бедрами из стороны в сторону и продолжая удерживать ее на месте руками и ртом.
— Моя прекрасная гарта…
Он вкушал ее с безудержной страстью, толкая на край пропасти. Затем промежутки между его ласкающими толчками стали реже, но он продолжал крепко удерживать ее под собой. Она обезумела от его мощных уверенных выпадов и безжалостных поцелуев.
Снова и снова электрический ток пробегал по ним, волна за волной. Удар — волна. Удар — пауза. Это было… это было слишком…
Первый оргазм настиг ее всей своей мощью, волна покатилась за волной, в такт с его движениями, и она закричала прямо ему в рот.
Лорджин почувствовал, что тоже близок к вершине. Все его тело звенело мощной энергией. Она бурлила и пела в его жилах, нарастая с каждой секундой.
Неровно дыша, он дрожащими руками обхватил голову Дины и, глядя в ее лицо, необычайно звучно произнес слова древнего авиарского ритуала Передачи:
— «Будь нераздельна со мной отныне и навеки».
Дина вскрикнула, когда его мощь с полной силой ударила в нее и пролилась обильным потоком, переполняя своей энергией. Счастливый Лорджин увидел, что потрясенная радостью и болью Передачи, Дина не отвернулась. Нет, она еще крепче сжала его в своих объятиях.
У себя в спальне Янифф засиделся допоздна, читая древнюю книгу по волшебству. Внезапно он перестал листать страницы и посмотрел на Боджо. Старик ощутил легкий сдвиг энергии четвертого уровня.
Передача состоялась. Улыбнувшись, он продолжил чтение.
Дина медленно открыла глаза, и взгляд ее мечтательно скользнул по страстному лицу возлюбленного.
Все еще сплетенный с нею, Лорджин смотрел на нее из-под полуопущенных век, отяжелевших от страсти, которую они только что пережили.
Розовые искорки все еще лениво мерцали в его глазах. Он напоминал Дине прекрасную гоночную машину, остановившуюся передохнуть. У нее мелькнула дурацкая мысль, что, если она позволит, он может рвануть вперед без остановки, сметая на пути все преграды, пока не перевернется. Она рассмеялась.
Лорджин улыбнулся медленной сытой улыбкой. Руки его все еще были сомкнуты у нее на затылке, пальцы запутались в рыжих волосах. Нагнув голову, он легонько провел несколько раз губами по ее губам, щекоча волосами ее грудь при каждом движении.
— Над чем смеешься, зайра? — Голос его мягко ласкал ее. — Ты находишь мои ласки забавными?
Она ощутила на губах его улыбку. И тут же почувствовала его растущее возбуждение.
— Лорджин, это невозможно!
Лукавые лучики побежали от уголков его глаз. Он явно развлекался:
— Выходит, что возможно.
Дине вдруг стало не по себе. То, что произошло между ними, было чудесно. Оно захватывало и пугало одновременно. Дина не была уверена, что хочет снова пережить любовное потрясение. Ну, по крайней мере не сразу.
— Л-Лорджин, я… я не думаю, что смогу прямо сейчас.
Брошенный им взгляд был одновременно снисходительным и обольщающим до чертиков.
— Не тревожься, Адианн. Я уверен, что смогу повторить все, что делал для твоего удовольствия.
Она залилась краской:
— Нет! Я хочу сказать… Я не смогу… я н-не… не с-сумею…
Он легонько дунул ей в ухо и тихо прошептал:
— Сможешь. Сумеешь. Ты ведь…
Он целовал ее шею открытым ртом, позволяя себе иногда лениво лизнуть нежную чувствительную кожу. Было очевидно, что он просто наслаждается ею, что ему нравится, какова она на вкус.
Дина застыла, хорошо зная, к чему это приведет. Лорджин дотронулся до особо чувствительного местечка, и она вздрогнула. Лорджин дал понять, что заметил ее реакцию, слегка куснув изгиб плеча, затем возобновил ласки губами и языком.
— Лорджин!
— Да, любимая. — Голос его звучал приглушенно, томно.
— Я боюсь.
Он тут же прекратил атаку и, приподнявшись, посмотрел ей в глаза. Заботливо отведя с лица непокорные рыжие локоны, он спросил тихим, мягким голосом, не потревожив покой комнаты:
— Чего боишься?
Не в силах выдержать его взгляд, Дина отвернулась. Бережно взяв ее ладонью за подбородок, он повернул ее голову к себе.
— Чего? — тихо переспросил Лорджин.
Пришлось объяснить ему. К несчастью, о таких вещах следует говорить очень тактично. Она просто не умела этого делать.
— Ну… это было… изумительно, однако… Я хочу сказать…
Его брови угрожающе насупились. Ей явно не удавалось выразиться поделикатнее.
— Однако что? — Голос его звучал холодно и жестко.
Смущенно поерзав, она выпалила:
— Это было несколько неудобно. Понятно?
Странное выражение мелькнуло в его глазах:
— Все-все?
Все еще избегая встретиться с ним взглядом, она машинально стала накручивать на палец прядь его волос:
— Н-нет, только в последний момент.
Если бы Дина смотрела в эту секунду на него, то заметила бы, как на его лице появилось выражение понимания и краткого, как вспышка, облегчения.
— Ты имеешь в виду Передачу?
Она удивленно подняла глаза:
— Передачу? Ты хочешь сказать, когда ты… ну, когда ты кончил… — Она почувствовала, как запылали щеки.
Проведя указательным пальцем по заалевшей коже, он мягко улыбнулся:
— Нет, я не это имел в виду. — И начал объяснять: — Передача происходит лишь однажды, в первый раз, когда принявшая Клятву пара соединяется.
— А! — Дина минутку подумала над услышанным. — Тогда получается… что этого неудобства, которое я почувствовала… больше не будет?
Он погрузил пальцы в ее волосы и легко поцеловал в лоб:
— Отныне ты будешь испытывать только удовольствие, Огонечек.
Теперь, когда все разъяснилось, Лорджин решил, что самым подходящим доказательством будет подтверждение слов делом, и приник к ее губам.
