Он знал, что могила находится в пятнадцати футах от этого места, и заранее приготовился к потрясению, неизбежно ожидающему его при виде собственного имени, выбитого на надгробии рядом с именами бабушки и дедушки.
Но вышло так, что он даже не взглянул на могильный камень. Он был слишком потрясен при виде девушки, уютно развалившейся на пятачке недавно разрытой земли.
— «Простите, — сказал Тристан, хотя отлично знал, что люди его не слышат. — Вы лежите на моей могиле».
Девушка подняла голову, и ему на миг показалось, что он снова превратился в мерцающий свет. На вид девушка была его ровесницей и ее лицо показалось Тристану смутно знакомым.
«Ты, наверное, Тристан, — сказала она. — Я знала, что рано или поздно ты сюда придешь».
Тристан в остолбенении уставился на нее.
«Ты ведь он, да? — спросила девушка, садясь и тыкая в его сторону большим пальцем. — Недавно умерший?»
«Недавно живой», — ответил Тристан. Было в этой девушке нечто такое, что вызывало желание поспорить.
«У каждого свое мнение», — покладисто согласилась девушка.
Сейчас Тристана больше всего интересовало то, что она может его слышать.
«А ты, — спросил он, внимательно разглядывая странную девушку. — Ты тоже?»
«Тоже. Не очень давно».
«Понимаю. Это поэтому у тебя волосы такого цвета?»
Девушка машинально дотронулась рукой до своей головы.
«Что, прости!»
Короткий ежик ее темных волос имел довольно странный оттенок фуксии и даже немного отливал в пурпур, словно окраска волос не была доведена до конца.
«Просто они были такого цвета, когда я умерла».
«Ох, я не подумал. Прости».
«Садись, — сказала девушка, кивая на свежий холмик земли. — В конце концов, это твоя могила. Я так, ненадолго прилегла».
«Значит, ты… привидение?» — спросил Тристан.
«Что, прости?»
Ее снисходительный тон действовал ему на нервы.
«Ты сказал — „привидение"? Ну что ж, тебе простительно, ты же новенький. Нет, мы не привидения, милый». — Она побарабанила по его руке своим длинным, острым ноготком, покрытым черным лаком с лиловым отливом.
Тристан не был уверен, что «новенький» означает «недавно умерший», но не решился переспрашивать из опасения, что девушка проткнет его своим ногтем.
«Проткнет? — Только сейчас он заметил, что рука девушки не проходит сквозь его руку. — Значит, мы оба сделаны из одного теста!»
«Мы ангелы, милый. Серьезно. Маленькие помощники небес».
Ее покровительственный тон и неприятная манера выделять голосом самые простые слова начали всерьез его раздражать.
Девушка указала рукой на небо.
«У кого-то там довольно оригинальное чувство юмора. Там всегда выбирают наименее подходящих».
«Я в это не верю, — отрезал Тристан. — Не верю!»
«Значит, ты сегодня впервые увидел свое новое жилище? Пропустил собственные похороны, да? Между прочим, напрасно. Я тебе так скажу — ты сделал очень большую ошибку. Лично я наслаждалась каждой минутой своих похорон».
«А где ты похоронена?»— спросил Тристан, озираясь по сторонам.
С одной стороны от его могилы высилось надгробие с изображением агнца, что вряд ли подходило этой странной девушке. С другой стороны стояла каменная статуя женщины с кротким лицом, молитвенно сложенными руками и лицом, запрокинутым к небесам. Тоже не то.
«Я не похоронена. Поэтому снимаю уголок у тебя».
«Не понял», — пробормотал Тристан.
«Разве ты меня не узнал?»
«Н-нет», — смущенно сказал он, заранее опасаясь, что она окажется какой-нибудь его дальней родственницей или, еще хуже, девочкой, за которой он ухаживал в шестом классе.
«Посмотри с этой стороны», — предложила девушка, поворачиваясь к нему в профиль.
Тристан бессмысленно уставился на нее.
«Бедный мальчик, я смотрю, ты не успел как следует пожить, когда у тебя была такая возможность», — снисходительно заметила девушка.
«Что ты имеешь в виду?»
«То, что ты мало гулял».
«Да нет, достаточно».
«И в кино не ходил».
«Постоянно ходил», — возразил Тристан.
«Но никогда не смотрел фильмы с Лэйси Ловитт?»
«Смотрел, конечно! Все их смотрели, пока она не… Стой, значит, ты Лэйси Ловитт?»
Девушка устало закатила глаза.
«Я надеюсь, что когда дело дойдет до твоей миссии, ты будешь посообразительнее».
«Наверное, я не узнал тебя из-за цвета волос».
«Кажется, мы уже обсудили мои волосы?» — фыркнула Лэйси, вставая с могилы. Она выглядела очень странно на фоне кладбищенских деревьев. Ветви плакучих ив трепетали и раскачивались на ветру, но волосы у Лэйси оставались неподвижными, как на фотографии.
«Теперь я вспомнил, — сказал Тристан. — Твой самолет разбился над океаном. Твое тело так и не нашли».
«Представь, как мне было приятно вылезать из Нью-Йоркской гавани!»
«Но ведь авиакатастрофа произошла два года назад?»
Лэйси кивнула.
«Ну да, просто…»
«Я читал о твоих похоронах, — продолжал Тристан. — На них присутствовало множество знаменитостей».
«И еще больше почти-знаменитостей. Людям только дай повод посветитъся перед камерами! — с неожиданной горечью заметила Лэйси. — Жаль, что ты не видел мою мамочку, уж как она рыдала и причитала! — Лэйси бросила быстрый взгляд на соседний ряд надгробий и очень похоже спародировала позу мраморной статуи, изображавшей безутешно рыдающую женщину. — Можно было подумать, что она действительно потеряла горячо любимого человека!»
«Но ведь так оно и было? — не понял Тристан. — Ведь ты была ее дочерью».
«А ты, оказывается, наивный, — фыркнула Лэйси. — Если бы ты посетил мои похороны, то смог бы многое узнать о людях. Хотя, может быть, ты и теперь еще сумеешь чему-нибудь научиться. Сегодня утром будут похороны в восточной части кладбища. Идем!»
«Куда? На похороны? Тебе не кажется, что посещать похороны незнакомых людей это патология?»
Лэйси с хохотом обернулась к нему через плечо.
«Милый Тристан, после того, как ты умер, для тебя уже не существует патологий! И вообще, похороны исключительно любопытны. А если попадутся скучные, то я всегда смогу превратить их в незабываемое шоу, а у тебя такой вид, что немного веселья тебе не повредит. Идем!»
«Знаешь, наверное, я все-таки откажусь».
Лэйси обернулась и несколько мгновений внимательно смотрела на него.
«Ладно, как знаешь. Давай придумаем что-нибудь еще. Слушай, я тут недавно заметила стайку девчонок, направлявшихся в шикарную часть нашего кладбища. Может быть, это тебя позабавит? Понимаешь, хорошая публика — это большая редкость, особенно, когда ты мертвый, и живые тебя не слышат и не видят».
