— Спасибо, — выдохнула Кассандра со слезами на глазах. Это было гораздо больше того, на что она когда-либо смела надеяться.
Прочистив горло, девушка смахнула слезы. Она не станет плакать. Не над этим. Кассандре повезло, и она знала об этом. В отличие от других ее соплеменников, у ее ребенка будет отец, способный его защитить. Который сможет наблюдать, как он растет.
— Посмотри на светлую сторону, тебе нужно потерпеть мое общество лишь пару месяцев, а потом ты навсегда от меня избавишься.
Он вперил в нее настолько свирепый взгляд, что она отступила назад.
— Никогда не относись к смерти так пренебрежительно.
Кассандра припомнила, что он рассказывал ей во сне о том, как видел уход из жизни любимых людей.
— Поверь мне, я не отношусь. И прекрасно знаю, насколько хрупки наши жизни. Но может быть, малыш проживет дольше двадцати семи лет.
— А если нет?
Его ад будет продолжаться, но теперь станет только хуже, потому что это будут его прямые потомки.
Его ребенок.
Его внуки. И он будет вынужден смотреть, как все они умирают молодыми.
— Мне жаль, что тебя втянули в это.
— Мне тоже. — Охотник прошел мимо нее и направился к лестничному пролету ведущему вниз.
— Ты хотя бы будешь знать ребенка, Вульф, — сказала она ему вслед. — Он или она будут помнить тебя. У меня в запасе всего несколько недель с малышом, прежде чем я умру. Он вообще никогда меня не узнает.
Вульф замер на полпути. Почти минуту он не двигался.
Кассандра искала любой намек на эмоции. Но лицо мужчины было бесстрастным. Ничего не сказав, он продолжил свой спуск вниз по лестнице.
Девушка попыталась не обращать внимания на его уход. У нее были и другие дела, на которых сейчас следует сфокусироваться, например, крошечный ребенок, растущий в ее теле Направляясь в свою комнату, она размышляла о предстоящих приготовлениях. Сейчас время играло критическую роль и его катастрофически не хватало.
Зайдя в свою комнату, Вульф закрыл дверь. Ему требовалось время, чтобы осмыслить услышанное.
Он станет отцом.
Ребенок будет помнить его. Но что, если он будет Аполлитом в большей степени, чем Кассандра? Генетика — хитрая наука, а он прожил достаточно долго, чтобы увидеть насколько причудливой она может быть. Взять хотя бы Криса. Ни один из потомков его брата не был так похож на Эрика со смерти его сына больше двенадцати столетий назад. И все же Кристофер был точным отражением брата Вульфа.
Даже манерой поведения и темпераментом Крис пошел в Эрика. Их можно было бы принять за одного и того же человека.
А что, если его ребенок однажды станет Даймоном? Сможет ли он выследить и убить своего собственного сына или дочь?
Эта ужасная мысль льдом сковала его внутренности.
Вульф не знал что делать. Ему нужен был совет. Кто-то, кто помог бы ему разобраться с этим. Взяв сотовый, он позвонил Талону.
Никто не ответил.
Проклиная все на свете, он вспомнил только еще одного человека, который мог бы помочь. Ашерона.
Атлант ответил после первого же гудка.
— Что случилось?
Цинизм Ашерона вызвал у него усмешку.
— Никаких тебе «Привет, Вульф, как поживаешь?».
— Я тебя знаю, Викинг. Ты звонишь, только когда у тебя проблемы. Так в чем дело? Не можешь закадрить Кассандру?
— Я собираюсь стать отцом.
Ответом ему стала абсолютная тишина. Приятно осознавать, что новость оглушила Эша так же, как и его самого.
— Что ж, значить ответ на мой вопрос — большое «нет», а? — Ответил, наконец, Эш. Он снова помолчал, прежде чем задать следующий вопрос. — Ты как, в порядке?
— Так тебя не удивляет тот факт, что я от меня забеременела женщина?
— Нет. Я знал, что это возможно.
У Вульфа отвисла челюсть, а самого его практически скрутило от ярости. Эш знал все это время?
— Знаешь, эта информация могла быть жизненно важной для меня, Эш. Черт бы тебя побрал за то, что ты до сих пор не удосужился просветить меня.
— А скажи я тебе, что бы это изменило? Последние двенадцать веков ты бы провел в параноидальном страхе прикоснуться к женщине, чтобы, не дай бог, она не забеременела, а потом не смогла вспомнить, что ты отец. Тебе и так доставалось. Я не видел смысла подливать масла в огонь.
Вульф все еще злился.
— Что, если от меня еще кто-то забеременел?
— Не забеременел.
— Откуда ты знаешь?
— Поверь, мне, я знаю. Если бы это случилось, я бы тебе сказал. Не такой уж я сукин сын, чтобы утаивать что-то настолько важное.
Ну да, конечно. Если Эш способен скрыть такое, тогда трудно сказать, о чем он еще он мог умолчать.
— И что, я должен верить тебе сейчас, когда ты сам только что признался, что врал мне?
— Знаешь, мне кажется, ты слишком много общаешься с Талоном. Вы вдруг одинаково заговорили. Да, Вульф, ты можешь мне доверять. Я всего лишь опустил несколько фактов.
Вульф ничего не ответил. Но он был бы несказанно рад, появись сейчас Эш перед ним, чтобы иметь возможность начистить ему физиономию за такие фокусы.
— Так как Кассандра справляется со своей беременностью? — спросил Эш.
Вульф похолодел. Временами Эш действительно пугал.
— Откуда ты знаешь, что мать ребенка — Кассандра?
— Я узнаю множество вещей, когда берусь за дело сам.
— Тогда может быть тебе следует научиться делиться некоторыми из этих деталей, особенно когда они касаются жизней других людей?
Эш вздохнул:
— Если тебе будет от этого легче, то я и сам не рад тому, как развиваются события, и даже больше, чем ты. Но иногда, все должно идти плохо, чтобы потом пойти хорошо.
— Что ты имеешь в виду?
— Однажды ты поймешь, младший брат. Я обещаю.
Вульф скрипнул зубами:
— Я и правда терпеть не могу, когда ты играешь в Оракула.
— Я знаю. Вы все не в восторге. Что тут скажешь? Это моя работа — раздражать вас.
— По-моему, тебе следует подобрать другую профессию.
— Зачем? Я наслаждаюсь той, что у меня уже есть.
Но что-то в голосе Эша говорило Вульфу, что Атлант и тут солгал.
Поэтому Вульф решил «сменить пластинку».
— Поскольку ты явно не собираешься посоветовать мне что-нибудь дельное, давай обсудим другой вопрос. Ты случайно не знаком с одной из служанок Артемиды по имени Катра? Она здесь и заявляет, что на нашей стороне. Твердит, что защищает Кассандру вот уже пять лет, но я не уверен, стоит ли ей доверять.
— Я не знаю служанок по именам, но могу спросить об этом Артемиду.
По какой-то непонятной причине, Вульфу стало чуточку легче. Все-таки Эш не был абсолютным всезнайкой.
— Хорошо. Только сразу дай мне знать, если окажется, что она нам не друг.
— Именно так я и сделаю.
Вульф уже собрался повесить трубку.
— Кстати, — произнес Эш, как только Вульф отвел сотовый от лица.
Вульф вернул трубку на место.
— Что?
— Поздравляю с прибавлением.
Вульф фыркнул в ответ:
— Спасибо. Наверное.
Кассандра бродила по огромному дому. Будто по музею ходишь. Повсюду были древнескандинавские артефакты. Не говоря уже о картинах, написанных маслом, которых она никогда раньше не видела, принадлежащих известным художникам и без сомнения подлинных.
Особенно была там одна работа, возле двери в ее комнату, принадлежавшая кисти Яна Ван Эйка[ок. 1385 или 1390–1441 — фламандский живописец раннего Возрождения, мастер портрета, автор более 100 композиций на религиозные сюжеты, один из первых художников, освоивших технику живописи масляными красками. ], - портрет темноволосого мужчины и его жены. Каким-то образом эта картина напоминала ей знаменитый портрет Арнольфини[картина Яна ван Эйка. Портрет был создан в Брюгге в 1434 году и с 1843 года находится в Лондонской национальной галерее. На нём изображены Джованни ди Николао Арнольфини и его жена, предположительно в их доме в Брюгге. Портрет является одним из наиболее сложных произведений западной школы живописи эпохи средневековья. ], но изображенная на полотне пара выглядела совершенно по-другому. Женщина-блондинка была одета в платье яркого, насыщенного красного цвета, а мужчина — в военно-морской мундир.
