Кейлия умолкла, проглотив подступивший к горлу ком и, унимая дрожь, провела рукой по своему животу. Слезы катились по ее щекам, но королева подняла на меня жесткий, сосредоточенный взгляд не девушки, но женщины, готовой принять любой удар судьбы.
— Выбора нет. Мы либо погибнем завтра все, либо вы сегодня же отправитесь к нему. Банагор дал слово что, если получит вас до рассвета, отпустит пленников, погрузит своих людей на корабли и отплывет обратно, не взяв ни дани, ни награбленного. Драконы никогда не нарушают данных обещаний, вы же знаете!
В ее взгляде читалась мольба, но девушка держалась стойко. Я с завистью смотрела на нее; решительность, эта по-настоящему королевская стать, сила, что излучали ее эмоции — мне хотелось бы быть такой, я понимала, что нашел в ней Генрих. Отнюдь не только большие глаза и чудные рыжие кудри! Все же, красота, какой бы она не была — это далеко не все. Ее недостаточно для настоящей любви. Глубокое чувство рождается вовсе не от того, что снаружи, а от того, что внутри..
— Лобелия, вы все еще готовы отправиться к Банагору. Спасти всех нас? — повторила она свой вопрос, и я увидела, как дрогнула ее рука, сжимавшая подсвечник. — Прошу вас, я не стану винить за отказ… но вы же не просто так явились сюда в решающий час? Я прошу не ради себя, ради своего ребенка! Я сама готова умереть, но только ради того, чтобы он жил. Ох, я должна знать, что он никогда не переживет того, что довелось пережить нам с братом. Я не хочу, чтобы кто бы то ни было в целом свете еще перенес такое!
Я проглотила нервный ком, застрявший в горле и протянула к ней руку, сделав пару шагов вперед. Положила свои ладони на бледные дрожащие пальцы на подсвечнике. Моя ревность куда-то испарилась, я и не думала о ней. В этот самый момент я чувствовала ответственность за то, что произошло в Базеноре за последний месяц… Ох, Луциан! Неужели ты решил, что я стою такого? Как можно было, чужими руками добиваться моей свободы! Да и не только руками — чужими жизнями. Пытаясь идти наперекор судьбе, мы только сделали все еще хуже. Если бы я знала, если бы только знала, чем все обернется…
— Я готова. — Прошептала я, не узнав собственный голос.
Кейлия улыбнулась мне и резко притянула к себе, обнимая. Она была такая хрупкая, даже в сравнении со мной, что ее хотелось непременно защитить. Я обняла ее в ответ и зарылась лицом в упругие медные кудри, с наслаждением вдыхая их свежий цветочный аромат. Что-то внутри меня успокоилось, заняло свое место, даря чувство завершенности. Должно быть это значило, что я приняла правильное решение… но до чего же ужасны были его перспективы лично для меня.
Мы стояли так в тишине долго не расцепляя объятий. Это было так странно, обнимать ее, хотя за последнее время я и привыкла к странностям, но все же.
Кейлия первой мягко отстранилась от меня и утерла слезы.
— Спасибо вам. — Прошептала она. И вдруг добавила. — Вы такая храбрая. Мне никогда не стать такой как вы, после стольких лишений сохранить доброту в сердце — подвиг. Я благодарю вас, но не знаю, что предложить взамен за такую жертву!
До того державшись, я теперь чуть не заревела в голос. Отчего-то это было так грустно, услышать от кого-то признание собственной силы и мужества, что все оно, это самое мужество, от того сразу же куда-то испарилось.
— Знаете, если родится дочь, я назову ее в вашу…
— Нет! — Оборвала я ее. Вот уж не надо девочек Лобелиями назвать. Ну, ведь рифмуется же с дибелия, да к тому же еще ассоциируется с лбом. Ну, кому в здравом уме захочется носить такое имя?! Но вслух сказала. — Не стоит. Это имя… оно отягощено тяжелой судьбой. Не надо давать его ребенку, если вы хотите ему
счастья.
Королева сначала растерявшаяся, тепло мне улыбнулась.
— Вот, даже в этом вы так добры. Если я когда-либо… — Она осеклась, понимая, как горько могут прозвучать для меня ее слова, ведь путь к дракону вел меня в одну сторону. Но потом все же продолжила, добавив голосу уверенности и силы. — если когда-либо смогу вам чем-то помочь, я приложу к тому все силы — только попросите.
Отпустив мои руки, она отправилась к двери, постучала в нее и с той стороны ее немедленно открыл страж — Эндар вновь не удостоил меня даже взглядом, только чуть поклонился увидев свою королеву.
— Это Эндар, он верный мне человек. — Сказала Кейлия представляя мне его. — Я знаю его с детства, он прибыл сюда из Инмора в числе отправившихся со мной слуг. Я верю ему как себе! От выведет вас из замка и тайно доставит в лагерь Банагора. Я могу только надеяться, что как только дракон получит вас, все мы будем
освобождены. Я буду молиться об этом всем богам мне известным. Ох, вы же не одеты! — Спохватилась девушка и, на мгновение задумавшись, протянула стражнику свечу в подсвечнике, а сама стянула с себя красно-черный парчовый халат. — Вот, возьмите. В нем вы не замерзнете. К несчастью нет времени искать вам подходящую одежду. До рассвета всего пара часов, а вам еще нужно выбраться из Базернора.
— А как же вы? — Я с беспокойством покосилась на ее живот. Все же в замке было холодно — осень уже сдавала позиции зиме.
— Не беспокойтесь, путь до моих покоев не дальний, а до того меня будут согревать мысли о вашей храбрости и том, что скоро весь этот ужас наконец закончится.
Глава 16. Ночь накануне
Я была рада тому, что Эндар так и не пустил в ход кинжал, который прятал за поясом. Тот, за которым он аккуратно и незаметно тянулся всякий раз, встречая на нашем пути своих знакомых мужчин и женщин. И все же путь через бесконечные коридоры замка можно было назвать спокойным. Больше всего я испугалась, когда, собравшись с силами и покинув наконец комнату в башне, увидела за ее порогом бездыханное тело Годри. Даже не подумав о том, что визгом своим могла перебудить всех, уже раскрыла рот, набрав воздуха — и, если бы Эндар не успел с силой зажать его ладонью, так бы и случилось. Но мужчине не составило труда успокоить меня. Оказалось достаточным просто прошипеть прямо в ухо: «Заткнись! Жив он, спит. Слишком много кофе со снотворным выпил».
Кофе со снотворным. Пожалуй, от такой смеси у несчастного Годри долго будет болеть голова, но то все же лучше, чем уснуть и не проснуться вовсе.
Всю дорогу я шла следом за стражником на ватных ногах, как привязанная собачонка, а он не оборачивался и ничего не говорил. Даже когда нужно было, предпочитал общаться жестами: палец к губам, взмах рукой влево, взмах вправо, стой — раскрытая ладонь в мою сторону.
Мы пробирались через замок кружными путями, коридорами, несколько раз мне пришлось отсиживаться по кладовым да темным углам, пока доверенный слуга королевы отвлекал внимание бдительных стражей, да не в меру любопытных слуг и служанок.
— Привет, Эндар, чего так поздно бродишь?
— …не в карауле сегодня? Да, мне тоже не спится…
— Хочешь пойдем рому глотнем? А, Эн? Гирен сегодня добрый, всех угощает…
Мое сердце замирало всякий раз, когда я видела как Эндар вытягивает из-за пояса кинжал, мирно беседуя с очередным встречным. Неужели, заподозри они хоть что-то, он убил бы их вот так, просто? Друзей, которые зовут выпить рома или делятся своими тревогами? К счастью, за стенами замка была ночь и стражи в коридорах все же встречалось немного, слуги тоже предпочитали не выходить лишний раз, ведь это была особенная ночь.
Ночь накануне.
Весь мир сегодня, казалось, застыл в напряжении, будто между жизнью и смертью, а я была одной из немногих, кто знал правду обо всем. От того не было легче, наоборот, чувствовала себя чужой, одинокой — едва ли не единственным подвижным существом на мили вокруг. Я была словно мухой в плашке воды, что упорно гребла всеми лапками… вот только куда? Быть может, что и по кругу.
Я завернулась в свой подарок плотнее, когда мы с Эндаром шагнули во двор. Было зябко, но не темно. К несчастью ночь не была непроницаемо черной; с неба на нас смотрела яркая луна от которой боги отломили треть и озорные
