— Ха…, — выдыхаю я.
— Иветта, вам плохо?
Страдай я клаустрофобией, мне было бы ещё как плохо.
— Нет, — улыбаюсь я, — ведь вы меня спасли.
Ирвин, не разжимая объятий, уводит меня из сквера. На дороге, на обочине, стоит закрытый экипаж. Лакированное дерево с тонкой позолотой смотрится излишне помпезно, в стиле Ирвина. Не успеваем мы приблизиться, с облучка спрыгивает затянутый в форму кучер и почтительно открывает дверь, украшенную вензелем. Без сомнения, Ирвин прибыл не на наёмном экипаже, а личном.
— Синьорина, я возьму коляску, — быстро предлагает Ирвин и слегка отстраняется.
— Нет необходимости, — я выскальзываю из объятий и первой забираюсь в обитый тёмной кожей салон. Помню, что уединяться с мужчиной неприлично, но… Надеюсь, Ирвин поймёт меня правильно.
— Ведьма, орешки? — приветствует меня Сквозя.
Хм, а с двумя мужчинами более неприлично или менее?
Улыбнувшись, я послушно достаю очередной пакетик жареных кешью, и Сквозя перебирается ко мне на колени. Ирвин присаживается рядом. Хлопает дверца, экипаж трогается.
До банка ехать каких-то пять минут, ближайшее отделение располагается на соседней улице.
Экипаж плавно тормозит, когда Сквозя как раз догрызает последний орешек.
Я провожу вдоль крыльев по спине, ссаживаю Сквозю на сиденье и встаю..
— Большое спасибо, Ирвин.
— Иветта, вы намекаете, что я могу катиться восвояси? — Ирвин берёт меня за руку.
Саквояж выскальзывает из пальцев и от удара углом об пол распахивается. Звякают монеты. На пол вываливается груда разномастных банкнот в перемешку с бланками заказов. Приличная такая куча получается…
— А?! Иветта…
— Упс. Ирвин, модный дом работает по предоплате, — я присаживаюсь на корточки и принимаюсь сортировать купюры в саквояж, а бланки стопкой складываю на сиденье.
Сковзя включается в сортировку и справляется неожиданно ловко. Ирвин тоже приседает, помогает собирать.
Я пытаюсь хотя бы в общих чертах прикинуть, на сколько за день мы продали, но всё сводится к одному ответу — много. Я убираю бланки с заказами в боковое отделение, захлопываю саквояж. Щёлкает простенький замочек.
Ирвин подаёт руку, помогая подняться.
— Спасибо, что проводили.
— Иветта, вы всё-таки настаиваете, что мне пора?
— После банка я еду заказывать мебель, и всю ночь мне предстоит варить помаду.
Шутливые нотки исчезают, Ирвин смотрит на меня очень серьёзно:
— Иветта, я осознаю, что недостаточно близко с вами, чтобы лезть с советами, но всё же я прошу вас поберечь себя.
— Я… понимаю.
— С вашего позволения, Иветта, я сопровожу вас в ваших деловых поездках.
Зачем?
— С-спасибо, — отказываться глупо.
А Ирвин начинает выполнять обещание сопроводить излишне буквально, он идёт в отделение банка вместе со мной. Я гадаю, в какой момент лучше сказать, что столь плотная опека чрезмерна, но… прикусываю язык.
При виде Ирвина банковский клерк пулей вылетает из-за конторки, низко кланяется, а я в очередной раз вспоминаю, что Ирвин богач. Впрочем, очень скоро я составлю ему конкуренцию за звание богача номер один.
— Синьорина, — Ирвин явно собирается меня представить.
Сквозя перебивает:
— Его невеста.
— Ох, неужели?! — клерк расплывается в широченной улыбке, того гляди щёки лопнут. — Какая удивительная новость! Сеньор Мэгг, позвольте поздравить вас от лица банка. Синьорина, также поздравляю!
Я молчу, предоставляю Ирвину исправить недоразумение, а он, вместо того, чтобы признать, что попугай выдумывает, приказывает позаботиться обо мне в лучшем виде.
Клерк приглашает меня в отдельный кабинет и не позволяет и тени эмоций отразиться на лице, когда я вываливаю на стол сначала купюры, а потом и монеты. Надо ли говорить, что с подсчётом специалист справляется гораздо лучше, чем я? Большую часть суммы я вношу на счёт, лишь немного оставляю на мелкие траты.
После банка Ирвин, не слушая возражений, везёт меня обедать в тот же трактир, в котором мы были, и, только убедившись, что я поела, Ирвин сопровождает меня и в мебельный, и к мальчишке-гончару. Наверное, из-за Сквози возникает птичья ассоциация. Ирвин из галантного кавалера незаметно превращается в наседку, но должна признать, что в моих глазах такая тихая поддержка значит во сто крат больше любых красивых жестов.
Ирвин провожает меня до крыльца:
— Иветта, я помню, то вы собираетесь работать, но найдите время отдохнуть.
Я закрываю дверь, но в окно наблюдаю, как экипаж отъезжает. Увы, про отдых Ирвин зря напомнил, не светит он мне этой ночью. Экипаж скрывается, и я отхожу от окна, задумываюсь, подняться наверх за компотом или сразу в подвал? Хм… пойду работать. Вдруг всё-таки получится до на рассвете хоть часик подремать?
Экипаж скрылся, и тем неожиданнее барабанный стук в дверь.
Глава 34
Ирвин вернулся? Первая мысль именно такая. Вторая разумнее — клиентки или спасающиеся от них бегством девочки. Но на пороге Ирьяса. Кивнув мне, ведьма входит, оглядывает пустой, выкрашенный в розовый цвет холл.
— Удивила…
Я пожимаю плечами. Никакого желания говорить с хозяйкой. Я подспудно не жду от неё ничего хорошего, слишком неприятное впечатление о ней сложилось. А ещё мне очень не нравится ревнивый огонёк в её глазах.
— Да, небольшой ремонт, — соглашаюсь я, хотя очевидно, что её “удивила” относится отнюдь не к покраске стен.
— Иветта, теперь, когда ты попробовала на себе, сколь много требуется для открытия собственной лавки, ты по-прежнему не хочешь пойти ко мне в ученицы?
Пфф!
Я, конечно, сдерживаюсь, но какова наглость!
— Нет.
— Помощь нужна? Я слышала, какой ажиотаж вызвала твоя косметика. Разве ты справишься одна?
Ирьяса не та, с кем я готова сотрудничать. Но даже безотносительно нашего предыдущего общения, одной последней фразы достаточно, чтобы послать. Вежливо, разумеется. Потому что нельзя связываться с теми, кто тебя со старта принижает. “Разве ты справишься одна?” — подразумевается, что без мудрого руководства априори не справлюсь. Плавали, знаем. К чертям таких доброхотов.
— О, да, всё по плану. Спасибо за беспокойство.
— Хм… Иветта, рада за тебя. На самом деле я зашла… с просьбой.
— Вот как?
Пропади уже, а?
Ирьяса подходит ближе и достаёт из мешочка на поясе каталог. Смятый.
Я прекрасно понимала, что с дешёвой бумагой будет именно так. Да и с дорогой, если честно. Никто беречь каталоги не будет. Их уронят в грязь, порвут, выбросят с мусором. Но всё равно внутри меня передёргивает.
Если бы я пришла к продавцу с просьбой, я бы постаралась сохранить товарный вид рекламного буклета. Или, по крайней мере, не доставала бы настолько зажёванный.
Не замечая моего недовольства, Ирьяса открывает каталог и указывает на розовую помаду.
— Иветта, продай мне? Пользуясь случаем, вне очереди, — и улыбка неестественно заискивающая.
В просьбе на первый взгляд нет ничего особенного. “По знакомству” практика, с одной стороны, порочная, с другой — весьма действенная. Той же Айсан я бы без колебаний пошла навстречу. Кстати! Надо ей подарить полный набор.
Но мне не нравится, что Ирьяса говорит о покупке в самом конце, начинала она с попытки захомутать меня в ученицы. Как такового интереса к помаде я тоже почему-то не вижу. А ещё меня беспокоит, что Ирьяса не попыталась получить косметику бесплатно.
— Я выполню ваш заказ вне очереди, — улыбаюсь я и достаю бланк. — Вы хотите только помаду? Модный дом работает по предоплате. Завтра до официального открытия я лично принесу вам ваш заказ.
— Иветта, к ему такие сложности? У тебя же есть помада. Я просто куплю, вот, — она протягивает мне купюры.
Она на сон грядущий собралась краситься? Подушку пачкать?
Я качаю головой:
— Ирьяса, сожалею, но модный дом работает только на заказ.
А ведь точно! У меня нет торговой лицензии, именно поэтому я сделала ставку на каталоги и работу на заказ соответственно. Если бы я сейчас повелась и продала, Ирьяса наверняка донесла бы в мэрию или шантажировала.
