В тех глазах не было ничего человеческого. Остальное его тело могло обмануть дураков, которые не хотели смотреть дальше своего носа, но даже если удавалось пропустить запах огня от его одежды, по глазам отца сразу было ясно, кем он был. Ник это понял, я видела по его лицу, и он повернулся ко мне с растущей паникой.
«Дракон, — сказал он губами. — Дракон!».
Я кивнула и строго посмотрела на него, надеясь, что он поймет, что не нужно привлекать внимание. Отец еще ничего не сказал, но ему и не нужно было. Я ощущала его безмолвное требование поклониться, рыдать, молить о прощении, как обычно делали люди в его присутствии.
— Как ты нашел меня? — сказала я вместо этого.
Девушка, которую он привел с собой — наверное, чтобы ее пристрелили, и в его дорогом костюме не было дыры — охнула от моего непослушания. Доказательство, что она была новенькой.
— Как вы смеете! — завопила она. — Вы говорите с высшим Ёном! Драконом всей Кореи, хозяином тысячи…
Отец дрогнул пальцами, и девушка закрыла рот и опустила взгляд.
Я закатила глаза.
— Как ты меня нашел? — повторила я.
Отец выдохнул дым.
— Это важно?
Его голос был как у хищника, низким и грозным достаточно, чтобы Ник задрожал. Я тоже дрожала, но по другому поводу. Я слышала гнев, скрытый за смертельным спокойствием. Смертный умнее отреагировал бы на это, но я не вела себя умно с семьей, так что продолжила.
— Важно, потому что тебе тут не место! — закричала я на него. — Я еще поняла бы свою квартиру. Я жила там больше года. И точно делала ошибки. Но это место было скрыто, а ты вломился! Я хочу знать, как.
Это точно была моя вина. Только из-за меня великий и высокомерный Ён снизошел бы в такое место. Он не приходил в СЗД, если его не вынуждали, и даже тогда он оставался в роскошных отелях возле посольства драконов. Если он добрался до порога Ника в Подземелье, то это было из-за меня, и я собиралась узнать, как.
— Вообще-то, — сказал робкий компьютерный голос за мной, — это моя вина.
Я повернулась, схватила сумку с пола. Да, телефон, который я выключила прошлой ночью, включился и мигал, на экране была подробная карта с отмеченным нашим местоположением.
— Сибил, — прошептала я, голос дрогнул. — Как? Ты моя ИИ. Я тебя купила! Как такое произошло?
— Прости, Опал, — сказала она. — Не было выбора. Меня взломали в прошлом декабре, во время фиаско с крупным обновлением безопасности. Парень, который пробился, дал твоему отцу родительский контроль, передал ему власть администратора над твоими аккаунтами. Он заставлял меня передавать информацию о тебе месяцами.
Когда она закончила, мои руки так дрожали, что я выронила телефон на бетонный пол.
— Ты взломал мою ИИ!
— Ясное дело, — сказал отец, прищурив бирюзовые глаза. — Я обещал дать тебе попытку выплатить долг. Я не говорил, что позволю тебе бегать тут без присмотра.
— Мне не нужен присмотр! — закричала я на него. — Я — взрослая! Ты не можешь лезть в мою жизнь!
— Кому-то нужно, — он взглянул на Ника. — Смотри, какой бардак ты устроила.
Он махнул ладонью, и на треснувшем экране моего телефона появился баланс моего счета в банке. Это произошло так быстро, что я могла легко поверить, что это была магия, но ответ был проще. У него был свой ИИ, и он управлял моей Сибил как марионеткой.
— У тебя нет денег, — презрительно сказал Ён. — За твою голову назначена награда, и это привлекает всех бандитов этого кошмарного города к тебе, как мух — мед. Ты чуть не умерла вчера из-за этого, а теперь прячешься в доме мужчины, который отвечает на стук в дверь с пистолетом. Ясно, что ты проиграла. Ты ясно показала, что тебе плевать, как твои поступки влияют на мое имя, но даже эгоисты переживают за свое будущее. Переживай за свое. Пора перестать упрямиться и вернуться домой.
Я сжала кулаки.
— Нет.
Он стиснул зубы.
— Опал…
— Нет! — заорала я на него. — Пока я выплачиваю долг, ты меня не трогаешь. Таким был уговор! Ты дал слово.
— И я держу слово, — прорычал он. — Не моя вина, что ты не держишь свое.
На жуткий миг я не понимала, о чем он говорил, и это было ужасно плохо. Если дракон заманивал тебя в ловушку, тебе крышка. Я все еще пыталась понять, насколько все было плохо, когда Сибил кашлянула, хоть у нее не было горла.
— Я, кхм, ввела не ту дату оплаты долга в твой календарь.
Я схватила сломанный телефон с пола.
— Что?
— Прости! — закричала она. — Он приказал мне! Я не хотела врать!
Я так злилась, что видела криво, но на это не было времени.
— Какой настоящий срок? — осведомилась я.
— Сегодня, — шепнула Сибил.
Я закрыла глаза с шипением, поняв, как меня подставили. Как долго мною играли.
— Потому ты пыталась заставить меня позвонить папе прошлой ночью?
— Нет, это была тревога за твое самочувствие, — возмутилась Сибил. — Ты серьезно думала бродить среди бездомных, пока тебя пытались похитить бандиты. Конечно, я сказала тебе остановиться! И если бы ты не сходила с ума из-за долга, поняла бы, что я была права! Я не буду извиняться за попытку помочь тебе.
Это почти заставило меня устыдиться. Почти.
— Но ты хотела, чтобы я вернулась домой к моему папе, хотя он взломал тебя, чтобы тайно следить за моей жизнью? Ты думала, этот вариант был лучше?
— Да, — сказала Сибил. — Это не здоровые отношения, но он взломал меня, потому что хотел защитить тебя.
Чушь. Он хотел управлять мной. Я видела это по его ухмылке. Он уже думал, что победил. Об этом он и переживал: побеждать, властвовать, подавлять всех, кто не слушался. Я не могла винить его за это. Драконья натура требовала послушания, но я не собиралась это давать.
— Ты рано пришел, — сказала я, запихивая разбитый телефон в карман, и повернулась к отцу. — Если бы ты подождал до завтра, поймал бы меня, но теперь я знаю, что до полуночи еще могу погасить долг. У меня еще есть время.
— Учитывая твое поведение сейчас, если бы я ждал до завтра, ты была бы мертва, — сухо сказал отец. — Ты мне не нужна по частям, порванная жителями Подземелья. Это не детская охота на сокровища. Даже если ты найдешь то, что сделал мертвый маг, тебе придется превратить это в валюту, которую я приму. Ты знаешь, как долго продается что-нибудь ценное на аукционе. Если этот ритуал стоит так много, как ты думаешь, на поиск покупателя могут уйти недели. Если уменьшишь цену, чтобы найти покупателя сегодня, на перевод таких денег все равно уходят сутки. Ты можешь продать это сейчас, но все равно опоздаешь, — он улыбнулся и перешел на корейский. — Прими, собачка, ты проиграла. Нет стыда в проигрыше сильному противнику. Но пора перестать бегать и вернуться в будку.
Если я злилась до этого, теперь все перед глазами покраснело. Старик имел наглость похлопать по ноге, в прямом смысле называя меня собакой. Я сжала кулаки до крови.
— Убирайся.
Он многострадально вздохнул.
— Опал…
— Уходи, — процедила я, скаля зубы. — Ты дал слово. Я не проиграла до полуночи. Чти это, или весь мир узнает, что Высший Ён нарушает слово.
— Никто не послушает, — сказал он, но я знала, что зацепила его. Отец больше всего заботился о своей гордости. Нападение на нее было низким ударом, но он сам довел меня. Он переживет это.
— Все, — я повторила слово на всех языках, которые знала. — Сделаешь хоть что-то до полуночи, и я потрачу остаток жизни, чтобы все узнали, что Дракон Кореи — лжец и обманщик.
Его грудь расширилась, и я знала, что зашла слишком далеко. Я уже ощущала, как рос его огонь, запах его магии наполнил воздух. Я упрямо смотрела на него, бросая вызов сжечь меня. Боль будет почти радостью после всего, что он сделал. Но мой отец был старым драконом. Старым благородным драконом, известным в мире своим самоконтролем. Он через миг взял себя в руки, но его глаза все еще ужасали, когда он снова посмотрел на меня.
— Как хочешь, — сухо сказал он. — Приятной беготни. Это последний твой день тут.
