Но…
Все что могло пойти не так — пошло не так. И началось это с момента, когда мы зашли в огромный бальный зал.
Когда первой, кого я распознала среди гостей, оказалась вдова Агрэ со своей свитой.
Амрит Агрэ смотрела, не отрываясь. На нас. На меня. И вслед за ней повернулись и пресветлые, стоявшие рядом — незнакомые и разных возрастов. И несколько блистательных девиц, среди которых можно было различить невесту ректора.
Рядом со мной поежилась Вимала и шепнула тихонько:
— Кажется, нас проклинают. Прямо сейчас.
— Угу.
Мать ректора тоже блистала. Во всех смыслах. Глубокое декольте — я бы сказала на грани допустимого. И для подобного бала, и для ее возраста. Облегающий силуэт. Много-много драгоценностей… Она привлекала внимание. И внешностью, и статью, и взглядом этим своим проклинающим. Я даже не сразу различила всех прочих гостей.
Впрочем, может это и хорошо.
Потому что после ощущения, что меня не просто хотят сжечь, а уже сожгли и пепел развеяли, великие деятели инквизиторского прошлого и прочие гости не казались такими страшными.
Вот за что она меня так невзлюбила, а?
Мы же даже не знакомы толком!
— Кто это? — спросила чуть дрогнувшим голосом Лата.
— Мать Его Светлейшества, — ответила, почти не шевеля губами. — Не ожидала, что она будет…
— Это доставит проблем? — уточнила Вимала.
— Уверена, что нет.
Но проблемы это доставило.
Мы не успели черным ножом своих нарядов разрезать белоснежный "торт". Не успели дойти до столов с напитками: пить не планировали, не с инквизиторских чаш, просто это было наиболее удобное место для незаметного наблюдения…
… относительно незаметного, потому что в зале, сияющем свечами, магическими лампами, белыми плащами и платьями, четверым ведьмам не было возможности остаться незамеченными…
… как на нас началось самое настоящее наступление.
Не учеников даже и не магистров. Те, после событий состязаний и практики, как раз присмирели: знали, что спуску не дадим. Но вот заезжие гости с самыми благодушными и пресветлыми улыбками — и с самыми черными намерениями — решили испытать себя и нас на прочность.
Возможно, натравленные вдовой Агрэ.
Уж точно — презрев не только правила гостеприимства, но и этикета.
— Очаровательные, молодые… вам в столице выступать надо, а не в темном ходить.
— Чем так пахнет? Гнилыми травами?
— Позвольте представиться, Мегхан Гуджар, представитель Совета. Наслышан о вашем совместном с инквизиторами взаимодействии. У меня подрастает сын с магией Света, вы же не откажете поступить в услужение в дом? На опыты?
— А ведьмы всегда в черном? Чтобы не стирать?
— Жаль что за такими красивыми лицами такие темные души…
— Как вам в академии? Не устали еще? Может пора домой?
Сказанные напрямую, завуалированные, озвученные просто рядом… Обидные, злые, провокационные высказывания. Некоторые мы отбивали улыбками и молчанием, другие — сдержанными ответами, третьи — острым словом. И медленно продвигались, как планировали, в угол залы. Но я чувствовала все нарастающее напряжение. И в себе, и в девочках. Сколько мы еще выдержим и не сорвемся? А любопытствующих, наглых гостей не убавлялось.
Со стороны, наверное, все выглядело более чем мило. Четыре ведьмочки под градом приветствий восторженной публики. Не более того.
И что тут происходило на самом деле… не напишут даже в ведьмовских книгах, возможно. Слишком привычная ситуация для последовательниц Луны.
Разумом я понимала, что происходящее вполне закономерно. Что бы ни задумывал Его Величество, как бы ни желал примирения и объединения, одного его желания и приказов мало. Людям свойственно расчесывать укусы — инквизиторам так точно. И желания ведьм жить мирно не хватит. Да и оно не столь уж сильное, судя по указаниям Верховных.
А я, пусть и сопротивлялась решению Ковену, понимала его. Сама это чувствовала: общество не готово. Ведьмы слишком горды и привыкли всех презирать за их отношение и внутреннюю слабость. А все прочие слишком ненавидели ведьм за самодостаточность и это презрение.
Мир менять непросто.
Не сразу он поменяется. Не при нас, похоже.
Я чуть поморщилась, представляя, насколько сегодняшнее бегство отдалит эти изменения и снова потянула ведьмочек за собой, обводя глазами зал. Хотя кто нам поможет? От своих же спасать… И вздрогнула, натолкнувшись на внимательный взгляд ректора. Вздрогнула еще сильнее, когда он чуть ли не сделал рывок вперед с обширного подиума, на котором стоял с инквизиторами постарше — явно по важному делу. Уж не знаю, что прочитал на моем лице. Мне казалось, что я все еще была невозмутима. Но мы провели с ним достаточно много времени, чтобы моя невозмутимость не обманула. Он коротко сказал что-то стоявшему рядом магистру Вайтли, хмуро всматриваясь в происходящее.
Дальше я уже не видела — нас снова скрыли собой плащи пресветлых…
— Наставница Шетти. Ведьмочки. Позвольте вас проводить на более удобные места, откуда вы сможете наблюдать за церемонией, — услышала знакомый уверенный голос Вайтли. И выдохнула.
Воспитанницы тоже — хоть и слишком шумно.
Зато осаждающие нас незнакомцы как-то поскучнели и разошлись, поняв, что представления дальше не будет.
Магистр подошел не один — вместе с Ситаром. И еще одним мужчиной — кажется, это был распорядитель…
Ведьмочки заулыбались уже более искренне.
И тут же откуда-то ученик Бизант вынырнул. Ему были меньше рады. Ума задрала нос и сделала вид, что парня нет рядом. А он все равно остался. Он, кажется, всю эту неделю так за ней и ходил, хотя ведьмочка повода не давала. И мне вдруг стало жаль… Даже не знаю, чего. Их, что ли. Нас. Всего этого!
Возле столов с закусками — скорее с напитками, там стояли просто огромные медные чаны с чем-то красным и крепко-пахнущим — и правда оказалось удобнее. И безлюднее. И возвышение было видно лучше, как и ректора, который, оказывается, все это время следил за нами. Отвел глаза только когда убедился, что мы “добрались” до места и больше к нам не лезут. Не без участия Ситара, вставшего в "охрану", и Вайтли, строго зыркнувшего, перед тем как отойти, на всех окружающих.
Хороший он все-таки временами, Агрэ этот. Когда не думаешь о его матери. О том, что в его покоях — важная реликвия. И о том, что он, вообще-то, самое что ни на есть Светлейшество.
Но не думать я больше не имела права.
Да, мир меняется непросто. А ведьмы всегда были частью этого мира больше, чем кто-либо.
— Действуем согласно намеченному, — сообщила строго и уверенно.
— Мы так и собирались, — Вимала глянула на меня с недоумением.
Ну да, чего это я…
— Ситар, — позвала мягко, встав так, чтобы прикрыть от него напитки, — расскажи мне про присутствующих, пожалуйста. И в чем смысл церемонии?
— Ой, а давайте попробуем вон тот взвар! Или это грог? — громко пропела в это время Лата, и ведьмочки обступили стол с чашами, щебеча и обсуждая “чудесные” запахи и рецепты. Черпаком якобы разливая по своим чашкам дурманящее пойло, к которому мы бы и на ля не подошли прежде.
И подмешивая все, что нам надо было подсыпать…
— Посвящение — очень важный день в жизни каждого пресветлого, — приосанился Ситар и даже чуть подрос от осознания своей важности. — Это как его знак на выкованном мече. Сначала кузнец долго подбирает состав, затем отливает, кует, раз за разом бьет по зеркальной уже глади, точит, обрамление подбирает — рукоятку, инкрустацию… И вот совершенный почти меч готов к клейму мастера.
— Какое чудесное сравнение, — восхитилась я совершенно искренне, — Получается, готовые к служению Свету и сдавшие все экзамены старшекурсники получат сегодня инквизиторский значок?
— Тот у них уже был, но ученический. А сегодня — магический, — кивнул Ситар. Мне показалось, что с некоторой грустью. — При этом на значке будет вписано также имя ответственного, наставника — любой сильный пресветлый сможет его различить в будущем.
