не зная, что сказать, но она ответила сама:
— Я и так знаю. И ты тоже. Ты хотел меня убить. Так вот, я много думала и хочу попросить тебя сделать это сейчас. Тебе нравится издеваться надо мной, но…
— Ты хочешь сказать, что сейчас я над тобой издеваюсь? — опешил я и даже сел на кровати. — Ты спятила, Эни?
— Конечно, издеваешься, — начала она раздражаться, а я узнал ее язвительные интонации. — Преследовал меня, похитил, запер в этом страшном доме! А все для чего? Чтобы в итоге все равно пристрелить меня? Так сделай это сейчас. Хоть раз в жизни стань человеком и сделай, что тебя попросили!
Гнев накатил на меня мгновенно. Я сжал кулаки, но это не помогало. Еще хуже было от пристального взгляда Эни. Она следила за каждым моим движением. Я схватил с тумбочки лампу и запустил ее в стену. С чудовищной силой. Грохот, осколки, звон. Как же меня все достало!
Эни будто поняла, что я не в себе, отошла к стене, но я подскочил к ней одним прыжком и впечатал ее тело в стену, придавив своим. Она не опускала голову, молча смотрела на меня, а мы уже дышали одним воздухом. Я треснул кулаком по стене рядом с ее головой. Она зажмурилась, а я ее поцеловал. Мы оба были напряжены, а я знал единственный действенный способ, как снять это напряжение.
Пока Эни не опомнилась, я подхватил ее и бросил на кровать, сам немедленно навалился сверху и безостановочно целовал ее губы. Она пыталась сопротивляться, но вдруг перестала. Ответила на мои поцелуи, хоть и казалось, что нехотя. Я не думал ни о чем. Меня разрывало от эмоций. Как тогда, в Монтсерран, я стащил с нее белье, задрал вверх свободную футболку и быстро заполнил собой, даже не раздевшись до конца. И снова ее рваный выдох, а у меня просто крышу сорвало. Я что-то шептал в ее губы, целовал, а сам старался не спешить, мне хотелось продлить этот кайф настолько, насколько возможно. Быть с ней одним целым как можно дольше. Я верил, что это поможет нам. Ее дыхание, тихие стоны и ее аромат сводили меня с ума.
И даже когда все закончилось, мне будто было мало. Хотелось укусить ее. Сильно. До крови. Чтобы на ней остался мой след. Хотя ее руки и так были покрыты мелкими шрамами, которые она получила во время тренировок со мной. Я удержался, но некоторое время лежал на ней, придавив своим телом.
— Тяжело, — не выдержала Эни, а я чуть откатился в сторону.
Она быстро поправила на себе футболку и собралась встать, но я тут же опрокинул ее на кровать и накрыл одеялом.
— Что ты делаешь? — опешила она.
— Спи.
— Здесь, что ли?
— Конечно. А что?
— Это совсем никуда не годится, — пробормотала она и снова попыталась встать, но я вновь улегся сверху, придавив ее своим телом. — Черт, Престон! Пусти.
— Нет. Ты спишь здесь. И не обсуждается. Так и быть, я лягу на другой стороне и могу к тебе не приближаться. Просто спи и все.
— Спи, — задумчиво повторила она, а я на миг замер. Именно так я сказал ей тогда в Монтсерран. И сейчас сказал снова. — Ты куришь?
Странный вопрос. Почему она спросила?
— Да.
Эни замолчала и отвернулась к стене, укрывшись одеялом до шеи. Я долго смотрел на нее в темноте, лежа неподвижно, чтобы не разбудить. Вскоре услышал ровное дыхание. Эни спала. И только тогда я позволил себе придвинуться к ней и прижаться грудью к ее спине.
Эни
Как можно больше работы — вот, что мне было нужно. И в госпитале я все это получила с лихвой в первый же день. Увидела Викторию. Она разрыдалась и бросилась мне на шею, крепко обнимая.
— Я думала, тебя убили, — еле как выдавила она.
Я была рада ее видеть и после завершения рабочего дня мы долго разговаривали в каморке под лестницей, сидя на узкой скамье. Виктория все никак не могла поверить в то, что случилось с Алексом и со мной.
— А вы как? — спросила я. — Что с Оскаром?
— Мы теперь видимся с ним, Эни, — ответила Виктория, чуть улыбнувшись. — Роуз умерла, и Оскара перестали так маниакально контролировать. Он занимается вакциной, продолжает ее дело. Говорит, что Роуз действительно была очень умной и ее вакцина — настоящее спасение.
— Значит, ей удалось… Но Джейк ведь будто сошел с ума, я же рассказывала.
— Знаю. Но в целом вакцина и правда действует. Сейчас Оскар хочет ее доработать, усовершенствовать. Возможно, эти побочные явления в виде неконтролируемой агрессии удастся купировать… Мы хотим жить вместе.
— Боже, это же замечательно, — улыбнулась я, обняв ее.
— Знаешь, Эни, нам зачем-то была дарована жизнь, значит, нужно прожить ее так, чтобы стать хоть чуточку счастливее. Я счастлива, когда он рядом. Мне большего и не нужно. Оскар, как мне кажется, тоже дорожит мной.
— Я заметила это еще в Форт-Террено. Рада за вас.
— Как ты держишься? — спросила Виктория и тут же отвела взгляд.
Ответить было непросто.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Мне кажется, все это происходит не со мной. Или будто бы Алекса нет уже много лет. Это странно. Прошло чуть больше месяца. А кажется, что год. Как такое возможно?
— Организм пытается справиться со стрессом, — тихо ответила Виктория, легонько сжав мою ладонь в своей. — Адаптируется к жизни в новых условиях.
— Знаете, я много думала о том, что случилось с Алексом. Он мог быть жив сейчас. Престон мог спасти его, ведь в Бридже есть вакцина. Но я думаю, Алекс не сопротивлялся зверю, потому что был уверен, что обречен в любом случае. А спасение было так близко…
— У Алекса были свои убеждения, Эни, — грустно улыбнулась Виктория. — Он всегда следовал правилам и не хотел стать угрозой для твоей жизни… А что у вас с Престоном?
Я долго молчала, не зная, что на это сказать. Но все же ответила:
— Ничего.
А что могло быть? Наверняка он преследовал свои цели, заставив жить с ним в одном доме. После ночи, которую мы провели вместе, он уехал по делам в Джорджтаун, чему я была рада. Он зачем-то звал меня с собой, но я вернулась в госпиталь и не могла так просто уехать. Да и не хотела. Все силы уходили на то, чтобы не думать о той ночи, которую мы провели вместе. Не знаю, почему я не
