поеду туда, — сказал уверенный в своих словах. — Скоро я тоже стану чокнутым отшельником.
— Что же там с тобой сделали, Дэниел? — удивленно спросил он.
— Это долгая история, — сказал я, вспомнив большие карие глаза и улыбку. Я скоро ее увижу. В этот раз это уже буду я, настоящий я. И ты сама решишь, хочешь ты пробовать или нет.
Работы было так много, что даже наш большой штат прислуги не справлялся. Мы бегали туда-сюда с раннего утра и до самого вечера, когда начался прием гостей.
Только в этот момент часть отпустили, чтобы привели себя в порядок. Часть прислуги осталась в услужение. Они должны были расселять гостей, помогать с переносом вещей и помогать собираться, если гости приехали без слуг. Вторая часть должна была обсуживать гостей в бальном зале. Я попала во вторую категорию и была этому очень рада.
Прошло несколько дней с тех пор, как я написала Дэниелу письмо. Пара строчек, ведь я не знала, кто это письмо получит.
Добрый день, я бы хотела узнать поправился ли Дэниел Ка, как он себя сейчас чувствует, и нет ли у вас его адреса, чтобы отправить письмо лично?
Его соседка, Лисса
Не знала, что еще могу написать, поэтому отправила как есть. И только после этого, успокоившись, начала вскрывать другие конверты. Бабушка переживала как я. София рассказывала, что стала лучше писать. А леди Николь обрадовала меня больше всех остальных: она сообщила, что приедет с Дэйроном на бал.
Поэтому я была очень рада, что буду в зале — смогу посмотреть какая красивая леди Николь и как она танцует с Дэйроном.
А еще я была рада переодеться в свое платье. Подарок от леди Николь, синее, атласное. Моя форма должна была включать воротничок и белую шапочку.
На самом деле белый воротничок выглядел на синем дорогом платье печально, сюда бы подошла симпатичная брошка, а на голову красивая заколка. И они у меня были, подарки от моей леди. Но как было положено, так я и оделась. Уложила волосы: быстренько расплела косу и слегка налила средства для умасливания. Прошлась по локонам, и они приняли форму упругих кудрей. Я их собрала на макушке и туда же надела белую шапочку.
Нанесла румяна и помаду для губ. Подвела глаза и, нанеся парфюм на руки и шею, посмотрела на себя в зеркало.
Вот я и выросла. Так странно, смотрела на себя и не узнавала. Вместо маленькой привычной Лиссы, передо мной стояла красивая девушка. Я взяла в руки пустой бутылек, тот самый, который Дэниел вылил полностью, и глаза снова защипали.
Я никак не могла выкинуть этот бутылек. Это ведь было практически последнее, что от Дэниела осталось.
Еще пара потрепанных вещей.
«Он бы вернулся, если бы захотел», — понимала я. Нашел бы способ, написал бы письмо. Все что угодно. Но если не вернулся, значит, я была не нужна ему.
Или он болел, и ему до сих пор плохо…
Второе пугало меня больше, чем первое. Несмотря на то, что мне было больно, я не желала ему несчастья. Я хотела, чтобы все было хорошо.
Поставила бутылек и вышла из комнаты — нужно было скорее вернуться, иначе Вик и Эсма снова будут грозиться меня выгнать. Хотя служить осталось пару дней. Убраться после отъезда гостей и все.
В холле встретила еще нескольких слуг, среди них был и Карл. Он окинул меня взглядом и сдвинул брови.
Но мне было неинтересно. С тех пор как уехал Ддэниел я вообще старалась с ним не общаться. Хотя он и стал вести себя по-другому.
Даже несколько раз здоровался со мной, что было совсем на него непохоже.
Я кинула взгляд на Вика, и едва смогла сдержать улыбку, такой яркий красный мужской костюм нужно было еще найти. Вик уложил волосы лаком.
У мужчин была друга форма. Уложенные волосы и черные рубашки с белыми галстуками. Аристократы не должны были запутаться. Ведь сегодня был бал маскарад, а мы — единственные кто без масок.
Вик прочитал нам нотацию о поведении на балу, и мы все вместе пошли в бальный зал. Вот и настал новогодний бал, первый бал в моей жизни.
— Хорошо выглядишь, Лисса, — сказал Карл. В этот момент я удивилась, как не споткнулась? Посмотрела на блондина и подумала, а не заболел ли он.
Впрочем, Карл в последнее время постоянно крутился рядом, он то поздоровается, то узнает, как у меня дела. Но я помнила о его драке с Дэинело и о его мерзком поступке по отношению ко мне, поэтому старалась держаться подальше.
— Еще бы она хорошо не выглядела, — вдруг влез в разговор Вик. Карл тут же стушевал от того, что кто-то услышал его слова. — Эсма выбрала самых красивых для работы в зале. Мы — лицо этого дворца.
Я все же улыбнулась. Вик себя очень любил и не упустил момента, покичиться что он настоящий красавец. Хотя, если посмотреть на тех, кого отобрали, становится ясно, что действительно выбрали самых красивых. Неужели и я в их числе?
Нам выдали подносы, и мы пошли обслуживать аристократов. Я уже не восхищалась бальным залом. На самом деле хотела, чтобы все поскорее закончилось.
И неудивительно: этот зал мы украшали несколько дней, и я уже нагляделась на эту красоту настолько, что меня не впечатлял ни ковер, ни картины ни уж тем более занавески!
Хотелось поскорее уехать домой. Вот уж правду говорят, что красиво все то, на что смотришь с любовью. Для меня маленький домик с бабулей стал намного красивее всего этого дворцового шика.
Я лавировала между гостями с подносом. Сегодня день начался на удивление хорошо: я ни разу не упала и ни разу ничего не разбила. Впрочем, как и за последнюю неделю работы. Наверное, поэтому Эсма отправила меня работать в зал.
Внезапно я встретила родное лицо. Поднос перехватили, и леди Николь, моя сдержанная и красивая леди, прижала меня к себе, в то время как Дэйрон держал поднос.
— Какая вы красивая! — восхитилась я, а ведь и не поняла бы, что это леди Николь, ведь на ней была маска. Зеленое богатое платье, изумруды на шее, заколка из золота.
А какое было платье… Это была мечта. Пышное, зеленое и струящееся к ногам моей леди.
— Это ты мне говоришь,
