Летиция растерянно покачала головой. Это стало откровением для нее самой. Произошло что — то, не поддающееся ее разумению; кто — то бессовестно украл время ее жизни, а она узнала о воровстве лишь сейчас, и от кого? От волка.
Архен бросил короткий взгляд на кинжал.
— Что у тебя в руке? Серебро? Ты хочешь убить меня этим?
Летиция, отогнав тревожные мысли, стиснула рукоятку обеими руками и выставила оружие перед собой. Смерть принимала разные формы: иногда она являлась в виде костлявой старухи в черном балахоне, именуемой Кроной и всюду сопровождаемой воронами, иногда — в виде прекрасной юной девы с пылающим взором. Луна омывала госпожу ди Рейз своим светом, ветер взлохматил ей волосы и трепал полы изорванного платья. Увидев Летицию такой, Архен ощутил удовлетворение — выбор, сделанный наугад, оказался исключительно удачным; даже если он погибнет, в венах волчьей невесты будет всегда течь его кровь.
Девушка — волчица, не принадлежащая никому, стояла перед ним с кинжалом наготове. Она — Медейна. Архен выжидал.
— После твоей смерти мой отец вернется к той жизни, которую вел до проклятья, — сказала она. — Я не знаю, что с ним, и где он сейчас…
— Жизнь слишком коротка, чтобы беспокоиться о ком — то, кроме себя.
Он снова поколебал ее решимость. В нем столько от волка, и в то же время — столько от человека, думала Летиция. Убив его, я испачкаю руки кровью существа, чья способность осознавать происходящее и принимать решения, основываясь на полученной информации, не уступают моим собственным. На голом плече был чужеродный шрам: холодная пиявка, намертво прилепившаяся к ее коже, пыталась слиться с ней воедино.
— Ты встречалась с ведьмами Лете? — спросил волк. Летиция кивнула, ничему не удивляясь. Архен пробыл здесь дольше нее. — Что они сказали тебе?
— Достаточно, чтобы понять: судьба волчицы, твоей спутницы, — не моя.
— Ясно. — Волк немного помолчал. — На открытой местности у тебя нет шансов.
Побелели костяшки пальцев, сомкнувшихся на кинжале.
— Я хочу убедиться в этом сама.
— За тобой пришел человек, — продолжил Архен.
— О, я знаю, — небрежно бросила она, стараясь не выдать своего волнения.
— Знаешь? — Архен наблюдал за ней краем глаза. Он не боялся внезапного нападения — девушка не могла соперничать с ним в ловкости. А вот ловец… ловец был опасен. Он перебьет всю мою стаю, думал Архен, испытывая при этом лишь смутное сожаление, всех, кого я обратил за время моего лидерства.
— Почему ты не выбрал Клер?
— Стая не пойдет за ней, — охотно объяснил Архен.
— А как же… — Летиция долго собиралась с мыслями, — любовь?
Волк презрительно фыркнул.
— Любовь?
Она быстро перебрала в уме имена.
— Исадора. Она похожа на меня.
— Цветом шерсти? — Архен оскалился. — Не смеши.
— Тогда что тебе нужно? — вспылила Летиция.
Волк облизнулся.
— Ты.
— Нет, — она мотнула головой, — я дам тебе то, чего ты хочешь намного больше. Долгие годы ты мечтал об этом. Ты видел сны, в которых…
— Смерть? — перебил ее волк.
— Людской облик. Ты все еще ненавидишь того, кто обратил тебя, но запрятал эту ненависть так далеко, что позабыл о ней. — Ее голос набирал силу, становился властным. — Вспомни, Архен. Разум человека, заточенный в теле волка, не может не протестовать. Он рвется… наружу. В нижние миры или сквозь врата небесные. Тебе решать.
— Волчий рай? — рявкнул Архен.
— Человеческий, — возразила Летиция. — Эстер понимала тебя лучше всех. Ты обращал людей насильно, как и твой предшественник, но она пошла на это по доброй воле. Именно поэтому ты ее выбрал. Достоинства альфа — самки здесь абсолютно ни при чем.
Вожак зарычал. Когда — то он сражался за свою жизнь, за положение в стае; он стал сильнее всех. Для Летиции это ровным счетом ничего не значило, и выражение ее лица ранило Архена сильнее, чем слова. Она испытывала к нему жалость.
— Чушь, — сказал он, не имея возможности закрыть уши.
— Нет. Правда. — Летиция шагнула к нему. Смертоносное лезвие отражало свет. Архен позволил ей приблизиться к нему вплотную, обвить руками его шею и коснуться губами острого волчьего уха. — Спасибо, что не дал мне умереть, — прошептала девушка. — Укрыл одеялом, когда мне было холодно. Накормил, когда меня мучил голод. — Она сглотнула вставший в горле комок. — Спасибо… и прощай.
Лезвие описало короткую дугу и пронзило воздух. Архен отскочил, грозно рыча, и ее объятья не смогли его удержать. Волка нельзя приручить; только не этого. Летиция со вздохом поднялась с колен. Глупо было надеяться, что он с радостью примет смерть от ее руки.
Архен взглянул куда — то ей за спину и отвел уши назад, оскалив пасть. Девушка оглянулась. На востоке светлело; звезды по очереди ярко вспыхивали и растворялись на фоне занимающегося рассвета. Волки вереницей двигались друг за другом, под мохнатыми лапами, опоясанными лентами тумана, пригибалась трава. Замыкал это шествие ульцескор, держа в правой руке клинок.
Человеческие взгляды встретились. Ланн долго пожирал ее глазами, как будто Летиция могла вдруг раствориться во мгле и перейти в иную, более совершенную форму существования. Затем непонимающе уставился на Исадору, черную волчицу, шагавшую перед ним. Он мигом осознал свою ошибку, и его сердце возликовало.
— Тиша…
Госпожа ди Рейз не смогла произнести ни слова, даже ответить на его короткое, проникнутое чувством приветствие, хотя ей многое хотелось сказать; и пусть для этого было сейчас не время и не место. Волки неровным кольцом окружили их троих: Архена, уже уловившего смысл происходящего, Летицию, на которой висело заклятье безмолвия, и Ланна, не сводившего с девушки глаз.
Архен не собирался растрачивать красноречие на своих соплеменников. Волчий закон предстал перед ним во всей красе: выживает сильнейший. Стая не выбирала, она ожидала исхода поединка, но Архен прекрасно знал, на чьей они стороне, чьей победы они желают. В конечном итоге, они не гнали его прочь — вожак сам избрал отчуждение; он предпочел «Странника».
Ликантропы, когда — то бывшие людьми, невзирая на сильную неприязнь к вожаку, за все время его лидерства ни разу не осмелились напасть на Архена. Он считался отцом семейства, главным, могущественным. Один на один Архену не было равных; а скольких он успеет порвать в клочья, если волки бросятся на него сообща?
Клер, Лилия. Исадора, Полночь. Робин, Пчела. Хальц, Пайпер и Карма со своим выводком. Вместе с Археном взрослых волков было семеро — двое погибли от рук ловца. Теперь этот мужчина, в котором стая видела избавителя, намерен разрушить все и вернуть волкам человеческий облик. Приживутся ли они среди людей? Архену было все равно. Чужие. Все они — чужие ему, но пока никто не лишил его права повелевать стаей.
— Разойдитесь, — зарычал Архен. — Прочь!
Волки помладше бросились врассыпную, поджав хвост. Клер и Исадора отошли на почтительное расстояние, Карма оттащила волчат в сторону, а Хальц лениво зевнул, не сдвинувшись с места.
— Говорящий волк, — Ланн ухмыльнулся. — Я впервые слышу, как говорит ликантроп.
С наступлением зари глаза ульцескора погасли и обрели привычный серый оттенок. Смерть приняла облик высокого мужчины с глазами короля. Лапы волка обвили бледные ручейки тумана. Проклятье с Архена не снимешь — кто найдет того ликантропа, что обратил его, кто станет его искать?
К Летиции вернулся дар речи.
— Ланн! — вскрикнула она.
Вожак прыгнул на ульцескора, повалив его на землю, Ланн защитился клинком: волчьи зубы царапнули по лезвию и сжали его в челюстях. Безоружный человек был легкой добычей; достаточно лишить его острых металлических безделушек, и он упадет на землю и станет молить о пощаде.
Металл не сдался под напором зверя, как и человек. Послышался негромкий хруст стекла, с руки ульцескора капнула кровь. Все чувства Архена мгновенно обострились и завопили в унисон, предупреждая его об опасности. Волк разжал челюсти, клацнул зубами перед лицом Ланна и метнулся в сторону.
