что ты в них не веришь.
— Верно. В тебя легче поверить. Так что, я думаю, Бог знал, что он делал, когда давал это задание.
Я вздохнула. Нет никакого способа убедить людей в том, что у них есть вера.
— Как близко ты должна быть, — спросил он, — ты знаешь, чтобы услышать их?
— Я никогда не измеряла. Может быть, пятнадцать футов. Может быть, двадцать.
Мы остановились, чтобы немного пообщаться с некоторыми студентами. Когда мы снова остались одни, я сказала: — Слушай, ты действительно хочешь, чтобы я поехала к тебе домой, чтобы встретиться с твоим отцом? Разве это не было бы неловко для всех?
Как я должна была вести себя во время представления? Здравствуйте. Как ваши дела? Я действительно не так проста, как казалась, когда вы увидели, как я целуюсь с вашим сыном.
— Тебе не обязательно приходить, — сказал Леви, как будто я должна была знать лучше. — Ты можешь столкнуться с ним в школе.
— Когда он приезжает сюда?
— Э-э, каждый день.
Я моргнула, не понимая.
На его лице появилось понимание.
— Разве ты не знала? Мой отец — директор школы.
Я недоверчиво уставилась на Леви. Его отец — директор школы? Парень, за которым всегда следовали демоны? Я упрекнула себя за то, что не заподозрила, не спросила раньше, но у него была обычная фамилия. Леви Андерсон, директор Андерсон. Я на мгновение закрыла глаза, поморщившись.
Леви, должно быть, не видел этого, потому что он продолжал, его взгляд был устремлен в коридор, а не на меня.
— Теперь ты знаешь, почему я всегда назначенный водитель. Было бы нехорошо, если бы сын директора напился в выходные. Это вроде как быть ребёнком проповедника — то есть, если бы люди ходили в церковь весь день в течение пяти дней в неделю.
Когда я не ответила, Леви повернулся и посмотрел на меня.
— Что не так?
Как ты можешь сказать кому-то, что у их отца есть собственное демоническое окружение — что ты подозреваешь, что в нём есть что-то злое?
— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказала я.
— Почему? — спросил он, пытаясь прочесть выражение моего лица.
Я никудышный лжец, и я не могла придумать оправдания, ни одной причины, почему я не должна проверять его отца на наличие демонов — кроме правды. Что бы ни заставляло демонов постоянно собираться вокруг него, это должно было быть что-то серьёзное.
Все признаки юмора исчезли с лица Леви.
— Ты уже кое-что знаешь, не так ли?
Опять же, паршивые навыки лжи. Я просто уставилась на него.
— Что? — спросил он.
— Ничего. Я никогда не была рядом с ним достаточно долго, чтобы что-то знать.
— Тогда почему ты не хочешь мне помочь?
Мой разум был переполнен тревогами. Неужели отец Леви плохо влиял на него? Он должен был быть таким, не так ли? И всё же я не могла просто сказать: — Эй, есть ли кто-нибудь ещё, с кем ты мог бы жить?
— Леви заботился о своём отце, беспокоился о нём. Он не сказал ничего, что указывало бы на то, что он считал своего отца плохим человеком.
Ещё одна мысль поразила меня — директор Андерсон видел, как я целовалась с Леви. Я больше не была в поле его зрения. Я была впереди и в центре. Он, вероятно, собирался начать следить за мной в школе; он мог бы даже покопаться в моём прошлом. Расскажет ли он людям о том, что обнаружил? Попытается ли помешать Леви встречаться со мной?
Мы дошли до моего первого урока. Звонок мог прозвенеть в любую минуту.
Вместо того чтобы позволить мне войти внутрь, Леви продолжал держать меня за руку. Он ждал ответа.
— Мне жаль, — сказал я. — Это не очень хорошая идея.
Он позволил этому ответу повисеть в воздухе несколько мгновений.
— И это всё? Это единственное объяснение, которое ты мне дашь? Я просил тебя о помощи, а ты отказываешься.
Я изо всех сил пыталась придумать, что сказать в свою защиту, но всё, что мне пришло в голову, было: держись как можно дальше от своего отца.
Леви отпустил мою руку.
— Спасибо за помощь. — Он повернулся и пошел к своему классу.
ГЛАВА 19
Леви
В школе люди продолжали спрашивать обо мне и Адель. Парни не спрашивали подробностей, но Адель была права — девушки спрашивали. Несколько болельщиц выкачивали из меня информацию. Я почти ничего не говорил. Правда переплелась с ложью. Я действительно хотел встречаться с ней, но меня вывело из себя то, что она вдруг стала молчать о моём отце. Неужели она не понимала, насколько это серьёзно? Наши денежные проблемы, телефонный звонок с угрозами и парень, который врезался в машину Оуэна, — всё это может быть связано. И она даже не попыталась помочь мне разобраться в этом.
Конечно, она могла бы сделать всё возможное, чтобы утащить меня с вечеринки, потому что считала, что пить пиво опасно, но она не хотела находиться рядом с моим отцом несколько минут в качестве одолжения?
Что с ней не так?
Когда я зашел на английский, её стол был пуст. Оуэн сдержанно поздоровался со мной, и я кивнул ему. Джейк спросил меня о задании, деловито пытаясь закончить свою домашнюю работу.
Минуту спустя вошла Адель, и я снова отметил перемену в её внешности. Её густые каштановые волосы рассыпались по плечам. Макияж выделял её карие глаза, и она носила одежду, которая подчёркивала её формы.
Я ждал, что она вернется и заговорит со мной, но она сидела на своём месте, вопросительно посматривая на меня. Наконец, она спросила:
— Ты получил моё сообщение?
Я не почувствовал, как вибрировал телефон. Я полез за ним в карман.
В этот момент в комнату вошел мистер Хойер с кипой бумажных тестов. Когда он раздавал стопки для каждого ряда, чтобы передать назад, он заметил Адель и сделал удивлённый взгляд. Многие парни сделали это сегодня.
— Ты, должно быть, хорошо относишься к ней, — сказал мне Кахо ранее. — Внезапно она становится горячей штучкой.
— Это моё особое прикосновение, — сказал я. — Если хочешь, я могу использовать это и на твоих подружках.
Никто не принял моё предложение.
Мистер Хойер был не единственным, кто таращился на неё. Парни в её ряду были практически ошеломлены. Привет, разве они не слышали, что мы с ней встречаемся? Ладно, это была фальшивая легенда, но всё же. Они должны держать свои грязные глазные яблоки в глазницах.
Мистер Хойер перестал пялиться на Адель и
