какой-либо вульгарности. Образ этой дамы совершенно не вязался с обстановкой аудитории. Ее рот дернулся, она аккуратно перешагнула через валявшиеся на полу тряпки, прошла к преподавательскому столу, затем достала из сумки платок и, положив его на стол, уже на него поставила сумку.
Крайне предусмотрительно!
По отсутствию рогов я сразу поняла, что она — не ведьма, но спустя пару мгновений мне вдруг почему-то показалось, что магии у нее нет совсем.
Тем временем, она начала занятие, не попросив нас сесть, видимо для нее тоже было кощунственным восседать на такой грязной и развалившейся мебели.
— Мое имя — Дельфиана Люмпер, я буду вести у вас курс лекций по истории. Сразу предупреждаю, — ее взгляд стал тверже, — мои лекции настоятельно советую не пропускать.
И сразу стало понятно, что если не будешь посещать, это отразится на экзамене.
— В других академиях историю начинают преподавать с азов, но я считаю это излишним. Все вы — кто в общественных школах, кто с гувернерами дома — так или иначе, должны были освоить общий курс истории. Поэтому сегодня темой нашего занятия будет спорный период в истории, который получил общеизвестное название «Эпоха трех великих».
Я переступила с ноги на ногу, чтобы ноги не так устали стоять, и наклонилась над столом, приготовившись конспектировать лекцию, хотя делать это было до ужаса неудобно.
— Хотя этот период был слишком непродолжительным, чтобы называться эпохой, однако прозвали его так, в силу его важности для истории нашей страны и мира в целом. Надеюсь, вы слышали о нем, и знаете, кем являются эти «три великих».
— Севиана Флемио, Калира Элишто и Люпив Гаваон, — произнес кто-то позади меня.
— Верно, — кивнула головой Дельфиана Люмпер. — Ими были ведьма, некромантка и колдун. Именно они стали основателями нашей академии. Много исследований посвящено жизни Люпива Ужасного, однако его коллеги, на мой взгляд заслуживают не меньшего внимания.
И поскольку, вы учитесь на факультете ведьмачества, речь сначала пойдет о Севиане Флемио. Она была необычной ведьмой. Она являлась тем, кого раньше называли берегинями. Вы знакомы с этим термином?
Не знаю, как остальные, а я точно нет. Качнула головой. Дельфиана посмотрела на меня, на губах ее возникла легкая улыбка, и она снова заговорила.
— Берегини — это те ведьмы, которые ближе к природе, чем все остальные, среди мужчин берегинь нет. Вы же знаете, что ведьм и ведьмаков считают защитниками нежити? — не дожидаясь от нас ответа, преподавательница продолжила. — Так вот берегини тесно связаны с нежитью, они могут призывать ее, управлять ею, в них замечаются звериные повадки. В полном объеме принципиальное различие ведьм и ведьм-берегинь не изучено, однако… Существует неподтвержденный факт, что берегинями становится вторая дочь в семье, а не первая.
Я села прямее. А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее!
— Юноши, не обижайтесь, что я говорю сейчас только про девушек, просто, как я уже и сказала, мужчины не могут быть берегинями.
Так вот Севиана Флемио была берегиней. Ее способности в области ведьмачества были почти невероятными. Говорят, что после этой ведьмы остались два сокровища.
Первое сокровище: ее гремуар, подсказку к нахождению которому она передала своей дочери. Однако официально у Севиана Флемио не было детей, поэтому все так и осталось на уровне слухов.
Второе же даже словами сложно описать. Эта академия была основана тремя великими не просто так. В подвалах корпуса, который сейчас принадлежит некромантам, творились страшные деяния, и там же на свет появилось оружие, которое разрушает все законы бытия. Оружие, созданное великой некроманткой и могущественной ведьмой, смертью и жизнью. Это оружие было способно воскрешать людей.
Мы потрясенно молчали.
С самого детства нам в голову вбивали, что законы жизни и смерти нерушимы. Кто-то живет больше, кто-то меньше, но все умирают в положенный срок. Даже просто предположение о том, что существует нечто, что может нарушать этот закон, вырывать душу из цепких объятий Великой Сепастьявы навевало ужас.
Даже трудно представить насколько могущественными были ведьма и некромантка.
— Однако едва слух об этом покинул стены академии и разошелся по столице, жрецы, которые оказывали тогда немалое влияние на корону, потребовали немедленного уничтожения этого оружия. Официально оно было уничтожено, как то и требовалось, но все еще бытует легенда, что карта к этому оружию скрыта в утерянном гремуаре.
Боги… Сколько сразу загадок…
Оставшаяся часть лекции проходила для меня как в тумане. Я все еще пыталась уложить это у себя в голове. Подумать только…
А потом совершенно непонятно откуда возник азарт. Вот бы найти гремуар! Тогда бы меня точно сделали Валхарой!
Грорд, будто прочитав мои мысли, посмотрел взглядом, говорящим: «Ты особо губу не распускай».
Когда мысли перестали ходить вокруг этой темы, я задумалось о другом. Если верить словам преподавательницы… Могло ли оказаться так, что я была берегиней?
Так. После занятий в библиотеку! Срочно!
К сожалению, до библиотеки я не дошла. Мне банально не дали это сделать. К концу последнего занятия до двери доковылял, шатаясь как пьяный, бывший сосуд Ази. Он оперся руками о дверной косяк, вперил в меня взгляд своих глаз и молча смотрел долго-долго, между прочим, мешая пройти. Подходить к нему я как-то не решалась.
А потом он вдруг как рявкнул: «Убью!», я аж подпрыгнула, грорд зыркнул на меня, мы с ним переглянулись, а затем с поистине невероятным единодушием и ловкостью проскользнули мимо Каварко. Он как раз вытянул руки, наверное, намереваясь вцепиться ими в мою бедненькую шейку, которая совершенно не заслужила такого отношения. Вот пятая точка — да, она шебутная, а шея ни в чем не виновата.
— Госпожа, куда? — крикнул он на бегу.
— Просто беги! — крикнула я, уже задыхаясь.
Вот так мы миновали коменданта, а затем помчались по тропе, ведущей из академии, а там и до ворот было недалеко.
Где-то через полчаса я, буквально упав на каменную стену, не обращая внимание на ее нечистоту, и готовилась отдать Сепастьяве душу. Легкие горели огнем, горло хотелось просто вырвать, потому что оно ужасно болело от слишком сильного дыхания, про ноги и руки, которые едва шевелились, и говорить было нечего.
— Не зря говорят, что женщины в чрезвычайных ситуациях действуют чисто на инстинктах, а не думаю головой, — также пытаясь отдышаться промяукал Азя.
— Это… Еще… Почему? — прохрипела я, ощущая, как начали слезиться от перенапряжения глаза.
— Потому! Ты зачем с метлой договор заключала, просто так, чтоб было?
Я задумалась.
И правда. Что мешало мне призвать метлу, сесть на нее и улететь в закат.
— Не
