бешеными толчками... настойчиво вбиваться в мягкое податливое тело, пока окаменевшие от мышечного напряжения яйца не выплеснут новую порцию своего животворного содержимого.
Он видел всё, что я ему показывала. Удивительно глубоко нырнул в собственное прошлое, почти поверив в иллюзию, что снова стал рабом госпожи Муй Задаки и голодает в лаборатории, запертый в клетке. И теперь неверяще смотрел, как...
...стройная фигурка в светло-зеленом платье, чьи очертания скрадывает серебристая шаль-болеро, открывает решетчатую дверь и делает несколько шагов внутрь. К жёсткой кушетке, на которой он сидит.
В одной руке незнакомка держит бокал с коктейлем, а в другой – продолговатую, чуть изогнутую на конце миртошку. Она протягивает ему еду и говорит:
– Сейчас принесу ещё...
Тэймин съедает все без остатка, наблюдая, как незнакомка возвращается к решетке. Но вместо того, чтобы выйти, она низко нагибается, пытаясь дотянуться до блюда с миртошкой, стоящего на полу по ту сторону.
Мысли о еде испаряются.
Раб в черной маске, забыв о вкусной мякоти во рту, который так и остаётся приоткрытым, следит за краем задравшегося платья так, будто от этого зависит его жизнь. Почему-то подол оказывается настолько коротким, что при наклоне его обладательницы щедро обнажает соблазнительные округлости женской попки.
Трусиков на ней нет!
Это открытие заставляет его наконец сглотнуть недожеванную миртошку и медленно встать, чувствуя, как тело переполняет сила неукротимого вожделения, а в уши льется чей-то нежный томный голос: «Ты можешь сделать со мной всё, что захочешь. Покажи, на что ты способен, Тэймин...»
Он овладеет ею. Прямо сейчас.
Повинуясь воле хозяина, сверхскорость мгновенно вкладывает в его руки упругую мягкость обнаженных ягодиц. Он нетерпеливо приспускает штаны, не заботясь о том, что они застряли на бедрах, и кладет вздыбленный, перевитый напрягшимися жилками член между белеющих в полумраке вожделенных полушарий.
О-о, это непередаваемо сладостное тягучее предвкушение...
Это чувство яростного жаркого влечения и внове ему, и будто бы уже знакомо. Так странно... и неважно.
Тэймин направляет головку члена от копчика незнакомки вниз, по ее влажной сочной промежности к самому средоточию женственности и слегка погружает внутрь. Жажда продолжить погружение почти непреодолима... но он должен увидеть ее лицо... глаза... эмоции в них...
Рука тянется вдоль смятой светло-зеленой ткани задранного платья и погружается в длинные распущенные волосы. Несколькими круговыми движениями он наматывает их на сжатый кулак и тянет на себя. Голова незнакомки откидывается назад, чуть поворачивается и показывает светлый профиль лица. Она прерывисто дышит, закусив нижнюю губу... тонкие руки судорожно цепляются за решетку, а стройная спина прогибается в пояснице, бесстыдно раскрывая перед рабом сокровенную влажность женской плоти, жаждущей немедленно познать силу мужской страсти.
Тэймин больше не может сдерживаться.
Запас его терпения настолько мал, что он с первой же глубокой фрикции берет самый высокий темп и вбивается в незнакомку, как невменяемый, до звёздной темноты в глазах, забывая о том, что своим напором почти расплющивает женское тело о решетку.
Освобождение приходит, но короткое. Ему всё ещё мало. Незнакомка должна быть пропитана его запахом полностью... снова и снова ощущать напор его плоти... узнать вкус семени, чтобы никогда его не забыть.
И больше никогда не возжелать другого.
В этой камере самая большая концентрация его собственного запаха – на неудобной кушетке и жалком постельном белье, замусоленном до невозможности. Но ему плевать, даже если незнакомка – маниакальная фанатка чистоплотности. Она сама вошла в клетку и сама продемонстрировала ему отсутствие белья... а значит, хотела познать раба и всю ту грязь, что его окружает.
Тэймин хватает ее в охапку, заставляя отцепиться от решетки, и тащит добычу в глубину камеры, где сгущается темнота. Там, в надежном укрытии, он раскладывает ее на жёсткой поверхности, сдирает шаль-болеро и зелёное платье, обнажая восхитительно пахнущие грудные полушария с возбуждённо торчащими сосками... их так вкусно облизывать и покусывать, нежно-ритмично сжимая руками у основания...
Ей это нравится!.. Незнакомка искрит эмоциями... и каждую из этих эмоций он ощущает так ясно и четко, как если бы испытывал их сам. Странно... наверное, это ему привиделось в горячке страсти, но иллюзия так приятна, что хочется в нее верить.
Насладившись волнующим соблазном женской груди, Тэймин снова заполняет собой незнакомку. Двигается медленнее, но глубже, толкаясь в тесное основание матки и слыша приглушённые его плечом вскрики безумного наслаждения. Несколько раз он чувствует, как зубы незнакомки кусают его кожу, и это ему дико приятно. Она словно заявляет свои права на него, оставляет ответную метку.
Предчувствие оргазма охватывает его мелкими сокращениями интимных мышц. В каком-то погранично-инстинктивном состоянии Тэймин разрывает контакт, рывком приподнимает незнакомку и заставляет ее разомкнуть нежные губы.
Большие блестящие глаза расширяются от неожиданности, и в следующее мгновение объемная скользкая плоть члена заполняет ее рот до отказа. Он помещается не до конца, но Тэймин усиливает напор, и головка проскальзывает в тесное горло. Он чувствует, как подрагивают там мышцы, пока незнакомка борется с рвотным рефлексом... однако вскоре она расслабляется, принимая его полностью.
Триумф безграничного удовлетворения охватывает Тэймина и швыряет его за край.
Выброс семени похож на лазерный выстрел, исторгающий из него глубокие протяжные стоны. По телу разливается чувство блаженной слабости. Возвращается общее непонимание происходящего, тревожно-радостная растерянность и вопросы, вопросы...
Тэймин смотрит в глаза незнакомки и вдруг узнает ее.
Это же она... Гаэла... тайная мечта всех его рабских лет... Гайя Фай! И он только что... заставил ее...
Я быстро обняла его за шею, прижалась щекой к маске и прошептала на ухо:
– Нет, не заставил. Ты что, разучился читать мои чувства?
– Я забыл, что они твои, – хрипло ответил Тэймин. – Мне показалось, что всё это испытываю только я один. Из тебя получился очень хороший оператор грёз...
– Не забывай больше, – попросила я, скользнув рядом в уютное местечко между его рукой и телом.
Снова идти в душ прямо сейчас не хотелось, поэтому я просто вытянула из-под нас испачканную телесными выделениями простыню и откинула в сторону. Остаточные искры пережитого удовольствия всё ещё будоражили расслабленное тело и покалывали в разных местах, будто бродячее электричество. Забеременеть я не опасалась – мой организм до сих пор находился под воздействием противозачаточной прививки, сделанной перед несостоявшейся свадьбой с аферистом Сетом Хоммом. И действие ее должно было продлиться ещё минимум пару месяцев.
Тэймин обнял меня, помогая устроить голову в его подмышке поудобней, и накинул на наши обнаженные тела мягкий теплый плед. Я чувствовала, как его неудержимо клонит в сон,
