А вот с самообороной и техниками боя у меня были проблемы. Кенар надо мной посмеивался, но не терял надежды, что толк из меня всё же выйдет. Мне казалось, что я почти за месяц так ничему и не научилась, но тренер утверждал, что мы не стоим на месте, а всё-таки двигаемся, хоть и медленно. Не привыкла я драться, всё моё девичье детство было тихим, и я больше дружила с книгами, чем с другими детьми. По сути, я просто боялась сделать кому-либо, а в особенности себе, больно. Из-за этого и буксовали мои тренировки по самообороне.
Почти через два месяца с начала моих тренировок Рэн забрал меня после завтрака и повел в кабинет к начальству. Там я еще ни разу не была, да и бывать как-то не хотелось.
— Мир, не трясись, всё нормально. Мы просто хотим подписать с тобой контракт. А к начальству идем потому, что он хотел лично на тебя посмотреть, была бы мужчиной, то не увидела его еще долго. А так ему интересно стало. Всё нормально будет, это стандартная процедура, показатели у тебя хорошие, так что успокойся и не трясись зря, а то твой нейр нервничает.
Слова Рэна меня немного успокоили. Подождав своей очереди в приемной, мы вошли в кабинет к начальнику разведывательного управления — генералу Алу Райво. Суровый взгляд прошелся по Рэну, нейру и, остановившись на мне, немного потеплел. Закончив с приветствиями, мы расселись по местам. Во избежание всяких недоразумений, и чтобы повысить наш авторитет в глазах высокого начальства (не без этого), я попросила Кхала сесть рядом со мной и вести себя очень тихо и сдержанно. За это время мой нейр научился беспрекословно подчиняться мне, порой даже понимая меня быстрее, чем я до конца сформирую мысль в голове. Вайрес говорил, что так и должно быть — полностью сформированная БЕ работает как единое целое. Правда, формируются такие БЕ обычно около восьми-десяти лет. Адриен объясняет нашу связь тем, что я, как женщина, более эмоциональная и открытая.
— Наконец-то я познакомился с самой ценной и необычной БЕ моего управления. — Генерал улыбался, оглядывая меня любопытным взглядом, и разговаривал со мной с некоторым снисхождением. Всё-таки женщин здесь воспринимали по-другому. Но мне это на руку. — Успехи в работе с нейром в вашей БЕ меня несказанно радуют, ну а всё остальное мы постепенно подтянем, тренеры мне уже сообщили, что вы не безнадежны. Как вам на нашей планете?
— Очень нравится, генерал Райво. — Переборов смущение я всё же постарались ответить более чётко, должность обязывает.
— Скучаете по родине?
— Стараюсь об этом реже думать.
— Вот и правильно. Нечего оглядываться назад, когда впереди такое интересное будущее. Насколько я знаю, поиски Вашей родной планеты уже ведутся и, возможно, нам повезёт, и мы найдём Ваш дом. Но не обещаю, что мы вас отпустим. Вы, как БЕ, после подписания контракта будете принадлежать Эрдину. Имейте это ввиду. — С этими словами ко мне пододвинули договор. Внимательно с ним ознакомившись, я поставила свою «подпись» — приложила отпечаток ладони. Кхал приложился носом. Меня не пугала перспектива остаться на Эрдо навсегда — я не была уверена, что Землю найдут скоро.
Генерал забрал инфон с контрактом и заверил его своим отпечатком:
— Копия отправлена Вам на инфон, поздравляю, курсант Славо, и добро пожаловать в наши ряды. До встречи на учениях.
Выйдя из кабинета, я все же спросила:
— Рэн, что за учения? Мне в них нужно участвовать?
— В том то и суть, что да. Поэтому и пришлось подписать с тобой договор до окончания срока обучения. Сейчас формально ты состоишь в группе Нэта, и официально числишься за нашим подразделением. Но участвовать в реальных операциях тебя пока не пустят. Только после завершения обучения.
— И когда будут эти учения?
— Послезавтра.
Сказать, что я в ступоре — значит ничего не сказать:
— И ты мне говоришь это только сейчас? — Я даже остановилась посередине коридора, мысли метались в голове как безумные белки. Кхал, почувствовав моё возмущение, нервно задергал хвостом.
— Нечего заранее беспокоиться. — Уверенность и твердость в словах Рэна помогли мне успокоиться и взять себя в руки. — Так бы ты весь месяц тряслась и нервничала. И если бы не контракт, то я бы тебе послезавтра и сказал. Ты как курсант будешь проходить по минимуму. Кроме того, как БЕ тебе вообще не о чем волноваться. Ты прекрасно справишься со всеми заданиями. Так что не дергайся. И это всего лишь учения. Ты справишься, Мир, мы в этом уверены.
«Для вас, привыкших к таким нагрузкам и освоивших весь курс обучения, это и есть «всего лишь» учения» — подумалось мне, но Рэн прав, я должна быть уверена в себе и в своих силах, это уже половина успеха. Да и выбора у меня всё равно нет.
Что ж, контракт подписан, учения послезавтра. Превосходно!
В этот же день Адриен пригласил меня к себе в лабораторию для корректировки моего зрения, как энерго. Перед процедурой он объяснил мне, что собирается сделать:
— Мира, тебе сейчас закапают специальный раствор, он позволяет как бы заморозить глазное яблоко, чтобы оно оставалось неподвижным. Поэтому не пугайся. После того как капли подействуют, мы нанесем следующий состав, он должен будет равномерно впитаться, поэтому и требуется «замораживать» глаз. По ощущениям будет несколько неприятно, но ничего болезненного. Если хочешь, можешь разговаривать во время процедуры. Обычно мы это делаем под наркозом, но так как ты уже в связке с нейром, то лучше тебя не отключать. Он может повести себя очень агрессивно, если не будет тебя чувствовать. Процедура не долгая, минут десять от силы. Готова?
— Да.
Разместившись поудобнее в капсуле, я постаралась расслабиться. Адриен закапал мне капли, указал на точку, которую мне придётся созерцать ближайшие десять минут и предупредил:
— Смотри в эту точку, глаза не три. Не нервничай, если что-то надо — скажешь.
Через полминуты он вернулся и попросил посмотреть куда-нибудь в сторону. Удостоверившись, что я не могу этого сделать, впрочем, как и моргнуть, мне на самый центр зрачка капнули следующую субстанцию. Первые несколько минут ничего не происходило, я спокойно смотрела в одну точку, мысленно общаясь с Кхалом. Но потом начались те самые неприятные ощущения. Перед взором будто проскользнуло что-то тёмное, затем ещё и ещё. Постепенно начала появляться чувствительность, внутри глаз будто что-то шевелилось и зудело. Вкупе с мелькающими черными разводами создавалось впечатление, будто там копошатся червячки. Мне резко стало не по себе. Нейр тут же встрепенулся и, оперевшись передними лапами о край капсулы, попытался облизать мне лицо. Откуда-то начало доноситься пронзительное попискивание.
