нервными и испуганными.
— Миса Карпович! Умоляю, выслушайте меня! — Она кинулась ко мне, путаясь в длинной юбке.
Герарт отреагировал молниеносно.
Одной рукой прижал меня к себе, второй повторил то замысловатое движение, и материализовал меч. Выставил перед нами так, что не поранил мису, но и не подпустил ее ко мне.
— Миса Элия Розз, если не ошибаюсь. Что вы здесь делаете?
— Мес Рамзи, умоляю. Позвольте поговорить с вашей невестой! Меня хотят убить! — Ее трясло. Голос срывался, а по лицу текли слезы.
Я подергала меса за рукав, привлекая внимание.
— А помнишь тот список с девушками, подходящими на роль…
— Помню. Она там была.
Я состроила «щенячий» взгляд, сложила молитвенно ладони.
— Пожалуйста! Вдруг, что интересного узнаем?
Герарт смотрел на меня пару секунд.
— Веревки из меня вьешь! Комната триста три. Там Навьен. Все, идите, буду через минуту.
— Миса, идите за мной. — Позвала я девушку. За спиной, ругался на кого-то, мой мес. Явно отсчитывая за то, что постороннего пропустили на территорию.
Комнату нашли быстро. Навьен на входе предупредил:
— Ради вашей безопасности, мисы, дверь останется открытой. Я буду тут. Суть вашего разговора будет от меня скрыта, но я в любой момент могу вмешаться, так что не советую делать резких движений. Мы кивнули и присели на стулья.
В комнату заглянул Герарт.
— Я тут, если что. — И скрылся из виду. Его присутствие ощущалось. От этого казалось, что я защищена. Расслабилась и заговорила с девушкой.
— Итак, вы миса Элия Розз. Мое имя вы знаете. Так что я вас слушаю. Что привело вас сегодня сюда, и что вы хотите от меня. Насколько я помню, мы не знакомы.
— Да, нас не представили на балу. Вы так быстро ушли тогда. Но я понимаю, первый бал, да еще и такие события. — Она тряхнула головой. — Это не важно. Понимаете, мне угрожают. Обещают убить в ближайшее время. Я хочу рассказать вам, как так получилось, прошу, выслушайте. У меня нет доказательств. Только мои слова. Но мне нужно поделиться хоть с кем-то иначе просто сойду с ума.
— Хорошо, я вас слушаю.
— Семь лет назад в наш дом впервые, в гости приехали Блекдоры. Вы не знаете, наверное, это очень влиятельная семья. Древний род. Очень богаты и известны.
Я напряглась.
Меня порадовало, что девушка не в курсе ареста знатного семейства.
— И что же случилось?
— О, мес Микаэль попросил моей руки. Глупость, право слово. Стоило мне спуститься к приветственному обеду, как он вскочил, назвал богиней и попросил моей руки.
— И что вы ответили?
— Посмеялась. Мне тогда едва минуло пятнадцать. Какой тут брак? Меня каждый день родители снимали с яблонь в нашем саду, и мама отчитывала за разбитые коленки.
Девушка чуть успокоилась. Сейчас она слегка улыбалась, вспоминая детство.
— Все тогда посмеялись, как мне казалось, не зло. Но я ошиблась. И поздно поняла это. Слишком поздно. С того момента Блекдоры появлялись в нашем доме регулярно. Микаэль все пытался свести дружбу со мной. Но. Он был болезненный, мнительный. Порой даже слишком мнительный. Гулять с ним или играть было сущим наказанием.
— Можете привести пример?
— Да. Однажды мы пошли на ярмарку. Я такие места обожаю. Столько всего интересного из разных стран. Столько новых знакомств! Он как всегда ныл, что там много разной заразы и злых людей, и что он туда категорически отказывается. Что бы он ни говорил, а все равно шел за мной, хоть я и не звала. Так вот, ему все время казалось, что люди вокруг говорят о нем. И, причем, говорят зло. Я все надсмехалась и говорила, что у него мания. И просила успокоиться, ведь никому не интересен какой-то худой и очкастый юноша. Но казалось, временами, что он просто не слышит меня.
Тут девушка вспомнила еще одно событие.
— Когда нам было по семнадцать, у него высыпали прыщи на лице. Врач говорил, что это нормальное подростковое явление, просил не расчесывать и выдавливать, и скоро все само пройдет. Он не верил. Говорил, что раз нет у меня, то и у него быть не должно. И вообще, врач дилетант и все врет и у Микки тяжелая болезнь. Тут приехал торговый караван с востока, ну и я, конечно же, побежала туда. Мне страсть как хотелось приобрести восточных тканей! Он следом увязался. Все ныл, что на него косо смотрят и обсуждают какой он прыщавый урод. А на деле никто в его сторону даже головы не повернул! Его мнительность касалась еды, внешнего вида, круга общения. Родители его только масло в огонь добавляли. Мне же он казался жутким прилипалой. Еще и трусом. В дворовые разборки не лез, из дома никуда не выходил мамочку слушался беспрекословно.
— Но однажды что-то случилось, верно?
— Можно и так сказать. Спустя пять лет после нашего знакомства в нашем городке стали пропадать девушки. В основном горничные. Сначала никто внимания не обращал. Их было совсем немного, да и часто девушки то сбегают, то бросают работу. Молоденькие и глупые. Одна, вторая, третья. Как-то раз мне потребовалась новая горничная, предыдущая девушка уволилась из-за беременности. Так вот, мама наняла девушку. Клянусь, со спины мы были словно близнецы! Я и не заметила, как подружилась с ней. Вот, — из маленькой сумочки она достала карточку. — Это мы с ней. Карточка на память. Мы сделали в ее день рождения. Ее зовут Эллия.
Она протянула карточку мне. И действительно. Девушки были очень похожи. Нет, перепутать их было нельзя. Разве, что в темноте. А вот за сестер принять можно.
— Через пару дней, после этого она пропала. Все ее вещи были на месте. Деньги, документы. Мама тогда не придала этому значения, а вот я… Я испугалась. Пыталась сказать об этом папе, но тот отмахнулся и даже слушать не стал, сказав, что у меня бурное воображение. И что это следствие того, что у меня слишком много свободного времени. Но я была упорной, все говорила и говорила. По итогу отец просто отправил меня в пансион на учебу. Три года я не была дома. Даже частично признала, что Эллия и вправду могла сбежать. Мало ли кто ей мог голову вскружить. А если и нет, то уж теперь-то, после стольких лет, я вряд ли могла бы ей чем-то помочь. Обучение закончилось, и я вернулась домой. Снова гости и снова Блекдоры. Снова восторженный взгляд Микаэля. Только теперь он пугал меня. До крика пугал. Вот сидит, ест, пьет вино и говорит с папой, а мне
