— Вы меня пригласили выпить? — слова вылетели прежде, чем я успела их обдумать.
Хорошо, что вовремя успела захлопнуть рот и не наговорила лишнего.
Рубиновые глаза смотрели с усмешкой, даже с каким-то снисхождением. Я скрестила руки на груди и ответила таким же взглядом. В конце концов, хотел бы он наказать меня или отправить на плаху — сделал бы это уже давно. Так что будем импровизировать.
— В смысле, — продолжила я, наблюдая, как фарн снимает запонки с рукавов, — может, поговорим о записке, что вы мне прислали? Или о некоем кристалле, который велели не брать сегодня с собой, или… а что это вы делаете?
Последнее предложение я произнесла почти шепотом — голос сел от удивления. Как выяснилось, на запонках ректор останавливаться не собирался — с завидной тщательностью он расстегивал одну за одной пуговицы туго затянутых рукавов. Затем так же молча закатал их почти до локтей.
Я нахмурилась. Меланхоличный фарн Земезис? Что-то новенькое. Наконец ректор поднял на меня взгляд, откинул назад рубиновую гриву волос и, сощурившись, изрек:
— Пожалуй, я не оставлю вам выбора. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Делать будете то, что я скажу.
Я прикрыла глаза. Этого боялась больше всего. Видимо, Пион все же ошиблась, советуя ректора в союзники.
— Нет, — фарн резким голосом оборвал мою цепочку рассуждений. — Я не собираюсь вам никак вредить. Но вы просто обязаны выпить со мной вот это.
Ректор повел рукой в сторону бокалов, и они буквально на глазах наполнились пенящейся, отвратительно зеленой жижей. Я в ужасе уставилась на фарна. По моему мнению, предложение выпить это нельзя было назвать иначе, чем нанесением вреда.
— До дна, — улыбнулся фарн, сверкнув острыми клыками, и схватил свой бокал.
Глава 44
Я не успела и моргнуть, как пустой бокал фарна уже громко звякнул о столешницу. Вытащив из нагрудного кармана мантии тонкий красно-черный платок, Земезис изящным движением поднес его к губам, затем сложил и убрал назад.
От испытующего взгляда сощуренных рубиновых глаз внутри меня разгорался пожар. Я отшатнулась. Нет! Не хватало еще проиграть в гляделки. И чего он только так зубы скалит? Неужели в бокале что-то покрепче дозволенного?
Эти мысли помогли хоть немного прийти в себя. С сомнением окинув взглядом Земезиса, чья самодовольная усмешка с каждой секундой становилась все более ехидной, я поняла: вот-вот съязвит! Надо срочно что-то делать. Растерянно оглядела стол в поисках чего-либо, кроме бокала с зеленой жижей, но там обнаружились лишь пергаменты, перья и прочая несъедобная ерунда.
— Не медлите, — словно издеваясь, фарн поцокал языком. — Это пьют лишь вдвоем.
— А что это вообще такое?
От волнения я закусила губу. Фарн пожал плечами.
— Как я уже говорил, мне интересен ваш питомец. Как декан факультета жизнетворения, могу сказать точно: скорпионы пустоши никогда не выбирают себе в компаньоны юных студенток.
Я насмешливо подняла брови.
— Вообще-то, это Пион живет у меня, а не наоборот.
— Или же, — Земезис медленно обошел стол и встал почти вплотную ко мне, — той ночью в лесу вы погибли, и скорпион, поделившись частью своей души, стал полноправным владельцем всего вашего имущества наравне с вами.
— То есть как это — «погибла»?
Я не могла поверить своим ушам. Казалось, вот-вот задохнусь от негодования. И как он вообще узнал о той ночи? Переговаривался с Пион за моей спиной?! Я с презрением посмотрела в эти излучающие спокойствие наглые глаза. Нет, если фарна понять и можно, то Пион я не понимала совершенно. Если только она не выложила ему все под пытками. От сосущего чувства одиночества все разрывалось внутри.
— Меньше разговоров, Нила, — тихо, но твердо сказал фарн. — Иначе придется влить в тебя этот бокал силой.
Он окинул внимательным взглядом мое лицо и вздохнул. Видимо, понял, что если ничего не объяснит, ему придется прибегнуть ко второму варианту.
— Я — мантикора, — нехотя пояснил он. — Потому зелье, разделенное на двоих, поможет мне полностью прочувствовать происходящее. А теперь — пей.
Фарн крепко схватил мою руку и потянул к бокалу, игнорируя все мои попытки отступить.
— Но я не хочу, чтобы вы там что-то прочувствовали! — я выбивалась из последних сил. — Мне и так неплохо…
— Ошибаешься.
«Вот же олькард драный!» — только и успела подумать я, прежде чем фарну удалось-таки приложить бокал к моим губам.
Глава 45
Я зажмурилась в ожидании самого худшего, однако… на вкус жидкость оказалась отнюдь не такой мерзкой, как представлялось. Явственно чувствовались какие-то травы, сладковатый привкус ягод и еле уловимый аромат хвои.
С удовольствием сделав последний глоток, я поставила бокал на стол, стараясь не задеть фарна Земезиса, который, хоть и отошел на полшага, все еще оставался слишком близко.
— И что теперь? — спросила, поднимая взгляд на фарна.
Тот улыбнулся. Рубиновые глаза вдруг стали теплыми, будто последние лучи заходящего солнца знойным летним вечером. Я не смогла удержаться и улыбнулась в ответ.
Вдруг грудь обожгло такой болью, что я едва удержалась на ногах. В глазах потемнело. Я схватилась за край стола, выдохнула, досчитала до десяти и пустила по венам поддерживающий поток, как учили на практиках духа. Было тяжело, я все никак могла сконцентрироваться. К счастью, фарн не мешал — видимо, понял, что с этим мне по силам справиться самой. Действительно, несколько мучительных мгновений спустя, я выпрямилась, сумев связать боль в тугой узел и полностью взять контроль над ним.
— Это откат, — понимающе пояснил фарн, качнув головой.
Я промолчала.
Какой силы должно было быть это зелье, если от одного лишь бокала такие последствия? Я прижала до сих пор дрожащую руку к груди. Внутри еще жгло, но боль медленно проходила, уступая место какому-то странному и непривычному ощущению спокойствия.
— А теперь снимайте мантию, — приказал вдруг колдун голосом, не терпящим возражений.
Мои брови поползли вверх. Вот это поворот! Да после такого отката с его стороны было бы куда уместнее предложить мне кружку горячего чая. Ну, или хотя бы полноценный восьмичасовой сон.
— Зачем это? — услышала я свой растерянный голос.
Видимо, тон выдал меня с головой — слишком уж испуганно и подозрительно прозвучала фраза. Я на миг прикрыла глаза. В который раз убеждаюсь, что иногда лучше просто смолчать.
Фарн смерил меня укоризненным взглядом. На дне его глаз, однако, сверкали веселые искорки. Это немного успокоило — прекрасно, значит, убивать меня пока не собирается. Наверное.
— Я не потерплю, чтобы кто-то заходил в мою спальню в верхней одежде, — сощурившись, промолвил он, глядя мне прямо в глаза.
Ситуация становилась все более странной. Почему-то я была уверена, что это какая-то уловка, и на самом деле фарн имеет в виду совсем не приглашение в свою постель. Какая-то проверка или отвлекающий маневр — в любом случае, надо выстоять под этим пронзительным, тяжелым взглядом. Обретенное от принятого зелья ощущение спокойствия пришлось как нельзя более кстати. Пожалуй, без него бы не выстояла. Сложив руки на груди, я молча смотрела на фарна Земезиса, в ответ так же выжидающе глядящего на меня.
Молчание затягивалось. Наконец фарн усмехнулся и снизошел до объяснений.
— Ритуал, ради проведения которого мы оба выпили зелье, проводится со специальным оборудованием. — Он на мгновение замолк, задумчиво уставившись куда-то поверх меня. — А оно есть лишь в моей спальне. Не беспокойтесь, вам ничего не грозит. Мы лишь выясним природу вашей связи с Пион.
Я нахмурилась. В кабинете, кажется, как-то резко похолодало. Что еще за оборудование в спальне?!
— Но для чего вам это?
— Скажем так, — фарн ухмыльнулся, на миг обнажив клыки. — Это личный интерес.
Я кивнула, сделав вид, что мне все понятно. Конечно, не стоило ждать внезапной искренности от почти незнакомого человека, да еще и такого ранга. За пару секунд разобравшись с завязками, я сняла мантию. Фарн взял ее из моей протянутой руки и аккуратно повесил на спинку кресла. Я же осталась в одной рубахе и штанах. По рукам тут же побежали мурашки от дунувшего ветра из открытого окна; я отступила и захлопнула ставни.
