закрепляются совсем иначе, и я успокоилась.
Несколько дней от Артура не было ни слуху ни духу. Все расслабились, потому что, хотя к ректору все испытывали симпатию и признавали его адекватность и разумность, спуску он никому не давал. Гонял и в хвост и в гриву и студентов, и преподавателей, и администрацию, и весь наемный персонал, следящий за исправной работой такой махины, как университет.
И я считаю, что правильно. Он за несколько месяцев почти смог навести порядок и запустить рабочий и учебный процессы так, как должно. Все же руководство должно быть в чем-то безжалостным и не идти на уступки в некоторых вещах.
Главное, чтобы без перегибов. Месье Грессу это пока удавалось. Он требовал строго, но и за переработку и дополнительную нагрузку выписывал сотрудникам выплаты. А студенты стали лучше питаться, получать больше возможностей для учебы и отдыха, хотя и отрабатывать все провинности приходилось строго. Не знаю как, но ректору становилось все известно. Либо преподаватели докладывали, либо… А черт его знает, может, магия какая-то специальная.
И это работало. Никто не роптал, наоборот, тихое болотце, в которое я приехала в начале учебного года, превратилось в бурное море. Постоянная движуха, много всего интересного, кто-то что-то предлагает, это все обсуждается. Студенты влились в активную общественную жизнь. У них даже не оставалось времени на всякую дурь, проделки или травлю. Буллинг никто нигде не отменял, и тут он тоже был. Без фанатизма, до драм не доходило, но все же кто-то кого-то регулярно гнобил. А сейчас им было некогда. Смысл терять время на какого-то там студента, когда тут столько всего любопытного происходит? Тут спать некогда, вдруг пропустишь что-то занимательное.
Причем это не мои слова. Это краткое резюме множества высказываний ребят с разных потоков и факультетов.
Моя же группа третьекурсников активно трудилась над своими проектными работами. Они просили совета у меня, что бы такого им сделать, чтобы все ахнули, но при этом чтобы вещь была доступной и приносила пользу. То есть делать какие-то страшно дорогие артефакты для высшей знати они не хотели. Но что именно?
Вот мы и говорили об этом, вертели так и эдак разные идеи задолго до окончания сессии.
— Ребята, вам надо попытаться придумать что-то для простых людей. Скажем, для среднего класса. В разумной ценовой категории, что нельзя пойти и купить по первому капризу, а нужно подкопить денег. Но при этом вещь должна быть такой, которая облегчит жизнь, станет незаменимой.
— А давайте вы нам подскажете, маэстрина.
— Не могу. Если я вам подскажу, я стану соавтором и буду хотеть вступить тоже в патентное право. Потому что все в мире стоит денег, даже идея. Особенно реально воплотимая идея! Учитывайте это.
— А мы не против, — воскликнула Зоя Мейзен. — Маэстрина, понимаете, я хороший исполнитель. Я могу… Меня металлы слушаются хорошо. Я схему любую нарисую идеальной, выполню ее с ювелирной точностью. Но мне сложно что-то придумать самой. Нет у меня этой… как же вы слово такое говорили…
— Креативности! — подсказал ей Макс Анкер.
— Может, вы с нами индивидуально поработаете? С теми, кто хочет, конечно. Среди нас есть и те, кто сам хорошо придумывает новое. А есть такие, как я. Вы нам идею, мы вместе придумываем ее воплощение, патентуем и к концу года доделываем.
— Давайте так, — подумав, предложила я. — Вы сначала все же придумываете что-то сами. Обсуждаете, если хотите, со мной, я помогу увидеть слабые места и то, что стоит развить. Потому что, когда проговариваешь мысли вслух, лучше понимаешь. А если совсем никак ничего не придумывается, тогда я помогаю с идеей, ее чертежами и разработкой, но в патенте мы идем как соавторы.
Что удивительно, на это пошло несколько человек. Я-то хотела их отпугнуть. Думала, не согласятся. Возможно, предполагалось, что я преподаватель и должна им помогать просто так. Но я и помогала. По своему предмету. Во всех вопросах, которые касались алхимии и зельеварения, я готова была подсказать что угодно. И подсказать, и объяснить, и проконтролировать, и помочь сварить нужное зелье или эликсир.
Но артефакты — это не моя вотчина. Там я просто человек, который хочет за свои мысли и идеи получить вознаграждение. Так что без обид, но вот так.
В итоге мы запатентовали и разрабатывали кое-что с применением магии, но выполнимое студентами третьего курса без привлечения заводских мощностей. У нас вышла вариация ультразвуковой стирки — специальный магически заряженный кристалл, бросаемый в воду. Посудомоечная машина, работающая по похожему принципу, но артефакт создавал воронку, вода крутилась, бурлила, обеззараживала и отмывала посуду. Потом ее следовало прополоскать во втором тазу. Сушильная машина, там я даже не могу объяснить принцип. Горячий воздух нагонялся магически, вода должна была стекать через хитрую систему трубок. Пока вызывало затруднение, как переключать на виды тканей. Сошлись на том, что ориентируемся на постельное белье и полотенца, значит, хлопок и лен.
Еще я очень ждала печатную машинку. Ума не приложу, почему они до сих пор до нее не додумались. Поезда ездят, типографские станки работают, а печатной машинки нет. Непорядок!
А еще, чур, не смеяться. Шариковые ручки. Считаю это одним из величайших достижений человечества и требую себе нормальную, удобную, чтобы писать без клякс. Вот тут работа была кропотливая и почти ювелирная. Перо с шариком еще ведь должно быть магическим, легким в применении, не слишком дорогим.
За него взялась как раз Зоя. И мне приносила пробные варианты, мы их вдвоем тестировали, обсуждали, что хорошо бы исправить, как заряжать чернилами, из каких материалов делать…
Идей у меня было море! Но я не могла их все озвучивать, пусть сначала доведут до ума то, что мы затеяли. Ох, рано, наверное, им еще. Третий курс всего. С другой стороны — мы придумали, запатентовали, ребята старательно готовили исходную модель. Прародительницу, так сказать. А там пусть дальше кто-то доведет до массового производства. Мы свой процент все равно получим.
Но эти наши обсуждения проектов шли параллельно всей остальной активности, мы к ним внимания не привлекали. Мало ли о чем шушукается маэстрина со своей подопечной группой.
Наступил первый учебный день после каникул, в университет вернулся ректор. Причем я узнала об этом, только столкнувшись с ним случайно в главном корпусе. Он стремительно прошагал, уткнувшись в бумаги, и меня даже не заметил.
Стало немного обидно. Или странно… Не пойму даже. Почему-то думала, что между нами что-то намечается. Но все сложно, и вероятно, все же не настолько сильно намечается,
