внимание на текущую кровь и острую боль в пятке, приложила ухо к груди парня.
Уфф…
От сердца отлегло. Он дышал. Ну, если дышит, все остальное поправимо. Так, что же мне сейчас лучше сделать-то?
Пойти в ванную, намочить полотенце, вытереть кровь и перетянуть ему голову?
Ага, пойду. На одной ножке буду прыгать. И страшновато, если честно. Вон, тут везде осколков полно. Ковер же с глубоким ворсом, их и не видно…
Я вздохнула. Посмотрела на бессознательного Криса, и попыталась встать.
Но тотчас застонала в голос и опустилась назад. Чертов осколок, похоже, ушел глубже под кожу. Больно как…
Надо перевязать. Ночнушка на мне вроде из хлопка. Пойдет. Я напряглась и рванула подол. Ткань была плотная и поддалась не сразу, но в конце концов дело с места сдвинулось и у меня в руках оказалась широкая, лохматая на краях, полоска ткани.
Так. Вот сейчас ему лоб перетяну, и никуда ходить не надо.
Я взяла повязку в руки и наклонилась к драконьему принцу. Пушистые темные ресницы, римский нос, чувственные губы. Не парень, а мечта девичья.
Ладно, что это я. Вроде собралась первую помощь оказывать, а сама вот разглядываю его. Неожиданно ноздри драконьего принца вздрогнули. Он потянул носом и ресницы его затрепетали. Я тотчас отдернула руку и только сейчас заметила, что она в крови. Хорошо, что кровь не моя. А то бы могла и в обморок опять упасть. Обтерла скорее о ночнушку.
И тут Крис открыл глаза и затряс головой. Я в изумлении открыла рот. Потому что кровь у него на лбу вдруг куда-то подевалась. И раны, раны никакой там уже не было.
Мамочки… А такое бывает? Впрочем, я же забыла совсем! Он ведь дракон. У них, у драконов, совершенно сумасшедшая регенерация. От больших ран исцеляются, а тут какое-нибудь банальное сотрясение да царапина. Правда, крови много было.
– Тина? – прохрипел драконий принц и недоуменно посмотрел на меня. Глаза его были мутными. Значит, я права. Точно, у него сотрясение.
– С тобой все в порядке? – взор его чуть прояснился. Парень оглядел меня с ног до головы и тут глаза его сузились.
– Кровь… У тебя кровь?! Откуда…. – и он взвился на ноги. Вот только что лежал в полной отключке, и через минуту уже на ногах.
Эхх…
Похоже, совсем не плохо быть драконом.
– Оттуда, – мрачно сказала я. – Ты ж головой ударился, зеркало мне разбил.
– Нет, – замотал он головой. – Я же чую. Дракон мой чует, – он принюхался. – Ты ранена?
Я пожала плечами:
– Ну, осколок в пятку воткнулся, вот и все. Не велика рана.
Вот что я несу, а? Героиню тут из себя строю. Велика невелика, а ведь болит и кровит.
– Осколок… – Крис быстро-быстро заморгал и уставился куда-то.
– Да тут их полно! Великий дракон, – парень вдруг присел и поднял меня на руки.
Я дернулась от неожиданности и обхватила его руками. Опять этот запах, запах нагретой на солнце смолы и свежести. У меня неожиданно закружилась голова, а потом началось что-то совсем странное.
Меня кинула в жар, да такой, будто я в печь попала. Я открыла рот, чтобы закричать, но оттуда не вырвалось ни звука.
В жилах будто кровь вскипела. Я чувствовала себя так, будто попала в кратер вулкана и варилась там заживо.
Где-то далеко-далеко что-то крикнул Крис, а потом все стихло.
Я упала в темноту. Боже, как хорошо…
Вокруг было темно, тихо и брр… жутко холодно. Я поерзала, чувствуя под собой что-то донельзя странное, и попыталась открыть глаза. Глаза открываться ни в какую не хотели, будто жили своей жизнью. Но…но вот еще странности… Перед ними мерцал и переливался всеми цветами радуги огромный такой шар.
Нет, вру.
Не шар вовсе, а нечто вроде бейсбольного мяча. Вытянутого такого.
А красиво… И точно, тут все цвета радуги присутствуют. “Каждый охотник желает знать где сидит фазан”, – пронеслось в голове. Да, именно. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый.
Все цвета присутствовали. Но…я пригляделась, где-то они были яркими, чистыми. а где-то пересекались и играли разнообразными оттенками.
Погодите-ка. А как я это все вижу, если глаза у меня закрыты?
И почему так холодно-то…
Нет, надо открыть глаза обязательно. Я потихоньку приоткрыла сначала один глаз, потом другой.
Хмм…Похоже, я в помещении. А почему же так жестко, на чем я лежу? Я засунула руку за спину и ощупала холодную поверхность. Она была ноздристая, довольно шершавая. И очень холодная. А что я вообще помню? Толком я не помнила ничего, кроме жуткого жара, который охватил все тело.
Я вздрогнула. Жара?! Не знаю, не знаю. Сейчас было очень, очень холодно. Меня затрясло. Нет, надо отсюда выбираться.
Я подняла руку и ощупала пространство вокруг. Хмм… Гладкие невысокие стенки, внизу холод. Невысокие? Тогда надо вылезать. Хватит холода. И надо найти какую-нибудь теплую одежду.
Та-ак. Одежду. И скорее! Потому что лежала я полностью раздетая.
Я скорее ухватилась за стенку и попыталась сесть. Попытка удалась.
Теперь нужно встать и покинуть этот холодильник, пока меня радикулит не прохватил. Или там менингит.
Я отдышалась и наконец встала. Сквозь полуопущенные веки пробирался едва заметный свет. Как же хорошо… Свет это всегда хорошо. А может быть, это как раз тот, который в конце туннеля?
Ну, когда душа отлетает и пускается в последнее путешествие…
Я лихорадочно ощупала себя. Нет, это точно мое тело. Дрожащее от холода, но настоящее тело, мое. А вот тут, слева, на животе, шов, оставшийся после операции по удалению аппендицита.
Похоже, это обычный свет, а вовсе не тот, потусторонний.
Тогда почему я себя так странно чувствую? Тело будто и мое, и не мое. Надо отсюда выбираться поскорее туда, где свет. Ведь где свет, там и тепло, верно?
“Верно,” – подумала я и, трясясь как осиновый лист и стуча зубами, сделала шаг навстречу этому свету.
– Тинка, куда! – мимо меня пронесся, задев плечо перьями некто разговорчивый…
Воспоминание промелькнуло. Разноцветные перья, наглая кошачья мордашка…Фио-ши? Точно, его так зовут.
Я закусила губу и почти все вспомнила. Дверь, снесенная с петель. Разбитое зеркало. Лежащий без сознания, с окровавленной головой, Крис.
Увидела себя, с кровоточащей пяткой и рвущую подол ночнушки…
А вот
