и подавали их в красивых порционных горшках с бульоном и с зеленью.
Среди зажиточных горожан это блюдо пользовалось большим успехом. Кто бы знал, почему.
Может оттого, что было оно новым, необычным, вкусным и сытным.
А может, потому что кто-то пустил слушок, что все, что я готовлю, годится и для королевского стола. И всем хотелось отведать блюдо из королевской кухни.
Катая тесто у ярко горящего очага, я лишь посмеивалась, представляя короля, уплетающего пельмени со сметаной и зеленью и шумно хлебающего горячий бульон с золотистыми кружочками жира, плавающего на поверхности. Впрочем, что я знаю о короле…
Мясо для пельменей приходилось мелко рубить ножом и перемешивать в огромном чане с солью и перцем. Долго и муторно, конечно, но за каждый горшочек мы выручали по десяти медных монет, ссылаясь на изысканность блюда. Цена, конечно, была очень велика, но много кто хотел отведать королевских пельменей. И потому мы продолжали их готовить.
Это мы поручали Ханне.
У нее был просто талант — справляться быстро с большим объемом работы.
Она ловко стучала ножом по разделочной доске, чистила лук ведрами и перемешивала красный свежий фарш с перцем и солью обеими руками так ловко и с таким старанием, что сердце радовалось.
— Будет зима, холод, — говорила я, стряпая круглые маленькие пельмешки, — и можно будет лепить их впрок. Вечерами будем их лепить, настряпаем разом много, наморозим, разложим по холщовым мешочкам, подвесим на чердаке и будем варить по мере надобности.
Бибби смотрела, как я готовлю, училась, и во всем мне помогала. Но готовка это была лишь малая часть наших повседневных забот.
К зиме надо было сделать много запасов.
Купить муки, масла, чтоб хватило на долгое время. Набрать соли, перца и приправ.
Наполнить погреб овощами, морковкой, луком, свеклой.
Закатить пару хороших, больших бочек с добрым красным вином.
Накупить холста на новые полотенца и скатерти.
Это все стоило денег, и немалых. А еще нужно было позаботиться о дровах, чтоб было чем топить печь в зимние суровые дни, о теплой одежде для нас всех.
Разве ж могла я в такое непростое время отлучиться из таверны? Взять хоть монету и потратить ее на несбыточную мечту? И оставить ту же Бибби без теплых сапог?
Нет, нет…
***
Глядя, как моя таверна медленно, но верно превращается снова в хорошее, бойкое доходное заведение, глядя, как полки в подвале заполняются припасами, крынками, горшками с топленым маслом, с мясом и солониной, я чувствовала себя все уверенней. Все богаче. Все спокойнее.
Теперь весь город увидел, что глупышка Мари на самом деле не легкомысленная девица легкого поведения, а умелая и крепкая хозяйка. Все чаще обо мне говорили уважительно. И забывалось мое прошлое, связанное с Грегори. Ну, оступилась, со всяким бывает. Зато поднялась, а не скатилась на самое дно. И мэр благоволит.
И все чаще со мной вежливо раскланивались мужчины. Они восхищались моим заведением, чистотой и уютом таверны, какого не было, пожалуй, в доброй половине всех таверн города. И вежливо начинали разговор издалека о том, что даже такой прекрасной хозяйке, как я, нужны крепкие мужские руки в помощь.
Сватались, значит.
Но я вежливо и непреклонно пресекала такие разговоры на корню. Да, некоторые женихи мои были весьма приличными людьми, состоятельными даже. И наверняка были и такие, что сватались действительно из симпатии ко мне, а не из желания поживиться за счет глупышки Мари.
Но что-то мне не давало ответить положительно на их предложения.
Неужто я в самом деле думала, что мне удастся соединить свою судьбу с Эваном?
Бред, какой же это бред!
Да, теперь в моем сундучке лежало достаточно золота и серебра.
Но всего этого богатства не хватило бы, чтоб поравняться с Эваном! Он-то, небось, в замке живет и ест перепелок и оленину на завтрак.
Чтоб ему!..
Чем больше дохода приносила таверна, чем лучше шли у меня дела, тем чаще я возвращалась мыслями к нашему спору, и тем больше мне хотелось сейчас же, сию минуту выиграть этот спор.
Но я изо всех сил сдерживала себя, успокаивала, чтоб не наделать глупостей.
«Не время», — думала я.
Пока однажды не пришел ко мне посланец от мэра с приличной оплатой и не попросил приготовить трюфель к его столу на какое-то домашнее торжество.
Я не стала противиться, а наоборот, приняла это предложение с радостью. Все-таки, на трюфеля охотников не много, особенно тех, кто мог хорошо заплатить. А несколько золотых никогда мне не помешают.
Поразмыслив, решила приготовить утку, птица у меня всегда хорошо получалась.
Я велела Бибби купить самую лучшую тушку хорошего, жирного утенка, и приправы. Список приложила. Утку следовало замариновать перед готовкой, поэтому нужно было спешить.
Принесенную Бибби тушку я хорошенько промыла, а затем чуть подсушила, чтоб мясо не раскисло и не напиталось лишней влагой.
Держу пари, никто в этом мире так тщательно не отмывал мясо перед готовкой!
Пять приправ, что купила Бибби по моему списку, я тщательно истолкла в каменной ступке до однородного порошка, добавила сахара, соли, и этой смесью тщательно просыпала утку изнутри. Это была измельченная в порошок смесь бадьяна, гвоздики, корицы, перца и семян фенхеля.
Деревянными тонкими веточками я сшила ее, чтоб вода внутрь не попала, и ошпарила ее кипятком, чтоб шкурка побелела и была приятного цвета.
После, вынув утку из воды, снова положила ее сушиться на чистое льняное полотенце, а сама приступила к варке глазури, которой следовало залить и замариновать утку.
Чашка воды, пара чашек особого сахара, да пара ложек винного уксуса, вот и все. Этой густой, как патока, смесью я залила утку, поместив ее в глубокую миску, и отправила в прохладный погреб, понадежнее прикрыв тяжелой крышкой.
— Ну, теперь дело стало за грибами, —пробормотала я, утирая руки.
И потому следующим утром, чуть расцвело, я оказалась на дороге, ведущий в арендованный мной лес.
