— Цыпа-цыпа-цыпа, — присела я так, чтобы пчела оказалась напротив угощения. — Ну же, давай!
Перебирая лапками и жужжа во всю свою пчелиную мощь, насекомое спустилось по пряди волос к самому ее краю. И, замолчав, зависло на ней на долгие секунды.
— Цып… цып… — еще поманила я, чувствуя полной идиоткой. Не цыпленок же…
Но как ни странно — то ли так совпало, то ли звук моего голоса придал пчеле ускорение, — она отцепилась от пряди и спикировала на ободок тарелки. Когда насекомое припало к воде, я подхватила блюдце и осторожно, стараясь не расплескать ни капли, отнесла его во двор.
Затем метнулась на чердак и стащила с него обнаруженный ранее улей. Осталось найти место, куда бы его установить. А потом налить сладкой воды — и ждать целое пчелиное семейство в гости. Раз уж пчел не получается прогнать, можно попробовать их приручить. А думать про то, что это они так агрессивно реагируют на мою темную магию, я не буду. В конце концов, светлая магия во мне тоже есть.
Пока я занималась ульем, проснулся дядя, и почти в ту же секунду, когда его взъерошенная голова показалась из сеней, раздался голос Анатолия:
— Прошу ужинать!
И мы с Игнатом направились в сторону вагончика, возле которого вовсю хлопотала повариха, расставляя на наспех сколоченном столе посуду. Солонок на нем по-прежнему не было.
На ужин Татьяна приготовила картофельное пюре с кусочками мяса в собственном соку. Идеальная по цвету еда, чтобы добавить в нее зелье от пьянства… Жаль только, сейчас это провернуть не получится — слишком много свидетелей.
Наелись мы с Игнатом до отвала. После трапезы довольный дядя снова завалился спать, я тоже отправилась к себе в комнату. Мне хотелось побыть одной, чтобы в тишине и покое переварить сегодняшний день.
***
Из комнаты я не выходила до самой темноты. Лишь когда храп Игната стал слишком громким, я отбросила грустные мысли и направилась в погреб.
Взяла прохладную поллитровую банку простокваши и принесла ее на кухню. Сняла пленку со сметаны, размешала ее ложкой и, убедившись, что еда приобрела бежевый оттенок, вытащила из шкафчика приготовленный для дяди отвар. Добавила в простоквашу три столовых ложки жидкости зелено-бурого цвета и тщательно размешала. И поставила банку на подоконник.
Если повезет, дядя не поймет спросонья, что с простоквашей что-то не так. А потом, когда заработаю денег, я приготовлю более сложные блюда, в которых он зелье даже не почувствует. Хотя стоит ли говорить, что в душе я надеялась исцелить дядю этими тремя ложками отвара.
Оконное стекло за моей спиной тихонько звякнуло, словно в него врезалась бабочка.
Весна, вот и летят они на свет. Я протерла стол от сажи и собралась уже вернуться к себе в комнату, чтобы лечь спать, когда, судя по звуку, в окно с немалой силой впечатался майский жук.
Стоп! Какой еще майский жук? Рановато для них.
Пока я стояла истуканом, стекло снова скрипнуло. А потом и вовсе раздалось несколько ритмичных ударов. Так стучат костяшками пальцев.
Он… Это точно он…
Во рту пересохло, тело мое одеревенело, и на ногах, превратившихся в ходули, я поковыляла во двор.
Стоило мне сойти с крыльца, от окружающей темноты отделилась черная тень.
— Нэсси, где тебя носит? Я уже полчаса под окном стою! — Тень приблизилась, и я смогла рассмотреть в ней высокого мужчину. — Ты мое объявление видела?
Голос Артура прозвучал мягко, но я шкуркой почувствовала исходящее от мужчины напряжение. И злость.
— Видела, — непослушным языком пробормотала я. — Ты сильно рискуешь, вламываясь вот так посреди ночи.
— Да ты что? Рискую? Я? — прорычал мужчина, подступая вплотную и окуная меня в терпкий запах кожи и табака.
Однако я с удовлетворением отметила, что его запах больше не поднимает во мне никаких желаний, кроме одного — держаться от него подальше.
— Мы сильно рискуем. Друид в любой момент может заявиться сюда со своими артефактами, — решила я изобразить озабоченность.
— Этот щенок, возомнивший себя настоящим хранителем Светлого леса? — рыкнул Артур и опустил руки мне на талию. — Поверь мне, Нэсси, он совсем беззубый.
Его злость и презрение выглядели слишком гротескными, чтобы я приняла их за чистую монету.
— Ты его не боишься? — невинно уточнила я, догадавшись, что нажимаю на больную мозоль.
— Я — боюсь? Нет!
Снова рычащие нотки сотрясли воздух, и я услышала, как он с шумом втянул в себя воздух.
— Ты, я смотрю, оробела перед ним, как девица перед Его светлостью, — в его голосе прозвучала издевка. — Запомни, единственный кто был для нас опасен, это Зиновий Горчев. Но я его вывел из игры. А с этим сопляком я голыми руками справлюсь.
— И поэтому ты примчался среди ночи? — дернулась я из его рук.
— Не понял тебя. — Его пальцы впились в мою кожу, и вырваться из захвата мне не удалось. — Поясни.
— Потому что не боишься?
— Не лезь в мои дела, Нэсси, — процедил он, касаясь губами моего уха.
Я набрала воздуха побольше и даже прищурилась. Потому что то, что я сейчас произнесу, моему бывшему подельнику не понравится, и очень сильно.
— Договорились. А теперь забирай свою траву и проваливай. — Я отшатнулась назад и, пока он переваривал мое предложение, вывернулась из его рук.
Луна на мгновение показалась из-за туч и осветила перекошенное лицо Артура. От его столичной харизмы не осталось и следа.
— Вот, значит, как ты заговорила! — Прежде, чем луна снова ушла за тучи, я успела заметить, как дернулась его бровь. — Так я и знал, что тебе нельзя доверять. Решила сама все к рукам прибрать. Поэтому не пришла на наше место?
— Нет, я просто больше не хочу тебя знать. — Я осмелела настолько, что голова пошла кругом. И я совершила одну большую ошибку: продолжила с ним говорить.
— Хотела знать, а теперь уже не хочешь? — Его губы тронула едкая ухмылка. — Не получится, дорогая Нэсси. Лихоцветы уже должны были напитаться магией, и ты сделаешь, то, о чем мы договаривались.
И его сильные пальцы сомкнулись на моем горле. Дышать стало больно и тяжело, и я задергалась, как в тисках.
— Или мы вместе идем в Светлый лес и высаживаем там лихоцветы, или все узнают, что это ты открыла в Ведунах портал из Загорья. Что из-за тебя в наш мир льется черная магия. И что все умирают из-за тебя, Нэсси. Слышишь?
После его слов стало очень тихо и совсем темно. Из поля зрения исчез даже бледный свет кухонной лампочки, который освещал траву под окном. На мгновение мир перестал существовать. А когда все чувства вернулись, я согнулась пополам от боли. И почувствовала, что теряю опору под ногами.
— Забыла, что натворила? — На миг его пальцы еще сильнее сжали мою шею, и в глазах у меня потемнело. — Я выкручусь, Нэсси, а тебя казнят.
Резким движением мужчина отшвырнул меня прочь. Удержалась я на ногах, только потому что кинул он меня в сторону дома, стена которого послужила опорой. Последняя фраза почти без помех прорвалась сквозь туман, заполнивший голову, и эхом принялась резонировать в голове.
Пошатываясь, я побрела прочь. Кое-как поднялась на крыльцо и едва не споткнулась о порог.
— На все про все у тебя семь дней, — долетело мне в спину. — И лихоцветы тьмой допитай как следует. А то что-то тьма у тебя здесь жидкой стала. И дерево это чертово фонит как не в себя.
Я зашла в сени, словно в тумане закрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной. В голове запульсировало особенно сильно, а ноги обожгло жаром. Словно я пролила горячую воду на подол.
Глава 35
Лишь за закрытой дверью я почувствовала, как трясется мое сердце. Пусть Артур больше не сжимал мое горло, воздуха все равно не хватало. И шея саднила так сильно, словно его рука все еще продолжала перекрывать мне кислород.
Кроме того, болел живот, как если бы меня в него ударили. Я прикоснулась к ноге, по которой текло что-то горячее. Пальцы обволокла липкая субстанция. Я отняла руку и поднесла к глазам.
